Чай для призрака - Дарья Гущина

Ньён осмыслил услышанное, поёжился и согласился:

–Сейчас же пойду.

–Возьми,– матушка Шанэ достала из кармана плаща мешочек и письмо.– Плата и записка. Зачитай слово в слово и запомни ответ – тоже слово в слово. И передай мою благодарность. А если твоя тётушка захочет с нами познакомиться…– и она улыбнулась.– Хотя, кажется, мы давным-давно знакомы, и Чудья иногда забегает ко мне на чай. Поэтому,– на крышку сундука лёг второй мешочек,– травы для твоей тётушки. Просто так.

–Нет, ну кто вам сказал-то?– досадливо насупился зять.

–Допустим, духи в ожидании Призрачного причала сплетничают,– подмигнула матушка и посерьёзнела:– Жду ответа, сынок. Как можно скорее. Нельзя, чтобы этот колдун сбежал из Семиречья.

–А он точно здесь?– Ньён проворно убрал за пазуху и плату, и письмо.

–Точно. Этот колдун или колдунья здесь. Вряд ли в Мелкодонье или ином городке-соседе – чужаку там надолго не спрятаться, а за своим странности заметят сразу. Думаю, убийца там даже комнату не снимал и появлялся ближе к ночи. Последняя смерть была в первый день осени, то есть он точно успел первично укротить душу и сбежать подальше от места преступления,– матушка встала, оправив плащ.– Семиречье – что стог сена для иголки. Огромная территория, огромное количество жителей. И океан колдовской силы. Он здесь. И я хочу понять, где именно. Хотя бы остров. Хотя бы имя реки.

–Понял,– зять тоже встал.– Вас проводить, ма?

–Нет, сынок,– она улыбнулась.– Работай. Извини, что отвлекла.

* * *

Сидя в лодке, матушка Шанэ рассеянно поглядывала по сторонам. Накануне несколько дней подряд шли дожди, а сегодня по Семиречью бродила колдовская дымка – густая, как сметана, с утра, зыбкая к середине дня. Над болотного цвета водами реки Мелкой плыли рваные зеленоватые клочья тумана. Острова кутались в полупрозрачное марево, в котором темнели парапеты набережных, огрызки оград, крыши домов да влажная листва, и в тишину. Лишь плескались у лодочных бортов волны да изредка всхлипывали в глубинах парков пичуги.

Хороший сегодня день – тихий, не дождливый. И вечер тоже должен быть хорошим во всех отношениях. И главной вечерней удачей станет подсказка от Чудьи. А с подсказкой всё равно, какая будет ночь – хоть дождливая, хоть туманная, хоть штормовая.

Давным-давно, объясняя местным сыскникам суть своего дара и доказывая его полезность, матушка пообещала – и тогдашнему главе отдела убийств, и себе,– что никогда не будет участвовать в расследовании или расследовать сама. Нет, её дело – как можно скорее рассказать о случившемся, найти по свежим следам хоть что-нибудь и дать совет, если потребуется. Всё.

Но сейчас… Да, не просто честь семьи на кону. Но и честь южного колдовства. Хвала пескам, Рьен ей верит и за годы работы матушка Шанэ создала себе определённую репутацию. И есть шанс замять эту гнилую историю и запереть её в архивах Сыскного ведомства. Главное – чтобы простые люди не узнали. Это на Юге призрачные помощники в порядке вещей, а колдуны работают по правилам и чтут древние законы. На Севере же всё иначе. Сильно иначе.

Когда лодка подошла к мосту – горбатому, деревянному, с резными перилами, высоко поднятому над водой,– в тумане показалась одинокая фигура. Сутулый бродяга в рваном плаще любовался течением реки и, заметив лодку, помахал, поклонился.

–Тормозни у моста, любезный,– попросила матушка.

Лодочник подгрёб к берегу и ухватился за крюк, вбитый в парапет. Матушка Шанэ пересела ближе к борту, а бродяга быстро сбежал с моста.

–Возьми, милый,– матушка вынула из карманов ещё два мешочка.– Вот здесь деньги, а здесь – травы к чаю. А нужна будет работа – приходи в чайную, что на Третьем острове. Она там одна.

Бродяга дрожащими руками принял дары и молча поклонился, жестом показав, что не говорит.

–Это не проблема,– матушка Шанэ улыбнулась.– Слух-то есть? Хорошо. Руки-ноги на месте? Отлично. Зима скоро, негоже по улицам плутать. Погонит в путь по весне Кипучая – отпустим, а на зиму приходи. И крышу над головой найдём, и стол будет, и серебрушек заработаешь для новых странствий.

Бродяга тоже улыбнулся и снова поклонился.

–До свидания, сынок,– кивнула она и вернулась на лавку.– Любезный, отчаливаем.

Вечные странники – так называли бродяг и на Юге. Где их было очень мало. Это на Севере чуть беда – и человек оказывается на улице, и никому нет до него дела (а в дешёвых городских гостевых домах и бесплатных ночлежках не всегда есть свободное место). На Юге всех одиноких и обездоленных в семьи забирают, даже стариков свой век доживать. И редкие странники – это не обнищавшие бродяги, как на Севере, это мудрецы-путешественники. Странствия – это их работа: связывать вестями оазисы, рассказывать о мудрости прошлого и настоящего, становиться сильнее через испытания пути и учить силе духа других.

А здесь…

Обитаемому Югу некуда расширяться – напротив, время от времени, когда иссякали водные жилы и умирали островки жизни, он сжимался. А Север год от года разрастался городами да деревнями – и становился всё черствей и бездушней к людям.

Лодочник выгреб на середину Мелкой, отложил вёсла и наполнил парус новым ветром из склянки. Фигура бродяги быстро скрылась в тумане. Матушка Шанэ нахмурилась. А ведь ещё нужно придумать, что делать с душами-помощниками… Если привязка к хозяину сделана по всем правилам и напитана силой, помощникам даже после его смерти придётся долго, от луны до года, ждать Призрачного причала.

А впрочем, внучки подрастают и уже тянутся каждая к своему огоньку. Старшим пора и с помощниками поработать. Матушка с лета размышляла о большой семейной поездке на Юг – и родню повидать, и помощников девочкам подобрать,– но если духи не смогут уйти и согласятся сотрудничать, доброе дело найдётся. Каждому. Но матушка очень надеялась, что у северного самоучки ничего путного и крепкого не получилось. И достаточно будет усыпить невольных помощников в песке – до Причала.

Через час река Мелкая, сузившись, упёрлась в островок-перемычку и, сливаясь с серебристой рекой Тягучей, сменила цвет на светло-зелёный. Крохотный Сто Второй островок в центре слияния двух рек был необитаемым, а находились на нём лишь парк с беседками да четыре моста на крупные близлежащие острова. Сейчас, правда, туман скрывал всё, кроме одного моста на Двадцать Шестой остров, да и тот словно выныривал из ниоткуда и исчезал в зыбкой молочной пелене.

Лодка проскочила под мостом, и её владелец достал новую склянку, меняя направление ветра. Вдоль Двадцать Шестого по Тягучей – и вот матушка и дома. Она сразу ощутила привычное разочарование. Сколько лет живёт на Севере, сколько путешествует по рекам – а каждый раз разочаровывается, когда водная прогулка подходит к концу.

Когда-то, когда матушка Шанэ была совсем юной, их семья приютила странника. Накормила, обогрела, не пожалела воды помыться, а странник отблагодарил долгими красивыми рассказами о таинственном Севере. Где жара – всего две-три луны. Где бывает так холодно, что люди кутаются во множество тёплых одежд. Где столько воды, что в жизнь не испить, а купаться можно часами. Где реки воды текут и по земле, и с небес. Где бывает удивительное явление – снег: замёрзшая и нетающая белая вода. Где колдовство – это тоже вода, и души приходят из рек, а после смерти ждут на Призрачном причале Лодочника, который отвезёт их в Мир вечных вод. И где можно сесть на лодку и плыть, плыть, плыть в туманную неизвестность…