Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

ещё раз сухо поздоровавшись с караулом. Кабинет Хейндира находился на третьем этаже замка, так что капитану пришлось осторожно двигаться по узким коридорам и лестницам, на каждом перекрёстке и повороте воровато выглядывая из-за угла, чтобы удостовериться в безопасности пути. Удача была на его стороне, и вскоре он добрался до кабинета господина Командующего, лишь раз испугавшись за свою жизнь, когда перед самым его носом внезапно открылась дверь, но из неё, шаркая ботинками по полу, вышел полуслепой, седовласый писарь с жидкой бородёнкой и, даже не заметив прижавшегося к стене капитана, медленно побрёл куда-то в сторону архива, звучно причмокивая истончившимися губами.

Полный надежд и с молитвой на устах Хромос схватился за кольцо и потащил дверь на себя, но, увы, она оказалась запертой. Почувствовав, как ушат холодной воды излился на его душу, капитан бесцельно постучал в дверь, не допуская и шанса на то, что с той стороны послышится заветное: «Войдите», и отступил назад. В кабинете не хранилось ничего ценного, кроме стопок полных кляуз и требований писем, так что Хейндир закрывал свой кабинет только в тех случаях, когда он собирался надолго покинуть Крепость.

Раздосадованный капитан подумывал немедленно вернуться в город, но взглянув на рукава испачканной в земле и канализационной слизи куртки, он решил всё же извлечь хоть какую-то пользу из рискованного предприятия и отправился на следующий этаж, где располагались личные покои старших офицеров, чтобы переодеться в чистое и пополнить кошель серебром. Чем дольше он оставался в Крепости, тем большей опасности себя подвергал, но попытайся он вернуться для тех же целей домой, то был бы непременно схвачен поджидавшими его демонами.

Быстро переодевшись в схожий комплект одежды, отличавшийся лишь тёмно-оранжевым, почти коричневым цветом дублета, капитан Нейдуэн вышел в общий коридор, но не успел он дойти и до его середины, как из-за угла выглянул эфес меча, а следом за ним показалась чешуйчатая броня с накинутым на неё плащом из синего атласа и повёрнутая к нему затылком голова с короткими волосами цвета блонд. Похолодев от ужаса, Хромос судорожно огляделся по сторонам и на цыпочках вбежал в первую попавшуюся на глаза приоткрытую дверь, и тут же осознал всю фатальность своего поспешного выбора, потому что из спален всех двенадцати капитанов его угораздило спрятаться именно в спальне явившегося Лормина.

Капитан чувствовал, как неумолимо приближалась его погибель. Вместо попытки спрятаться, ему стоило сразу помчаться прямиком на Лормина, чтобы ошеломить его, сбить с толку, и с этим проскочить мимо удивлённого врага и попытаться удрать. Никаких сомнений в том, что демон непременно бросится за ним погоню, капитан не имел, но отчаянное бегство лучше той безвыходной западни, в которую он сам себя завёл.

Изыскивая средство к спасению, Хромос увидел стоявший у стены кровать-шкаф, который Лормин, ввиду сложившихся ещё в глубоком детстве привычек, предпочитал открытым постелям. Думать было некогда, и капитан забрался в шкаф, закрыл его створки изнутри на крючок, и, поставив грязные сапоги на стиранные перины, прильнул глазом к узкой щели, через которую можно было разглядеть лишь небольшую часть комнаты.

Всё это произошло в считанные мгновения, но для капитана они показались сущей вечностью. Пытаясь угомонить предательски разбушевавшееся сердце, Хромос услышал, как тихонечко скрипнула в дверь, и в комнату зашли сразу двое человек. Пока Лормин закрывал дверь на засов, одетый в один поддоспешник капитан Одвин прошёл к противоположной от шкафа стене и вальяжно развалился на стуле, по-барски нагло закинув ноги на угол стола.

— «Хвала Богам, что он не один», — подумал Хромос, в надежде использовать присутствие Одвина для того, чтобы под страхом разоблачения лишить Лормина возможности использовать демонические силы и сбежать, но тут капитан Тисдо с явным недовольством заговорил на языке, который Хромос никогда прежде не слышал от ставшим теперь бывшим товарища, а Одвин бегло ответил ему на том же рычащем наречии, после чего лениво спустил ноги на пол. — «И он тоже …»

Шипастые клещи страха с новой силой вцепились в сердце съёжившегося в тёмном шкафу капитана. Боясь слишком громко вдохнуть, Хромос прилип к узкой полоске света и изо всех сил пытался угадать смысл диковинных слов по выразительному лицу Одвина и его богатому на интонации звучному голосу в противовес неизменно ровному тембру Лормина, в котором всё же проскальзывали едва уловимые нотки подавленной злобы.

— Ос кэ ва́нгуше… атни́з до бру́жеч… Феомир… мрэ́кма Хромос, — из весей произнесённой тарабарщины спрятавшийся капитан смог понять только имена. Судя по звону и стуку, за разговором Лормин успел снять броню.

— А тор ла́ва? — спросил Одвин, преисполненный нетерпением и любопытством.

— Цу три́шла юс ко́ртамиг.

— Юс кортамиг!? — глаза капитана стали большими как блюдца.

— Э́во, — подтвердил Лормин и ещё долго пересказывал что-то, многократно упоминая Хромоса, Феомира и Сентина, пока полнощёкое лицо Одвина всё сильнее наливалось кровью, искажаясь в гримасе негодования.

— Гарцы, — выругался капитан, когда его товарищ закончил рассказ, и стал задавать вопросы, ударяя при этом ногтем по столу, словно кувалдой о наковальню.

Разговор был напряжённым и больше походил на спор, в котором частенько звучало слово «кортамиг» и имя капитана Нейдуэна, продолжавшего внимать их иноземной речи. Попытка расшифровать неизвестный язык заняла его голову, потеснив боязнь быть обнаруженным. В какой-то момент ему даже начало казаться, что в изливавшемся на него потоке чудных слов начал проявляться общий, расплывчатый смысл. По размашистым жестам Одвина, Хромос догадался, что они строили планы по ловле Янса и его самого, и это вызвало у висевшего на волоске от провала капитана кривую, тревожную усмешку. Однако она мигом слетела с его губ, как только Лормин произнёс имя господина Командующего.

Хромос вздрогнул, едва не ударив локтем о створку шкафа. Чужая судьба беспокоила его куда больше собственной, особенно если речь шла о жизни его близких, и прямо на его глазах пара кровожадных демонов обсуждала его наставника. Однако тон их беседы сильно изменился. Из злобно-решительного он сделался обеспокоенно-неуверенным, в речах прибавилось молчаливых пауз, взгляд Одвина как-то потупился, а прежде говорливые кисти оказались запертыми в подмышках.

— «Они что, его опасаются?» — подумал Хромос, и в его сердце снова затлел уголёк надежды. — «Раз я не смог нанести Сентину ни единой раны, то и Хейнд не сможет победить подобную тварь одной лишь силой. Тут дело должно быть в чём-то другом. Должно быть Хейнд знает нечто такое, что поможет одолеть этих тварей, какое-нибудь их слабое место. Да… это похоже на