Когда расцветает опал - Вероника Янушкина

— Будем держать связь.

В дверь трижды постучали. Слуги подготовили лётную карету.

— Как сегодня уже было сказано: «Лёгкой дороги и долгих лет процветания», — тен Илметтин сиял подобно начищенному самоцвету.

— Крепких крыльев и острого глаза.

Дворец шумел.

Минуло лишь полдня, а все каорри обсуждали провал в переговорах. Слухи о рассерженных аркестанцах расползлись по территории подобно ядовитым змеям. Горничные прятались в кладовках, кухарки нарочито долго и шумно мыли посуду, садовники дальше отступали от тропинок и построек (несмотря на дождь). Стражи обменивались взглядами и жестами, а после сдачи постов собирались в каптёрке и гоняли чай, заедали сухарями. С жаром обсуждали, откуда в следующей семерике брать еду и не бежать ли на рынок прямо сейчас, скупать продукты? Кто-то подумывал покинуть столицу и построить домик в южном графстве, где на земле выращивали хоть что-то. Едва ли не каждый упрекал монарха в нерешительности. Если знал об отказе, то почему так долго тянул? Что за игра в поддавки? Как быть дальше?

Король знал о волнениях и усердно работал в кабинете. Попросил секретаря не беспокоить, закрыл дверь и углубился в чтение документов. Впереди было три выходных дня, достаточно времени, чтобы найти выход. Пусть самый неожиданный. Когда за оградой соберутся журналисты и влиятельные горожане и обрушат череду бестактных вопросов, орд Стасгарду будет, что ответить. Не просто так он отказался от союза с Аркестаном.

Пластина проецировала карту материка. Особенно ярко выделялся фрагмент, третью часть которого омывал Седой океан.

Сарабия.

Маленькое государство на юге континента. Веками избегало конфликтов, по меркам прочих стран считалось отсталым. Не ведало технических достижений, отказывалось от сотрудничества с богатыми соседями. Два-три сельвиолитовых рудника (капля в океане) компенсировались мягким и тёплым климатом. Неизвестно, обладало ли переговорными пластинами, зато в продовольствии не нуждалось, это точно. Помнится, Растан гостил у сарабийцев до восшествия на трон, и слуги хвастались богатыми запасами провизии. Преподносили кулинарные шедевры и беззаботно, по доброте душевной, рассказывали о садах и пашнях.

Тогда же Орд Стасгард отстоял честь дочери князя. Юная и дерзкая, она по глупости позировала перед поместными чиновниками и слово за слово пообещала «снять с себя одеяния, чтобы показать истинную красоту Сарабии». Когда мужчины отсмеялись и признали её победу в споре, то Наира испуганно замерла. Хорошо Растан перевёл внимание на себя, и сарабийцы забыли о предмете спора. Княгиня поблагодарила за спасение и дала слово однажды помочь в ответ.

Давно это случилось, давно. Помнит ли она про обещание? Король обязан выяснить. Наладить сотрудничество за неделю — фантастическая задача, но правитель сам загнал себя в угол. Бездействие практически привело к катастрофе. Привык полагаться на окружение и получил острейший укол в спину… Скоро все каорри, утратившие доверие, покинут дворец. Грядёт масштабная чистка.

В дверь постучали.

Растан отомкнул замок и впустил верховного комиссара тайной канцелярии.

— Что вы разузнали?

— Всё, что требовалось.

Ещё ночью Растан вызвал тен Пламарта и поручил к следующему вечеру собрать сведения о Сарабии. Всё, что будет полезно для переговоров.

— Хоть что-то хорошее за день.

— Я связался с нашими послами на юге, те заглянули в местный секретариат. Завтра, в полдень, князь и княгиня будут готовы к беседе через пластину, — привычно ссутулился мужчина, — я не перегнул палку с самодеятельностью?

— Нет. Ускорили ход событий.

— Данные о сарабийцах записаны здесь, — он передал тканый конверт, — на всякий случай, я не стал копировать в общую базу. Сделаю, если попросите.

— Даже так?

Арвел нахмурился, словно терзаемый сомнениями.

— Смелее! Говорите!

— Я подозреваю асана в государственной измене.

Прозвучали ли эти слова громом среди ясного неба? Отмеченный Адаром сжал губы в тонкую линию. Похоже на горькую правду.

— Собираю доказательства. Пока мало для обвинения.

Король молчал.

— Будьте осторожнее с Селимом. Как бы тен Илметтин не задумал… переворот, — верховный комиссар с трудом выдавил это слово, — он вёл с аркестанцами свой диалог. Когда все спали, встречался ночью с секретарём. Говорил об изменениях в Карвахене, настаивал на поддержке. Сегодня перед отбытием они долго беседовали в уборной, — тен Пламарт взъерошил волосы, — Селим часто шлёт письма сосланному Эрдану тен Маршеллу, моему предшественнику. Странные траты, пересечения с неблагополучными каорри — я веду список. Проверю последнюю зацепку и затребую арест. Или уничтожу всё, что собрал.

— Действуйте.

— Благодарю за доверие.

— Свободны.

Закрыв дверь, Растан положил чехол с пластиной на стол.

Бездействие асана в переговорах подтверждало страхи Арвела.

Зашуршала гардина. Из-за лавандовой ткани появилась Айлин и, нахмурившись, присела в кресло. Советница по особым вопросам знала тайный ход между спальней и кабинетом. Пользовалась, если монарх задерживался или работал над чем-то важным.

— Я всё слышала. Тен Пламарт прав, слишком много совпадений, — она пожала плечами, — практически уверена, у Селима свои планы на Карвахен.

— Я не могу сместить второе лицо в государстве без веских оснований. Дворец и так считает глупцом, бездарным в переговорах.

Дерья дотронулась до руки короля.

— Если я помогу? Осторожно прослежу за ним? После ты сам решишь, как поступить.

— Ты сделаешь это? Пойдешь на риск?

— Для тебя — да.

Впервые за день Растан по-настоящему улыбнулся. Хоть в чьей-то искренности монарх был уверен.

Глава 6. Одинокая невеста

— А сегодня мы пойдём гулять? Снова в волшебный лес? — Корран аккуратно затягивал шнурки на тёмно-серых ботинках, — к блестящим деревьям?

— Понравились? — Саша собирала корзинку с едой. Помимо вишнёвых пирожков на обед Ильхан принёс отварных овощей и куриного пирога. В отдельной чашке был сливочный соус, а в кувшине плескался компот из сушеных груш.

— Очень! Таких нигде нет! Они… они светятся и словно разговаривают с нами!

— Это верно, — заброшенный сад в Архаре казался тенью долины цветного ветра. Бледной, постепенно уходящей в забытьё и беспамятство. Как в дневнике писала мама: когда сельвиолит погаснет, с деревьев облетят листья. Минует год, и от священной рощи останутся посеревшие пеньки. Спустя ещё один