Рыбари и Виноградари - Михаил Харит

Однажды случилось невероятное событие. В тот вечер она опять не смогла очистить диск. Повинуясь странному порыву, Соня вновь вошла в программу, надев вместо бронированного комбинезона белое платье и освободив пышную гриву рыжих волос из-под стального шлема. Теперь она стала обычной девушкой, впрочем, очень красивой.

Вначале всё шло буднично и даже скучновато. На экране компьютера высветилась ночная пустыня. Кругом холмы барханов, смутно освещённые полной луной, которая огромным прожектором висела над головой. Но не луна, звёзды и барханы привлекли внимание. Прямо перед ней стоял толстоватый парень, а может, и мальчик, поскольку в руке держал игрушку. Обманчивый свет искажал его черты. Паренёк внимательно посмотрел на неё и спросил:

— Ты ведь не будешь уничтожать игру и стирать нас с жёсткого диска?

Соню просто отбросило от экрана. Выпучив глаза и пытаясь унять колотящееся сердце, она смотрела, как тот ждёт ответа от красавицы в белоснежном платье.

«Наверное, это дурная шутка программистов». Пытаясь унять дрожь пальцев, она напечатала свою реплику:

— Почему ты просишь об этом?

— Все хотят жить, — буднично и совсем не пафосно ответил он.

Теперь парень показался Соне намного старше, чем в первый момент.

— Что это у тебя? — она показала на игрушку.

Незнакомец протянул ей то, что оказалось мягким пушистым осликом с красным седлом и смешной чалмой на голове. У ослика были большие тёмные и очень печальные глаза. Казалось, он тоже расстроен возможностью исчезнуть из своего кем-то нарисованного мира.

— Я ничего не буду стирать, — серьёзно пообещала Соня, возвращая игрушку.

Выключив монитор, она ещё долго сидела перед тёмным экраном, пытаясь понять, что произошло. Но одно она знала твёрдо. Эта теперь уже поднадоевшая игра навсегда останется на винчестере. И пусть где-то там, в виртуальном мире, продолжает жить её таинственный встречный, пусть кушает свои любимые пирожки и булочки, со временем состарится, обзаведётся детьми и внуками…

Несколько раз она входила в игру заново и обшаривала весь нарисованный мир в поисках этого парня. Но больше не встретила — наверное, он был занят своей жизнью. Нарисованной жизнью нарисованного человека в нарисованном мире.

Тогда, в десять лет, Соня впервые задала себе вопрос: «Что происходит с нашими фантазиями? С мирами и персонажами, которых мы выдумываем? Может быть, сочиняя книгу, писатель создаёт новую вселенную? Впрочем, почему только писатель? Мы все постоянно что-то придумываем. И всё это начинает жить? Вдруг вокруг нас крутятся миллиарды миров, созданных нашим воображением? Они перепутались, местами слиплись и сцепились, словно пельмени в огромном пакете. Кое-где грань между ними совсем тонка, а иногда и порвана…»

Но были и другие, не менее, а может быть, даже более важные вопросы, занимавшие мысли десятилетней Сони. Играя в игру, свободны ли мы в своих поступках? Наверное, нет. Компьютерную игру покупают в магазине, но её кто-то придумал и написал. Этот кто-то просчитал наши реакции и сделал так, что все персонажи реагируют на действия друг друга. Мы не идём по сюжетной канве — нас ведут.

Соне всегда было интересно: что же думал киборг, который, как камикадзе, выскочил из укрытия с импульсной винтовкой наперевес и кинулся в безнадёжную атаку на пулемёты её команды? Ведь он мог спрятаться за груду металлолома, пропустить их, и остался бы жив. Он ограничен своим алгоритмом? Но ведь робот не лишён инстинкта самосохранения — пригибается, использует укрытия, переползает и прячется. У киборга был выбор. Почему он предпочёл геройское самоубийство? Зачем Ханна сразу начала стрелять? А вдруг тот мчался сообщить нечто важное, заключить перемирие? Может быть, они смогли бы поговорить, договорится? Или такая возможность не предусмотрена создателем игры, вот мы и лупим друг друга?

Да и она могла повести команду по другой улице и никогда не встретиться с тем киборгом. Чем бы он занимался, останься в живых? Тупо сидел бы в своём укрытии и ждал? Вечером пришла бы смена, а он вернулся в казарму и с досадой выслушивал рассказы тех, кто столкнулся со страшными людьми-убийцами и не уберёг башню. Выпил бы в молчании за погибших в бою друзей, которые были так близки к победе, но потерпели неудачу: «Слишком хорошо оружие чужаков, слишком тренированы эти убийцы, слишком метко стреляет снайпер, слишком плотен кинжальный огонь пулемётчиков… Ничего, мы их ещё встретим в другом городке, и тогда посмотрим, кто кого!» «Это его увлекательная игра — охота на нас».

Кто же играет? Она в игру или игра в неё?

И всё это очень похоже на настоящую жизнь. На самом деле ни у кого нет свободы выбора, поскольку рамки жизни строго заданы. Мы не выбираем семью, в которой рождаемся, страну. Даже девочка ты или мальчик, уже решено заранее. «А вдруг кто-то поместил весь окружающий мир в свою игру? Маму, папу, наш маленький городок посреди иудейской пустыни… Причём возможно, что, в свою очередь, этот „кто-то“ сам находится внутри чужого компьютера. И так до бесконечности, словно нескончаемая череда матрёшек, прячущихся друг в друге. Существует ли главная, Самая Большая Матрёшка? Если существует, тогда кто создал её?»

И вот что ещё казалось очень важным.

Рыжую Соню могли убить, но всегда была возможность оживить своего персонажа, перезагрузив игру. «Вот что отличает меня-компьютерную от других нарисованных участников — возможность перезагрузки», — поняла девочка. Соне казалось, что она открыла страшную тайну. Между ней и роботом есть одно главное отличие. Он не может записать и сохранить игру перед атакой, а она — может…

В двенадцать лет девочка нашла неожиданное подтверждение своим мыслям в детской Библии, обнаруженной в маминой библиотеке. Вновь и вновь читая книгу с красочными картинками, девочка находила ответы.

Она представила, что кто-то Всемогущий склонился над голубым монитором нашего мира и упоённо двигает своих персонажей, сталкивая их в игровых коллизиях, в азарте забыв про свои дела.

Может быть, подобравшись к компьютеру Божественного Папы, его Сын создал своего персонажа — Иисуса Христа, сына плотника, — и водил его по цветной картинке Иудеи. Было много событий, и в конце, погибнув на кресте, он увидел перед собой надпись: «Игра окончена». Но решил, что всё слишком интересно, чтобы так закончиться, и вызвал сохранённый файл? Воскрешение…

Игрок воскрес? Воистину воскрес! Игра была продолжена, хотя в этот момент к нему на чердак мог войти Всемогущий Папа и уложить спать.

В тринадцать лет Соня сама написала несколько игр и выиграла олимпиаду по программированию.

Она была убеждена, что наш мир — это гигантский компьютер Бога, а люди в нём — персонажи.

Как-то на уроке физики услышала, что всё во вселенной состоит из элементарных частиц — позитронов. Горы, реки, цветы, облака, животные и люди сложены из крохотных скоплений единых кирпичиков мироздания.

Соня даже подскочила, рассыпав тетради. Вот! Это же доказательство того, что все мы живём на экране гигантского компьютера. Каждый, даже маленький, программист знает, что в нарисованном виртуальном мире тоже есть элементарная частица. Ведь изображения на экране — совсем не домики, актёры или пейзажи, это только пиксели, из которых сложена картинка. Если персонаж игры вдруг решит изучить своё тело под микроскопом, он обнаружит лишь скопление мельчайших точек.