Здесь, в реальном мире - Сара Пеннипакер

Вар был уверен, что Джолин это ляпнула просто так: он потом спросил, как она собирается отковыривать асфальт, — она даже не ответила. Только посмотрела, где солнце, закинула инструменты в живую изгородь, вытащила из зарослей чёрный мешок для мусора — и ушла.

А теперь вдруг явилась, с этой пещерной кувалдой.

Откуда-то из-за пояса Джолин вытянула толстый железный прут не меньше фута длиной и, присев на корточки, воткнула один конец в трещину асфальта. Встала, натянула защитные очки, подняла кувалду над головой и — как жахнет по другому концу. Звяк.

Обернувшись к Вару, она ткнула пальцем в асфальт: смотри.

Вар помотал головой: сама наобещала неизвестно чего, сама и разбирайся.

Но Джолин продолжала тыкать пальцем.

Он не спеша спустился с крыльца, подошёл. Просто глянуть.

От асфальтового покрытия откололся длинный треугольник.

— Оттащи в сторону.

Вар обернулся на бесполезную купель. В горле опять всё стянулось в узел.

— Не хочу. У меня нет здесь больше никаких дел. Пускай приходит кто угодно, мне плевать. Извини, Джолин.

Он повернулся и пошёл в сторону «Рекреации». Ноги волоклись как каменные.

— А мне плевать на твои извинения. Смотри, какой кусище откололся. Поможешь мне его оттащить.

Вар продолжал идти.

— Нет. Пока, Джолин.

— Не нет, а да. Потому что…

Молчание. И потом:

— Ты мне нужен. — В голосе Джолин что-то зазвенело и завибрировало, как в будильнике.

Он оглянулся, и весь залп — тук-тук-тук-тук, — сразу все сто стрел воткнулись точно в цель. Зажав грудь рукой, он рванул назад.

Джолин стояла распрямившись и часто моргала, пыталась удержать слёзы внутри.

— Биссис Ставрос с «Греческого рыдка» обещала продать всё, что я выращу… — Она шмыгнула носом. — Это куча дедек.

— Дядек?..

Джолин шмыгнула сильнее.

— Денег. Я сказала, денег. Они мне нужны.

— А-а. Но… Джолин, это невозможно. У тебя не получится расковырять всю парковку и убрать весь асфальт.

— Должно получиться. Если эта богатенькая девчонка притащит сюда все эти толпы народу, тогда… я останусь без моего участка. — Она перестала бороться со слезами, теперь они свободно лились по её щекам. — А я не могу остаться без моего участка.

Эти слёзы.

— Ладно, ладно, подожди, — сказал он. — Дай подумать.

Он стал озираться, как будто ответ мог носиться в воздухе. И увидел сторожевую башню. Сторожевые башни очень полезны, с них открывается вся картина целиком. И всё сразу делается яснее.

— Стой здесь. Не бойся, — сказал он и направился к железной лестнице.

Сверху ему открылась вся картина целиком. И всё сразу сделалось яснее.

Его сердце воспарило. Оно именно воспарило — как и пишут в книгах, — а на освободившееся место хлынула надежда.

Асфальт, о который разбиваются птицы, — тротуар спереди и по бокам, парковка сзади — окружали церковь, как ров.

Как ров.

— Вот, смотри, это после вчерашнего дождя, — сказал Вар. Во внутреннем углу парковки стояла лужа дюйма два-три глубиной. — Просто вон тот водосток забит строительным мусором. А мы возьмём и забьём остальные водостоки тоже.

— Да? А сила тяжести? — буркнула Джолин, размазывая слёзы по щекам.

— Что «сила тяжести»?

Джолин взмахнула руками, обводя парковку вместе с дальними углами.

— Как вода удержится с той стороны? И со всех остальных сторон? — Её руки продолжали махать и махать, будто у них истерика и они не могут остановиться.

Вар обернулся к развалинам и тоже взмахнул руками.

— Видишь, сколько обломков? Их тут целые горы, миллионы. Мы построим из них стену. Со всех четырёх сторон. А внутри стены будет ров.

Руки Джолин упали, словно от изумления.

— Что, правда? Мы можем это сделать?

Вар представил: кругом разлилась вода — три фута глубины с задней стороны парковки, — надёжно защищая его замок. Ух ты! Смотри.

Королевские пальмы ободряюще кивали, будто им не терпелось поскорее отразиться в водной глади.

И двое детей решили строить ров, пронёсся закадровый голос у Вара в голове. Справятся ли они с этой задачей?

— Ну, значит, придётся, раз иначе никак, — сказала Джолин.

Вар оцепенел. Он что, произнёс это вслух?!

И тут ему в голову пришла ещё одна мысль, и она была ещё невероятнее. То, что они построят, — это будет не просто ров для птиц.

Это будет громадная ванна, из которой выходят посветлевшими, как монетка после кока-колы. В которой рождаются заново.

И в которой будет святая вода — неважно, как и от чего она святеет, — много воды.

Сложность была в том, что тот железный шар, которым рушили церковь, не развалил её на аккуратные отдельные шлакоблоки. Таких отдельных блоков Вару удалось вытащить из завалов с десяток, но на том дело и кончилось. И ещё несколько обломков по два-три блока. А все остальные были намертво скреплены между собой раствором и лежали громадными неподъёмными глыбами, плитами — иногда размером с автомобиль, — и из них торчали гнутые железные арматурины.

Вар наклонился над глыбой из пяти блоков и стал тянуть что было сил. Глыба лежала не шелохнувшись. И, похоже, усмехалась.

— А можно её раскокать на две половины?

— Не здесь, — решила Джолин. — Вон тот пролом в стене слишком большой, нас могут увидеть с улицы. Давай внизу, на парковке.

Вар обвязал глыбу верёвкой, и вдвоём за пять минут они доволокли её до заднего крыльца. Ещё одно титаническое усилие — и глыба, съехав по ступенькам, рухнула на асфальт.

Вар, спотыкаясь, добрёл до ближайшего пятачка травы и тоже рухнул. А занимался бы он любым, неважно каким спортом — у него бы небось наросли хоть какие-то мускулы.

Джолин нацепила защитные очки и воткнула прут в трещину в центре глыбы. Поправила, чтобы стоял вертикально, и подняла кувалду. В какой-то момент — прямо над головой — пещерный молоток в её руках-макаронинах дрогнул. Но Джолин выровняла его и с размаху опустила на торчащий прут. Глыба раскололась надвое.