Соль этого лета - Эля Пылаева

Не оборачиваясь, забегает вверх по лестнице, скрываясь за дверью.

Сажусь на крыльцо.

— Спокойной ночи, мля… Я уже забыл что это такое.

Через минут двадцать подходит тренер. Поднимаюсь.

— Так вышло, — пожимаю плечами.

— Давай, боец, спать, — хлопает по плечу. — Дальше я сам. И это… Ты не задирайся на него. Я сам порешаю все вопросы.

Сверлю взглядом Беса. В смысле — не задирайся? Я так не умею. Я на все отвечаю зеркально.

— Ладно! — поднимает, сдаваясь, руки. — Утро вечера…

— …Мудренее.

— Спать.

Рустам зачастил. Я бешусь от его присутствия здесь. Правда, Алёны, наоборот, нет вторые сутки. И я едва сдерживаю себя, чтобы ей не писать. Что писать я пока не придумал. Скачусь в пошлые подкаты — заблокирует. Послевкусие после нашего свидания, мне кажется, осталось приятным. Мне не хочется портить…

Но еë нет и нет… И я на нервняках каждый раз не могу пройти мимо груши равнодушно. Хоть раз, но всеку.

— Ну как ты бьешь?! Смотреть не могу. Корпусом работай! — проходит мимо Геннадий Иваныч.

Это тренер по боксу.

Ловлю качающуюся от удара грушу.

— Ты чей?

— Беса.

— Самбист?

— Ага.

— А чего грушу терзаешь?

— А я в самбо из бокса пришёл. В третьем классе.

— Хм… А чего ушёл?

— С тренером не сошлись характерами.

— Как зовут?

— Марат.

Давит сзади мне на лопатку.

— Плечом удар. И одновременно перенос тела на впереди стоящую ногу. Давай! Вкладывайся в удар телом. Волну делай от бедра. С твоим мясом можно быка с удара валить. Технику только поймай.

Несколько раз показывает мне. Повторяю.

— Вот! Лучше! Только резче делай, злее. Акцентируй в точку. Джеб! Ещё! Джеб! Во…

Кожа на кулаках трещит.

— Только перчатки надень, иначе рукам конец.

— Эй! Ты чего мне парня портишь? — подходит к нам Бес.

— Вербую, — смеётся Геннадий Иваныч. — Удар у пацана за десять минут встал.

— Тарханов… — осуждающе качает головой Бес.

Улыбаясь, останавливаюсь.

— Да я ж просто…

— Пойдем, — уводит меня. — Слушай, Мар, у нас проблема.

— Какая?

— По весовой ты попал в следующую категорию. Там матерые здоровые парни. Опыта у них на пару-тройку лет больше, чем у тебя. Мы этих противников с тобой не изучали. Ты с таким весом не работал. И нам надо тебя высушить килограмм на шесть. Чтобы ты упал в свою категорию.

— Ну, давайте…

— Алёна Максимовна запретила. Говорит у тебя критическая масса жировой ткани. Сушить нечего.

— И что теперь?

— Не знаю что и делать.

— Значит, я пойду в следующую весовую, и буду бороться там.

— Но тогда мы вряд ли возьмём первые места, понимаешь? А это мои пятьсот штук, и твои полтора ляма.

— Черт… А может, не говорить Алёне Максимовне, что я на сушке?

Рустам. Я его кожей чувствую. Как противника. Ещё взглядом даже не поймав. Адреналин шкалит просто…

Подходит к нам.

— Алёна заметит по падению веса. И голову мне откусит за тебя, — продолжает Бес, протягивая ему руку. — Опущение почек и проблемы с сердцем можно отхватить. Ну три-четыре мы сгоним. Это проблемы то не решит. А здоровье убьёт.

— Я хочу эти полтора ляма, Бес.

Встречаемся взглядами с Рустамом.

У меня девушка такая, в которую вкладывать надо! Не хочу с деньгами обламываться.

— За кого это Алëнка теперь головы откусывает? — встревает Рустам.

— Как и всегда — за команду, — сухо бросает Бес.

Рустам мне руку первый не тянет. А у нас так принято, что первый тянет всегда старший. Но и хорошо, что не тянет. Не хочу ему руку жать.

— До соревнований достаточно времени. Если мне наоборот прибавить массу, раз уж я вылетел туда? — игнорируя Рустама продолжаю наш разговор.

— А опыт ты тоже наешь?

— Поспарингуйся со мной.

— Я в другой весовой, — пожимает плечами.

Тренер и правда чуть ниже и скромнее по габаритам. Даже не заметил, как его перегнал!

— Ну у нас же есть кураторы, да и старшая гвардия.

— Да. Я поговорю с людьми. Готовься к спаррингам. Попробуем перестроить твою тактику.

— Как там тебя — Марат? — цепляет взглядом меня Рустам. — Пойдём на татами. Устрою я тебе опыт с тяжеловесом.

Сначала внутренне дергаюсь, желая этого. Но потом торможу себя — решать Бесу.

Перевожу на него взгляд.

— Ну, а почему нет? Пойдем… Хороший опыт.

Татами под навесом, недалеко от административного корпуса.

Рустам снимает футболку и обувь. Остается в брюках.

Глядя на его торс, испытываю отвращение. Что-то мне подсказывает, что это тело касалось Алениного. И, может быть, ей это даже нравилось. А мне не нравится! Я хочу его сломать.

Пацаны на турниках, заметив нас, начинают подтягиваться.

— Аккуратнее давайте, — по очереди смотрит нам в глаза Бес. — Чтобы никаких травм.

— Да не буду я твоего пацана обижать, — уничижительно ухмыляется Рустам. — Так… Поваляю немного.

— Ну, поваляй, — киваю я.

Я практически не сопротивляюсь. Позволяю ему уронить себя несколько раз. Удушающий…

Луплю ладонью по мату. Подсечка. Снова лечу вниз. Болевой… Опять луплю…

Килограмм на тридцать тяжелее, чем я привык. Рустам потерял форму, заплыл немного жирком. Управлять такой махиной сложно. Своей инерцией уже так легко не утащить.

— Марат, ты чо?! Мочи его! — на эмоциях орут пацаны. — Ну!

Очень хочется! Но — нет. Позволяю себя безнаказанно ломать. Изучаю технику на своей шкуре. Я смотрел его соревнования. Рустам жёсткий и чёткий. Тело горит и ноет от его атак. Горло саднит от удушающих.

— Чего он у тебя ватный такой, а? — выговаривает он Бесу.

Тренер не комментирует.

У Рустама есть только одно слабое место — выдыхается быстро. Поэтому он всегда стремится победить на первой минуте. И я замечаю, как тяжело он уже дышит. Я не пушинка, я рессорная пружина, меня кидать тоже непросто.

Очередной раз встаём в стойку.