Непал. Винтажный роман - Александр Чумиков

На определённом этапе ознакомительной программы мы попали в суперэлитное заведение со столь же высоким названием «The King’s College of Our Lady of Eton beside Windsor». Если сокращённо и по-русски, то «Королевский колледж Итона».

Для приезда иностранных интересантов в Итон – учебное заведение для мальчиков 13–18 лет – возникли и внутренние стимулирующие основания: если на протяжении многих лет существовала реальная «очередь» на поступление в колледж, куда родители загодя, ещё при рождении, записывали своих сыновей, то в конце XX века правила приёма стали более доступными, пусть доступность и распространялась только на солидные кошельки.

Элитарность тут вправду присутствовала, и во всём. В истории – колледж основал в 1440 году король Генрих VI. В географии – школа находилась в тридцати километрах от Лондона, на берегу Темзы, рядом с королевским Виндзорским замком. В обилии знаменитых и статусных людей, Итонский колледж закончивших. Среди них значились писатели Джордж Оруэлл и Ян Флемминг, философ Фрэнсис Бэкон, физик Роберт Бойль, а уж премьер-министрам Великобритании несть числа – их обучалось в Итоне около двадцати. Элитарными были и образовательные возможности: Итон рассматривался как отличная стартовая площадка, практически гарантирующая попадание после окончания колледжа в свои, английские и одновременно лидирующие на международном уровне университеты – Оксфорд, Кембридж, а в принципе в любой престижный университет мира.

Мы приехали в Итон на «общественном транспорте», что вызывалось вовсе не экономией, а желанием организаторов продемонстрировать близость учебного заведения от столицы государства, красоту и комфортность прилегающей к Итону местности. Мы сели на электричку в Лондоне и доехали до станции Windsor & Eton Riverside, после чего совершили великолепную прогулку пешком. День для посещения выбирался организаторами не случайно: в колледже что-то праздновали; проходили конкурс ораторского искусства, состязания по крикету и ещё много зрелищного. Для гостей оказались возможными прогулки на лодках и даже пикник, чем мы с удовольствием воспользовались.

Моего персонального сопровождающего звали Петер. Он давно ассимилировался в Британии, однако имел русские корни и не терял связи с Россией, которая тогда ещё числилась СССР. Собственно говоря, именно Петеру пришла в голову идея собрать группу из представителей Союза и «подшефных» стран социалистического лагеря для посещения искомых объектов, тем более что «лагерь» в Европе затрещал гораздо быстрее, чем на бескрайних российских просторах.

Петер не раз бывал в Итоне, знал некоторых учителей и даже учеников в лицо. А когда мы катались на лодках, он увлечённо рассказывал о них, перечисляя учёные достоинства преподавателей и особенности родословной породистых отпрысков. Вежливо здоровался с ними, напоминал о себе и представлял нас.

В какой-то момент и без того не по-английски оживлённый Петер ещё более возбудился и, понизив голос, заговорщицки прошептал, показывая на проплывающую мимо лодку:

– Посмотрите на того молодого человека. Никогда не догадаетесь, кто это такой.

– Неужели настоящий английский лорд? – шутливо отреагировали мы с товарищем по путешествию. А про себя подумали: «Ага, лорд! Черноволосый и косоглазый! Индус какой-то! Или индусы, расколонизированные по меркам мировой истории совсем недавно, доросли уже до лордов?»

– Нет, он не лорд, он… принц.

– Английский?!

– Нет, он принц Непала.

– Да ладно!

– Хотите познакомлю?

– А что, интересно, знакомь!

Причалив к пристани, мы подождали, пока пришвартуется и судно с принцем. Петер, который прежде был знаком с ним, обратился к молодому отпрыску королевской семьи:

– Приветствую вас, Ваше высочество. Позвольте представить вам моих друзей из СССР. Это Алекс.

– Я здесь никакое не высочество, я обыкновенный студент. Тем более что, насколько я знаю, в СССР нет никаких высочеств. Поэтому называйте меня просто Дип. Или, – громко смеётся, – зовите вашим любимым словом «товарищ». Да-да, я всё знаю про вашу страну. У Деви в Москве родственники, они рассказывают Деви о вашей стране, а она – мне…

Я не знал тогда, кто такая Деви, но не стал расспрашивать, а продолжил СССРовскую тему:

– А что вы ещё о нас знаете?

– Ну, то, что все теперь знают.

И Дип произнёс знакомые слова, смешно коверкая русские буквы:

– Гор-бат-чоф. Периэ-строй-ка!

Мы посмеялись и, болтая о том о сём, как-то быстро расположились друг к другу. Нстолько, что вскоре Дип предложил встретиться вне праздника и вообще за пределами колледжа. Разумеется, мы с удовольствием приняли приглашение. Но посмотрели вопросительно на Петера: он прежде рассказывал нам о строгих порядках в колледже, о почти армейской дисциплине…

– А, не волнуйтесь, – пояснил Петер, – Дип уже взрослый парень, ему восемнадцать, в этом возрасте студентам можно значительно больше, чем молодняку. К тому же сейчас как раз short leave, то есть день, когда студенты могут отлучиться из колледжа.

На следующий день мы встретились в одном из пабов Итона. Без лишнего промедления Дип заказал себе и нам виски…

Тут имеет смысл сделать лирическое отступление – и о виски, и об алкоголе вообще, поскольку эти категории имеют значение почти во всех закрученных историях, а в нашей – так и довольно серьёзное значение.

Сначала о виски. К концу 80-х мне удалось попробовать виски всего несколько раз. При этом и я, и другие отечественные «дегустаторы» сошлись во мнении, что это какая-то самогонка. А в понятие «самогонка» в советские времена вкладывался негативный смысл: мол, бурда, сивуха, «вонючка». Что уж говорить о сортах виски: не знали мы никаких сортов. Максимум «вискарной» компетенции составляли почерпнутые из книг и фильмов названия «Вайт хос» и «Бурбон». Мы впитали в себя, что «Вайт хос» пьют храбрые американские ковбои в джинсах и с огромными револьверами, в которых никогда не заканчиваются патроны. А «Бурбон», да ещё двойной, пьёт знаменитый французский актер Ален Делон, поскольку «не пьёт одеколон», в отличие от наших забулдыг. Разумеется, мы не понимали, что «Белая лошадь» представляет собой один из самых дешёвых сортов ячменного виски, а «Бурбон» делают из кукурузы, что, впрочем, само по себе не свидетельствует ни о плохом, ни о хорошем качестве.

Отсюда и на вопрос Дипа, какой виски предпочитаю, я ответил: «Вайт хос». Принц посмотрел на меня с удивлением и предложил попробовать что-то другое. Оставалось с умным видом сказать «о’кей». Таким образом, заказанное Дипом виски стало третьим усвоенным мной названием этого напитка: «Джек Дэниэлс».

Теперь об алкогольных порядках в Итоне и Британии в целом. Официально пиво в пабах здесь можно пить с 16 лет, но обязательно с едой и не более двух пинт, что, по нашим меркам, чуть больше двух пол-литровых кружек. Видимо, поэтому «выход в город» разрешался студентам, достигшим именно такого возраста. В отличие от «Расеи», где бармен вряд ли стал отвлекаться на подсчёт этих пинт, его законопослушный британский коллега аккуратно отмечал, сколько кружек каждый из юношей выпил. Правда, пьющую молодёжь спасало то, что, когда студентов было много, бармен просто сбивался со счёта.