Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат - Вера Камша

– Да, теньент, – подтвердил Райнштайнер. – Сейчас по самому краю идет не только армия в целом, но и каждый из нас.

Что ответить, Арно не нашел, а бергер ответа и не ждал; набычившись, он уже смотрел на кипевший перед ним бой. Вскинул трубу, несколько секунд водил ею туда-сюда, а потом что-то буркнул себе под нос, теньенту почудилось, что выругался. Райнштайнер?! Барон прекратил разглядывать поражение и вновь обратил внимание на Савиньяка.

– Вы упомянули, что генерал Ариго дал вам еще одно поручение?

– Да, господин генерал, теперь мне надо к Ингертону.

– Но вы не уезжаете. У вас что-то еще?

– Нет, но… Я не успел извиниться перед Валентином. Если у меня не будет возможности…

– Ваши извинения будут переданы, – заверил бергер. – Если у меня будет возможность их передать, а у полковника Придда – выслушать. Скажите «волкам», что мы начинаем.

Жермон вместе с вальдзейцами пятился. Пули и ядра, которыми кесарцы потчевали отступающих, генерала пока щадили. До драки тоже не дошло, хотя Ариго полез бы в рукопашную с радостью. Не лез, хотя руки чесались, особенно когда на гребне Болотного взвился первый дриксенский флаг.

– Не имея резервов, позицию не удержать. Да и курган тоже. – Ни маршала, ни Ойгена, ни Карсфорна рядом нет. Свитские мальчишки и не пожелавший уходить командир батареи. Бывшей… – Отойдем, зацепимся за Маршальский и завернем фланг.

Надо продержаться, пока Вольфганг не отдаст хоть какой-то приказ. А потом об этом приказе узнать, а потом выполнить, если это будет возможно и… еще нужно.

Суета и горячка боя, подбегающие за распоряжениями офицеры, необходимость постоянно что-то решать глушили чувство обреченности и непривычную, словно бы чужую ярость. В том, что творилось на Мельниковом лугу, виновных не было, люди делали все, что в их силах, и даже больше, просто дриксы оказались сильней, а Бруно – дальновидней. Раньше выходило наоборот, но маяки погасли, и Талиг начал проигрывать. К Леворукому!.. Нечего умствовать, когда нужно убивать.

– К бою! – Сколько лет жил без дуэлей, и вдруг само собой вылетело, но те, кто слышал, поняли правильно. Это еще не победа, господин фельдмаршал! Далеко вам до победы.

Несколькими удачными залпами удалось отогнать наиболее ретивых преследователей. Не нравится? Дальше будет хуже!

Вылазка силой одного батальона. Разменяли своего капитана на «синего» полковника. «Гуси» вновь попятились. Временно, ну да мы и повторить можем…

– Держать строй! Стрелять наверняка!

Порох еще есть, а злости хватит. Теперь Жермон понимал, что чувствовал Ги Ариго… Тот Ги Ариго. Мы сумеем не хуже, а Пеллота на этом лугу не найти! Нет в Западной армии таких уродов.

Вернулся маленький Савиньяк. Без шляпы и без прежней легкости во взгляде. Выходит, прошло минут сорок, быстрее он не успел бы, но какая же духота…

– Мой генерал, ваш приказ выполнен. – Арно словно повзрослел сразу лет на десять. – Только… простите, у нас ничего не выйдет. Я возвращался от Ингертона, когда дриксы снова прорвались. Наши правофланговые полки отрезаны.

Спокойно. Никто не виноват, и теньент меньше всех. Бруно не достать, Вольфганг болен, Маллэ ранен, а ты обязан воевать, а не беситься.

– Где Райнштайнер?

– Был в центре… Барон отдаст необходимые приказы и постарается явиться к вам.

И останется командовать левым флангом, потому что Жермон Ариго сейчас годится разве что в капитаны. Обнажить шпагу, и вперед, чтоб хотя бы одного, трех, десяток, но своими руками…

– Я понял, Арно, спасибо.

Драгунско-мариенбургский батальон, точнее, то, что от него еще оставалось, был буквально снесен со склона брошенной Бруно в бой гвардией. Внизу «гуси» оттеснили вальдзейцев аж за курган; видеть, что там творится, Чарльз не мог, но помощи от Маллэ ждать явно не приходилось. Почти закончился порох, редкие выстрелы не могли осадить азартно лезущих вверх кесарцев, и батарея была окончательно потеряна. Артиллеристы, прежде чем уйти, успели-таки заклепать половину пушек, но радости от этого…

Следующая атака выбила измотанных талигойцев с гребня кургана. Окутанная пороховым дымом светло-серая волна нахлынула и сразу в нескольких местах смела последних защитников. Отступать было противно, обидно, стыдно, но когда под твоим началом две сотни усталых, расстрелявших все заряды солдат, а на вас прет целый полк, свежий, полнокровный, воодушевленный близкой победой, ничего не поделаешь.

Дриксы наступали уверенно, почти без опаски, с полусотни шагов их мушкетеры дали последний залп, предоставив заканчивать дело пикинерам. Шансов остановить страшного многосотенного ежа не было никаких, и заменивший Лецке полковник-бергер приказал отходить. А капитан Давенпорт, как и остальные, этот приказ выполнил.

Вниз они, спотыкаясь, падая и даже кувыркаясь, спустились быстро, очень уж не хотелось быть расстрелянными на склоне сверху. Столь неприглядный способ отступления оправдался: появившиеся на гребне пикинеры немедленно в погоню не кинулись, а когда к ним присоединились стрелки́, огрызки драгун и мариенбуржцев уже поспешно удалялись от сданного Болотного. Гвардейцы махнули на беглецов рукой, столь жалкий противник им был неинтересен – несколько выстрелов с большого расстояния, никого не задевших, и все, бой за курган, можно считать, закончился.

– Герман, боюсь, наше положение не сулит нам благоприятного исхода. – Ойген был невозмутим, только Жермона это больше не успокаивало. – Другое дело, что мы можем и должны дать командующему некоторое количество времени.

– Что ты предлагаешь? – Слова давались с трудом, а гул пушек отзывался в башке тягостным воем. Будто осенний ветер в трубе…

Ойген пожал плечами и указал длинным пальцем в направлении Маршальского:

– Там дриксы отсекли два моих полка, но в тех, кто ими командует, я уверен. Братья Катершванц правильно оценят обстановку и прикроют центр позиции. Если они продержатся достаточно долго…

– Я понял. – Жермон уже взял себя в руки. – Будем прорываться к ним. Даже если не выйдет, оттянем на себя значительные силы. Что у тебя здесь?

– Два полка, которые стали одним.

– У меня вальдзейцы, почти две трети осталось, да и полк Придда не совсем рассыпался…

– Я бы предложил так или иначе убрать этого молодого человека с нашего фланга. Эту голову и эту волю разумнее сохранить для будущего, но в целом я с твоим планом согласен.

– А я согласен, что Валентина нужно гнать. И Арно… Ради матери.

– Да, – кивнул бергер, – я тебя понимаю, но я посоветовал тебе глупость. Посмотри.

Жермон послушно повернулся, пытаясь вспомнить, не получил ли он сегодня где-то по голове. Вроде бы нет.