Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

Интересно, может, мама тоже так к нему относилась? Спросить бы у нее. Дженне хотелось задать матери тысячи вопросов. Увы, теперь это невозможно. Больше она не сможет спросить маму ни о чем. Отныне она пойдет по жизни одна, и она должна выдержать. Это Дженна поняла очень рано, в первые дни после гибели Барти.

* * *

Трагическую новость ей сообщила Джоан. После ланча Дженна каталась по загону на Флориане – любимой лошади Элспет. Вид у Джоан был просто жуткий. Вся бледная, круглое лицо вытянулось и как-то осунулось, глаза подозрительно большие и с темными кругами.

– Дженна, – позвала она странным, не своим голосом. – Дженна, дорогая, пойдем в дом. Мне надо с тобой поговорить.

Дженна сразу поняла: случилось что-то серьезное и очень, очень неприятное. Может, у Литтонов кто-то заболел или даже умер? Чувствуя, как страх начинает забираться ей под кожу, Дженна спешилась, привязала Флориана к ограде и пошла вслед за Джоан в дом. На кухне сидел Билли. Лицо у него было мрачным, а глаза – воспаленными.

– В чем дело? – спросила Дженна. – Что случилось?

– Дженна, дорогая… – начала Джоан. – С твоей мамой… С Барти…

– Что? – не поняла Дженна. – Она заболела?

И тогда Джоан тихим, спокойным голосом ответила:

– Нет, Дженна, она не заболела. Тут серьезнее. Ее самолет… произошла катастрофа. Скорее всего, она… погибла. Мне очень жаль, девочка.

Джоан села и протянула к Дженне руки. И Дженна, считавшая себя слишком взрослой, подошла к ней, села на колени и уткнулась в широкое плечо Джоан. В тот момент Дженна не понимала, что с ней. Она вообще перестала себя ощущать. Она не плакала, ничего не говорила. Она едва могла дышать.

– Дженна… – раздался голос Билли. – Дженна, я тебе очень сочувствую. Это так жутко, так ужасно. – Билли достал платок, высморкался, потом вытер глаза. – Она была такой хорошей, – вдруг ни с того ни с сего сказал он. – Такой хорошей девочкой. Наша мама гордилась ею.

Дженна оторвалась от плеча Джоан:

– Мы что, точно это знаем? Знаем наверняка? Иногда людей находят после аварий. Возможно…

– Дженна… передавали… катастрофа произошла над океаном. В живых никого не осталось. Ты поплачь, поплачь. Легче станет.

Слез почти не было. Несколько скупых слезинок, медленно скатившихся по щекам. Весть была слишком чудовищной и не укладывалась в голове. Неужели ее мама упала с громадной высоты в океан и утонула? Ее мама, которая еще вчера вечером звонила ей и говорила, чтобы была осторожнее с трактором. Это что же, она больше никогда не увидит и не услышит свою мать? Значит, мать ушла из ее жизни… навсегда?

Дженна сказала, что пойдет в свою комнату. Там она легла на кровать. Всего неделю назад они лежали здесь с мамой, прижавшись друг к другу, пытаясь согреться. Помнится, они тогда разговаривали шепотом про то, как здесь холодно. И смеялись, потому что пальто, которыми они накрывались, постоянно сползали на пол. А теперь она одна. В кровати. В комнате. В мире. Такого просто не может быть.

Дженна не могла заставить себя плакать. Слезы были бы куда лучше, чем жгучая боль, щупальца которой сжимали все тело. Боль искала выхода и не находила. Дженна долго лежала в холодной комнате. В голове не было никаких мыслей. Издали доносилось ржание привязанного Флориана. Потом зазвучал тихий голос Джоан, говорившей с вернувшимися сыновьями. И телефон. Внизу без конца звонил телефон.

Джоан несколько раз на цыпочках входила в комнату, спрашивая Дженну, хочет ли та поговорить с Селией, с Кэти, с Иззи, с Себастьяном. Дженна мотала головой и смотрела на Джоан так, будто с трудом понимала ее слова.

За окнами темнело, а Дженна все так же лежала. Ее тело коченело от холода, душевной боли и страха. Впереди была целая жизнь без матери. Дженна не представляла, как она справится, как пойдет по жизни одна. Теперь ей не с кем поговорить по душам, не с кем посмеяться, не с кем поспорить до хрипоты, не на кого рассердиться. Некого любить. Последнее представлялось ей особенно невыносимым.

Заплакать ей помог Джо. Он поднялся, постучал в дверь. Дженна сказала, чтобы входил. Он вошел и встал в проеме, скрестив руки. Глаза у него были сухими, но в них ясно читалась боль.

– Я тебе очень… сочувствую, – с трудом произнес Джо. – Я не знаю, что еще говорить, да и надо ли. Я тебе очень сочувствую.

– Этого достаточно, – сказала Дженна, чувствуя нарастающие рыдания. – Спасибо. Спасибо тебе, Джо. Ты можешь… посидеть тут со мной?

– Могу. Обязательно посижу.

Дженна видела, что ему страшно. Страшно смотреть на ее горе и быть не в силах чем-нибудь помочь. Но он согласился, и его мужество очень тронуло Дженну.

Джо сел на краешек кровати и некоторое время просто смотрел на Дженну. Потом вздохнул и сказал:

– Твоя мама была замечательной женщиной. Несправедливо это как-то, что ее больше нет.

– Ее больше нет! – звонким, спокойным голосом подхватила Дженна. – Это очень несправедливо. Она должна была бы сейчас быть здесь. На вашей ферме. В вашем доме. Внизу. Джо, мне она очень нужна. Очень.

– Мы сделаем все, что сможем, – просто сказал Джо. – Все мы. Во всяком случае, я. Это я тебе обещаю.

Потом он неуклюже взял ее за руку. Джо смотрел на Дженну, не зная, что теперь говорить, и тем более не зная, что теперь делать. Дженна попыталась ему улыбнуться, но не смогла. Улыбка ей не давалась. И тогда она заплакала. Она чувствовала, как изнутри поднимается мощная волна боли. Боль вздымалась все выше, ударяла по ней, раскачивала, тащила за собой. Джо придвинулся ближе, обнял Дженну за талию и просто сидел, молча позволяя ей выплакаться. Когда через час Джоан заглянула в комнату, Джо сидел все в той же позе. Дженна, переставшая плакать, прижалась к нему и закрыла глаза. Весь перед его рубашки был темным от ее слез.

– Мама, у нас все нормально, – почти шепотом сказал он. – Ты иди, не мешай нам. Так будет лучше. Мы тут как-нибудь вдвоем.

* * *

На следующий день приехали Иззи и Селия. Дженна обрадовалась их приезду. Она их очень любила и надеялась с их помощью сделать первые шаги в той новой, непонятной и печальной стране, куда со вчерашнего дня ее забросила жизнь. Селия была на удивление тихой, еще не оправившейся от шока. В ее голосе ощущались подавляемые слезы. Иззи, как и Джо, говорила мало, зато именно то, что нужно.

Иззи повела Дженну в комнату, которую Миллеры считали лучшей, усадила на громоздкий диван и крепко обняла. Дженна заплакала. Иззи терпеливо сидела, потом тихо сказала:

– Тебе сейчас очень одиноко. Но ты не одинока, Дженна. У тебя есть мы. Все мы. И мы изо всех сил будем заботиться о тебе.

– Спасибо. – Дженна попыталась улыбнуться. – Спасибо, Иззи, но…

– Я знаю, о чем ты хочешь сказать. Да, твоя жизнь уже не будет такой, как прежде. Но что бы ни случилось, мы рядом. Ты не должна бояться.