Сердце и другие органы - Валерий Борисович Бочков

подвал, в тесном предбаннике толстая чернявая тётка, низкорослая, почти карлица, потребовала у Лиса документы.

– Бородатый, весь в шрамах, – ворчала она, листая короткими пальцами паспорт. – Может, уголовник какой…

– Кто это? – спросил Лис у паренька, пряча паспорт в задний карман. Они уже шли по коридору.

– Барби, – шепнул парень. – Хозяйка заведения. В Израиле казино запрещены, за игровой притон запросто пятерик могут навесить. Влепят и глазом не моргнут, тут насчёт религии народ совсем чокнутый, – он сплюнул. – Вот она и предохраняется.

В комнате было накурено до синевы, парнишка подвёл Лиса к какому-то мрачному мужчине. Он оглядел Лиса, спросил:

– Нарды?

Тот кивнул.

Сели играть. Сначала всё шло отлично, около четырёх Лис ощутил страшную усталость. Кураж прошёл, Лис начал зевать ходы, проиграл несколько партий.

– Слушай, – он подозвал паренька. – Такси можно вызвать?

– Не-е, до рассвета сюда никто не поедет.

– Тут можно где-нибудь поспать, подыхаю просто…

– Ща организую, надо будет Барби денег дать.

Лис вытащил из кармана комок купюр. Не глядя, сунул парню.

От жёсткой, сырой подушки воняло жареной курицей, Лис пытался дышать ртом, потом накрыл лицо пиджаком. Стало душно, жарко. Сквозь сон ему чудился скрип пружин, кто-то утомительно копошился рядом, чем-то позвякивал. Карлица, приподняв бровастое лицо, безумное и потное, что-то шептала быстрой скороговоркой, расстёгивая его брюки.

– Ну что ты делаешь, тётя? – бормотал он, не понимая сон это или явь. – Отстань ты, Христа ради…

– Ш-ш-ш, – шипела карлица, стягивая с него трусы. – Тих-тих-тих…

Лис в изнеможении проваливался в мягкую и тёплую зыбь, там беззвучно катались зары, на каждой грани были только шестёрки, одни шестёрки. Были и звуки: сквозь нудный комариный звон доносилось мокрое чмоканье, словно приблудная сука жадно лакала из миски. Чёрная, липкая сука.

Проснулся он в зловонной жаре на продавленном диване, с мятым пиджаком на голове и в мокрой от пота рубахе. Солнце пробивалось сквозь пыльную соломку жалюзи, плавилось жёлтой лужей на грязном полу. Где-то тяжело и безысходно жужжала муха. Трусы и брюки были спущены до колен, ботинки аккуратно стояли на тумбочке. Паспорт оказался на месте, бумажник тоже.

Из дома его вывела беззубая глухая старуха, захлопнула дверь. Лис оказался на пустой дороге, он постоял, посмотрел по сторонам, пошёл в одну сторону, передумав, развернулся и зашагал в обратном направлении. Через пятнадцать минут он остановил автобус, водитель открыл дверь, устало буркнул, что едет в парк.

– Мне в Бен-Гурион… очень надо… – Лис достал из кармана смятые деньги, незнакомые и пёстрые, отсчитав сотню, протянул шофёру.

11

В самолёте Лису показалось, что он перепутал Стокгольм с Копенгагеном, потом ему стало мерещиться, что парень вообще говорил о Хельсинки. Он попросил соседку с ноутбуком набрать в поиске «чемпионат по нардам».

– А что такое нарды? – она быстро тюкала по клавишам детскими пальцами с обкусанными ногтями. – Игра?

– Типа того, – уклончиво ответил Лис.

Действительно, чемпионат мира по нардам должен состояться завтра в Стокгольме и будет проходить с четверга по воскресенье в отеле Хилтон-Маджестик. Лис поблагодарил соседку и заснул.

Города толком он не видел. В окне такси мелькали аккуратные древние домики бледных расцветок, острые ржавые шпили под строгим северным небом со скучными облаками, белыми и одинаковыми, словно кто-то набил их по трафарету. Что-то похожее на Ригу – у Ларисы открытка от прибалтийской подруги Марты выгорала на двери холодильника несколько лет.

– Регистрация направо по коридору, рядом с «Дубовым залом», – вежливо ответил портье с бесцветным нордическим лицом. – Там есть стол и персона, регистрирующая участников.

Лис зарегистрировался, поднялся к себе в номер. Вывернул карманы, на ковёр посыпались разноцветные деньги. Лис собрал бумажки в стопку, кинул на стол, вытащил паспорт и бумажник, сверху поставил чёрного короля с бирюзовой короной. Разделся, засунул всю одежду в полотняный мешок с вензелем отеля, позвонил портье.

Постучали почти моментально, словно за дверью кто-то караулил. Лис, запахнув халат, спросил, постирают ли до вечера.

– Через два часа, – ответила горничная с серьёзным лицом. – Ботинки почистить тоже?

Турнир начался в десять. Лису выдали список участников и круглый значок с номером 31.

– Что это? Я не очень…

– Это ваш номер. В списке отмечены участники, с которыми вы должны сыграть в первом круге – видите, красным отмечены?

«Дубовый зал» оказался претенциозным мрачным помещением, похожим то ли на университетскую библиотеку, то ли на зал суда. Окон не было. Всё, включая потолок, было честно обшито дубовыми панелями, на полу лежал толстый ковёр с бордовым орнаментом диковатой флоры. По стенам висели тёмные портреты каких-то высокомерных шведских дворян с лошадиными лицами.

По ковру беззвучно бродили игроки с приколотыми номерами, за некоторыми столами уже шла игра. Лис пришпилил свой значок к лацкану пиджака, сел за крайний стол и стал ждать.

– Охаю гозаимасу! – к Лису подошёл улыбчивый японец с номером восемь.

– Доброе утро! – почему-то по-русски ответил Лис, он пытался вспомнить какие-то японские слова, но ничего кроме сакэ и Йоко Оно в голову не пришло. Лис заглянул в список – номер восемь звался Мичикито Хагияма. Японец играл хорошо, каждый его ход был математически точен, все комбинации безупречны. Из трёх партий он выиграл одну. Поклонился, пожал Лису руку.

– Харакири пошёл делать, – хмыкнул вслед японцу толстый американец с номером 35 на гавайской рубахе. В списке Лиса под этим номером значился Тэд по кличке Монтана из Вирджинии.

– Лихо ты его, – Тед шустро расставлял камни по доске. – Я даже не понял как.

– Да повезло просто.

– Ну да… – Тед заржал, венский стул под ним пискнул. – Слыхал, слыхал я про тебя – Русский Лис… Здорово ты там в Нью-Йорке всех на уши поставил!

– Я? – Лис удивился, где-то в глубине зала весомо пробили часы.

– Пол-одиннадцатого, – Тед взглянул на увесистый золотой «роллекс». – Ну что, погнали?

После вирджинца Лис обыграл болгарина Петко Костадинова, двух мелких чернявых французов одного за другим, какого-то мрачного типа по кличке Гвоздь, аккуратного старичка из Северной Каролины.

В полвторого Лис вышел в холл, сунул значок с номером в карман, заглянул в сумрачный бар с тоскливой негритянской музыкой. Поднялся в полупустой ресторан, из кухни тянуло жареным луком и чем-то копчёным. В окно заглядывал куст жасмина с мелкими желтоватыми цветами и фонарь на чёрной чугунной ноге.

Лис отложил меню, стал рассматривать фальшивые флорентийские фрески с субтильными персонажами в костюмах позднего Ренессанса. Худосочные итальянцы изображали музыкантов в вычурных позах с разнообразными инструментами предположительно той эпохи. Между музыкантами летали приблизительно нарисованные птицы. Под жеманным лютнистом обедали две пожилых дамы, они увлечённо кушали десерт маленькими