Чай для призрака - Дарья Гущина

–Нельзя,– припечатал Рьен.– Скрутить и…

Матушка Шанэ пробормотала что-то на южном. Песчаный вихрь набросился на старика и через мгновение осел пылью, оставив на жухлой траве бесчувственное связанное тело.

–Забирайте,– она завернула и убрала в карман плаща мешочек с песком. И серьёзно посмотрела на Рьена:– А ты, сынок, решай. Кажется, он уже на утопление дел наделал, да, ещё до казней бродяг? Подумай, стоит ли упоминать нас. И можно ли объяснить все смерти в Мелкодонье… иначе. И не касаться южного колдовства вообще.

Рьен хмуро кивнул, и матушка добавила:

–Он назвал имя того, кто на Юге продал ему запретные знания о песках и казнях. У нас нет наблюдения за колдунами, но есть суд. И есть тот, кого мы называем Эмэ – духовный наставник, хранитель знаний, вершитель судеб. Я многое знаю поверхностно, а вот Эмэ знает всё. И я могу с ним связаться, чтобы попросить совета и рассказать о нарушениях. Я подожду до завтрашнего вечера. Решишь упоминать Юг – приходи к десяти вечера. Познакомишься с Эмэ лично. Не решишься… приходи в любое время. Как обычно. Просто на чай.

Она наклонилась и подобрала мешочки с чужим песком.

–А это, с твоего позволения, я заберу. Это помощники, и вам они ни к чему. Вам хватит и личных вещей убитых. Мои ребята сложили их в коридоре. Я не хочу никого неволить и запру всех в песке, пока к Призрачному причалу не запросятся. Забирай вещи. И решай.

–Спасибо вам за помощь,– Рьен склонил голову.– Подождёте, пока мы осмотримся?

–Конечно,– матушка Шанэ повернулась к причалу.– Путы продержатся шесть-семь часов, а после рассыплются. Время есть. Да и не доберусь я до своей чайной без вас.

А Мьёл уже сунулся в дом и вернулся, вытащив оттуда огрызок старого ковра с горкой самых разных вещей – перчатка, склянка с духами, огрызок бумаги, ремень от старой сумки.

–Что-то привяжем к убитым, что-то нет. Туманом рек давно следы смыло,– он искоса глянул на матушку и вдруг торопливо спросил:– Так как он убивал? Пожилую женщину? Девицу на набережной? Которая вроде как уснула и не проснулась? А?

–Помощники жизненные силы забрали,– объяснила матушка Шанэ, поглаживая один мешочек.– Достаточно первого бродягу вином напоить – обычным, но вусмерть. А потом бросить человека в мороз на улице. И метку поставить. А остальных уже первый помощник забирал. Не зря он с начала зимы убивать начал – зимние помощники самые слабые и потому самые послушные.

Мьёл вопросительно посмотрел на начальника, а тот пожал плечами и негромко сказал:

–Осмотр заканчиваем. Ты – остров, я – дом. Остальное будем решать не мы. А главы Сыскных ведомств – нашего и Мелкодонья. Как они скажут, так и будет. Наше с тобой дело – найти, объяснить и предъявить. Начали.

А матушка Шанэ остановилась на причале рядом с мастером Тьёшем, который терпеливо ждал всех, изучая звёздное небо. И явно обдумывал услышанное.

–Что скажете?– осторожно поинтересовалась матушка.

Сыскник пригладил усы и с сожалением ответил:

–Не пустят дело дальше. Скользкое, простите, больно. Ладно бы наши что-то запретное изобрели, а вот запретное южное пользовать… Об этом проще ничего не говорить. Ни в одном отчёте.

–Согласна,– она перебрала мешочки с чужим песком и с облегчением отметила:– Все уйдут. Никого не смог крепко привязать. Чистые души, быстро Призрачный причал найдут.

–Даже тот, кто силы живых забирал, убивая?– любопытно посмотрел мастер Тьёш.

–Даже. Подневольный же. Не сам хотел.

С острова донеслись голоса – сыскники, похоже, закончили и что-то живо обсуждали. Мастер Тьёш снова глянул на матушку и застенчиво попросил:

–А можно, простите… моего молодого к вам?.. Ведь если не дадут делу ход… Он же огромную работу проделал, а вроде как зазря. Расстроится. А вы о южном колдовстве расскажете, своё понимать подучите… Жалко парня. Старался ведь.

–И такой нарыв вскрыл,– согласилась матушка Шанэ.– Без него мы бы так ничего и не узнали. Конечно, можно. Приезжайте в любое время. И угощу, и расскажу. Дело-то одно делаем. Пожалуйста, помогите мне сесть в лодку. Спасибо.

Призвать своих помощников, которые по-прежнему серыми тенями рыскали по островку,– и домой. А с остальным – прав Рьен,– пусть разбираются те, кто имеет соответствующие должность и полномочия.

* * *

–И всё-таки нет,– протянула матушка, когда Рьен забежал в чайную через день на завтрак.

–Но мы заметки в архиве оставили. С пометками «Южное колдовство», «Необъяснимые случаи» ипрочее. Сьят, пока нас не было, такую историю сочинил, что теперь страдает от невозможности публикации,– Рьен улыбнулся и с сожалением добавил:– С одной-то стороны, это правильно, наше незнание – это спокойная жизнь всех южан на Севере. А с другой…

–А пусть-ка он ко мне зайдёт со своей историей,– матушка Шанэ хитро прищурилась.– Если её переделать так, что всё случилось на Юге в незапамятные времена… Вам будет полезно узнать о южанах чуть больше. У нас ведь интересное колдовство. Полезное, если использовать его правильно. А вы ничегошеньки-то о нас не знаете.

–Отправлю вечером,– пообещал Рьен.– А что ваш Эмэ? Это имя? Или должность?

–Должность. Я всё рассказала. Колдуна Ирдэ найдут и казнят – прилюдно и с оглаской. О его делах узнает весь Юг, а его случай будет знаком для остальных: не продавать чужакам древние тайны, не учить их запретному. Эмэ сказал, что и чужой песок теперь найдут и уничтожат. Мы полагали его безвредным, а оно вон как вышло.

Рьен поставил на стол пустую чашку и внимательно посмотрел на матушку Шанэ:

–Вы уверены? В том, что о вас надо рассказывать? Много лет о ваших колдунах знали разве что в Приграничье. Может, лучше оставить всё как есть?

–Правду не спрячешь,– матушка качнула головой.– Ещё пару дней назад я бы сказала, что да, ты прав, и нам разумнее затаиться. А сейчас… Если бы не тот молодой и упёртый колдун из Мелкодонья, правда о призрачных помощниках однажды вышла бы нам боком. И кто знает, не повторится ли история. Эмэ, конечно, примет меры, но не поздно ли? Не прячется ли где-нибудь на Севере или в Приграничье, выжидая, ещё пара-другая деятелей? Пусть лучше люди начнут понемногу узнавать о южанах хорошее, нежели однажды узнают только плохое и страшное.

–Пусть,– согласился Рьен, вставая.– Спасибо за чай.

–Всегда тебе рада, сынок,– улыбнулась матушка Шанэ.– Хорошего дня.

И теперь надо держать ухо востро. И предупредить всех обитающих на Севере южных колдунов о том, что случилось. А значит, письма, письма, письма… Пока, хвала вечным пескам, всё тихо и опасная осень лишь набирает силу.

День выдался хлопотный, а вечер и того пуще. Из-за наплыва посетителей матушка Шанэ закрыла чайную позже обычного, а когда поднялась к себе, быстро поужинала и переоделась ко сну, вспомнила, что не зажгла путеводную свечу. И усталость шептала: «Да ничего, если одну ночку-то без…», и сытый кот так сладко урчал в кресле, что хотелось забраться в постель, но долг… Нельзя предавать то, что даёт жизни смысл. Даже если очень устал и возраст подводит.