Большой облом - Владимир Хачатуров

– Видите, какие мы разные. Мне, чтобы быть в тонусе, необходимо постоянно напрягать свою подозрительность. А вам – периодически убеждаться, что и у других все не слава Богу: как в делах, так и в личной жизни, – рассудительно заметил Алихан.

– Ваша личная жизнь мне до лампочки! – доверительно сообщила Анна Сергеевна.

– К сожалению, не могу ответить вам тем же, поскольку ваши альковные похождение, так или иначе, сказываются на нашем проекте. А между тем, пора бы вам, Анна Сергеевна, остепениться. Вы уже не сама по себе, а как бы отец семейства. Да и общаетесь вы интимно все больше с какими-то двусмысленными, если не трехсмысленными особами. Та же ваша Вика, к примеру, кроме как у своего датчанина, состоит на содержании еще как минимум у двух спецслужб…

– А-а! – вдруг осенила Анну Сергеевну, собиравшуюся уже было запустить пустым стаканом в говорящего, гениальная догадка, – Я поняла, чего вы добиваетесь своими наглыми заявлениями. Вы хотите довести меня до нервного припадка. Хотите запереть в какую-нибудь из дядиных клиник, чтобы я не путалась у вас под ногами…

– Угадали, но не полностью, – перебил ее Алихан. – Я действительно хочу, чтобы вы не путались под ногами. В этом теперь отпала всякая необходимость. Но я не изверг, Анна Сергеевна, что бы вы там обо мне не воображали. Я хочу, чтобы вы забрали Машу с ребенком из роддома и незаметно исчезли из Южноморска. Здесь становится слишком жарко…

– И куда же мы должны незаметно отсюда исчезнуть?

– В Новую Зеландию. Прекрасная, тихая, красивая, не ведающая насилия страна…

– Да? Судя по Дику Френсису, я бы этого не сказала…

– Это у вас что, фамильное – черпать информацию о реальном мире из детективного чтива? – полюбопытствовал Алихан.

– Это не так глупо, как вам кажется, месье Алихан. Если реальный мир заимствует свои повадки у криминального чтива, то судить об этом мире по детективам, триллерам и боевикам, – значит обращаться к первоисточнику, – объяснила Анна Сергеевна. И победно улыбнулась.

– Браво, Квентин! – вдруг поаплодировал кому-то Алихан. – Ты добился своего – повальной тарантинизации кинозрительских мозгов.

– Терпеть не могу эту голливудскую нечисть! – скривилась оскорбленная в своих изысканных вкусах Анна.

– Босс! – включилась срочная связь с внутренней охраной. – Кульчицкий пытается незаметно улизнуть с вечеринки…

– Один?

– Как перст, сэр. Воспрепятствовать?

– Не стоит. Он кому-нибудь звонил?

– Дважды в два разных места. Причем оба раза менял сим-карту на новую.

– Куда и кому?

– В бар «Шкипер», спросил какого-то Сашу. Того на месте не оказалось. Второй звонок был в роддом. Он представился, ему сообщили, что и мать, и новорожденный чувствуют себя отлично и оба спят…

– Хорошо, Генри, спасибо. До связи.

Алихан обернулся к Анне Сергеевне:

– Вы часом не в курсе, что за дела у вашего бывшего жениха с вашей нынешней супругой?

– Маша мне не супруга, а друг! Это – во-первых. А во-вторых, как вам не надоест таращиться на эти пьяные рожи! Вырубите их к чертям собачьим!.. Нет-нет, подождите минуточку…

Алихан взглянул на мониторы общего плана, на которых под разными ракурсами разорялся один и тот же джентльмен, – мистер Стэнли Джадсон Эббот. Заморский гость был крепко навеселе: хихикал, хныкал, восторгался своей удачливостью, жаловался на судьбу, благодарил Провидение за оказию и одновременно пенял Господу Богу собственным своим Ему подобием. Время от времени он как бы приходил в себя и принимался звать по имени счастье всей своей жизни, – несравненную Асоль, предлагая ей руку, сердце и все свое имущество, включая банковские аккредитивы и пакеты акций «Дженерал Моторс», «Стандард ойл» и «Бритиш петролеум».

Протрезвевший от известия о факельном шествии фашистов мэр бегал по столовой с телефоном, желая немедленно подключить к разрешению проблемы светлые мозги своего личного биографа, но последний словно сквозь паркет провалился, хотя на самом деле, если верить показаниям монитора № 7, мирно дрых, оголенный по пояс, склонив голову на колени мисс Атвуд, все еще пребывавшей в состоянии мучительного раздумья, в каковое ее вверг категорический отказ Майкла Турова вмешивать в их намечающиеся интимные отношения контрацептивную уважительность в виде презренных презервативов.

На тихой вулице старинного украинского города Симферополя, в полуподвальном этаже неприметного жилого здания притулилась небольшая вареничная. Низкий прохладный зал поделен на уютно-приватные полукабинки. И каких только вареников здесь не подают! И с творогом, и с картофелем, и с капустой, и с грибами, и с мясом, и со сливой, и с малиной… Мало того, самые смелые и любознательные могут отведать здесь даже немецких, татарских, казахских и адыгейских вареников, – стоит лишь заказать и обождать. Сладкие и соленые, перченые и крученые, пресные диетические и пряные экзотические – на любой вкус, только бы желудок не взбунтовался и кошелек нагрузки выдержал…

А вот у этих двоих неброско одетых мужчин вкусы оказались самые прозаические. Один, который пообъемнее, с тугим начальственным загривком, заказал двойную порцию с творогом и со сметаной. Второй, – обладатель более утонченных пропорций, с шеей едва тронутой жирком солидности, – выбрал картофельно-грибные с луком и маслом. Зато по части горячительных напитков их вкусы совпали до грамма: ну разумеется, по триста рiдной горилки!

Стандартные заказы долго ждать не приходится, – не успели мужики по сигаретке выкурить, а стол их уже дымился ароматами украинской кухни. Выпили хлопцы по сто граммов, порубали вареников для осадки, снова выпили, опять порубали, закурили, и давай разговоры размовлять, щедро пересыпая державну мову погаными москализмами.

– Ты уверен, що це вони? – допытывается любитель творога, на что почитатель грибов утвердительно кивает.

– Що тайна варта?

Опять кивок, исполненный мужественного сожаления, – в смысле, ай эм дуже сорри, що це так.

– Котрие ж з них? ФСБ, чи ПГУ, а може ГРУ?

– А якия ж нам разница, пан генерал? – недоумевает второй.

– Як якия! Як якия! – горячится генерал. – Если это гэбэшники, то усё свалют на Чичню. А ежли чекистска шукайка, то и на нас могут для ривного рахунку присобачить. Бачишь, Щербаков?

– Вистимо, пан генерал, – кивает субтильный. – Тик хиба вони сами у своих викрадають…

– Правильно мыслишь, Щербаков, – хвалит генерал. – Вони и тебе могут того, та и мене тоже…

– Дак як же шь вони могут узнаты? – удивляется Щербаков.

– А через твиво мудилу Абдулу…

– Не-е, пан генерал, Абдула хлопец справный, могила! Сдохнит, а не выдаст!

– Вот кабы он в могиле був, я б за нас был бы трошки спокоен, пидпилковник, – сказал генерал и значительно посмотрел на подполковника. У последнего от такого взгляда аж глаза округлились.