«Я пригласить хочу на танец Вас…» - Галина Васильевна Воскресенская (Железнова)

class="p1">И тогда Найфел рассказала, как она начала мстить, что стала извергом, грозой, ведьмой Египта и близлежащих земель, что это она убила родителей Ленхатепа – Осиристепа и жену его Исизиду.

– О, я слышал про Иштар! – воскликнул Али. – Оказывается, то была ты! Да-а, слава твоя чёрная облетела чуть ли не весь свет. Многие гадали, кто же такая грозная Иштар – смертная женщина или богиня…

– Богиня?! – усмехнулась Найфел. – Конечно, нет. Иштар – женщина, сердце которой вырвано с корнем, растоптано и разбито на такие мелкие кусочки, что никакая богиня Изида не сможет его собрать, как ни старалась бы!!

А затем Найфел рассказала старому другу о том, как она сместила с трона Хуфу, как потом заговорщики сместили её, едва оставив в живых. Если бы не преданная Набият, не увиделись бы никогда на этом свете познакомившиеся и подружившиеся когда-то молодой рыбак и дочь Абд ат-Тавоаба.

Али долго, внимательно слушал исповедь Найфел, раздумывая над её страшным рассказом. Потом сказал:

– Великие боги! Какая дикая, жуткая сложилась у тебя, Найфел, судьба! Сколько горя ты приняла на себя, сколько слёз выплакала! Сколько же страданий выпало на твою горючую долю!.. Однако же и ты миру принесла немало зла. Жестоко же ты отомстила родителям Ленхатепа! А жену его всё-таки пожалела?

– Нет, – ответила Найфел, – не пожалела, а просто не хотела с нею встречаться. Да к тому же она оказалась для Ленхатепа, я думаю, самой страшной казнью – за то, как он поступил со мной. Разве ты, Али, не слышал о вздорном характере этой женщины? Похоже, что её отец не человек, а свирепый гиппопотам Хесамут или же сам Себек. А ещё я много слышала, что эта женщина горько оплакивает свою жизнь и бесится оттого, что никак не завоюет сердце Ленхатепа. Значит, она страдает и жизнь ей не в радость – так пусть же живёт и мучается! – воскликнула Найфел. – А я наказывала тех, кто за свои преступления и крупицы горя не изведал! Хоть перед смертью им страшно становилось! Страшно и больно! Очень.

Али не знал, что ответить на это восклицание Найфел, а потому промолчал. Но через минуту, чтоб молчание не стало тягостным и разрывающим те нити понимания и сочувствия, что когда-то соединили этих людей, Али задал самый важный для себя вопрос.

– Скажи, Найфел, а как ты сейчас относишься к Ленхатепу?

– Я всегда любила его. И люблю…

– И даже после того, как он предал тебя, бросил так безбожно, послушавшись, как малое дитя, своих родителей? Ведь это ОН всему причина бед! Именно из-за Ленхатепа ты столько слёз пролила, столько зла причинила, столько бед на себя навлекла! Боги не простят тебя! В загробном мире не видать тебе покоя!

Но Найфел словно не услышала упрёков верного друга: не о будущем, не о прощении за свои злодеяния думала женщина. А только о НЁМ.

– Да, Али, люблю. Никто другой во всей моей жизни не был мне так мил.

– И, любя, ты совершала свои злодеяния, приговаривая людей к неминуемой и всегда страшной смерти?!

– Я поклялась на могиле своего сына Гора! – резко ответила Найфел. – И, если кто-то и живёт, нарушая данные клятвы, я – нет. Я сыну своему обещала, что отомщу богачам, ломающим жизни бедных! И, по-моему, клятву свою я сдержала. И не отрекаюсь от мщения! – Найфел повысила голос. – Я дала обет и буду следовать данному слову, пока Боги не призовут меня. Но я не обещалась мстить Ленхатепу, ведь он отец моего малыша. Ах, Али, если бы ты только видел, как похож был маленький Гор на своего отца!..

Али слушал и сокрушался сердцем: горе, видимо, помутило разум той прекрасной и наивной девушки, с которой его познакомил влюблённый Ленхатеп. Теперь перед Али сидела красивая в своей зрелости женщина. Ни трудная работа на земле, ни заботы о доме и очаге – ничто, кроме вечного времени, не испортили её лица и фигуры. Да и время, вероятно, было чрезмерно милостиво к Найфел: стан её стал плотнее, но и только, а на лице появившиеся морщинки были ничто по сравнению с тем, что делало Время с другими женщинами и помоложе Найфел. «Вероятно, – думал Али, – Боги и Время позабыли не только заменить Найфел красоту на старость, но и одарить жизненным опытом, смирением, покаянием… А может, наша встреча сегодня не случайна? Может, мне удастся направить бедную Найфел к свету Истины?..»

– Знаешь, милая Найфел, – сказал Али Шукри, – я ездил по многим странам, побывал во многих славных и древних городах: всё ищу Истину жизни.

– Не нашёл ещё разве? – спросила Найфел, несколько обрадованная тем, что её исповедь закончена.

– Нет, не нашёл. Меня всегда удивляло, что люди поклоняются Богам, молят их о богатстве, урожае, погоде, наконец, но изображают их как нечто страшное: не то человек, не то птица, не то зверь какой-то. Или же жутко боятся бога, но преклоняются ему, совершают страшные жертвы… Это я вспомнил Эль-Файюм – древний город, где поклоняются беспощадному Себеку-крокодилу. А ливийцы? Живут в пустыне и почитают Сета, который коварством своим и брата своего извёл, и племянника Гора хотел извести… Мечтаю я, Найфел, найти ответы на мучащие меня вопросы…

– Куда же ты пойдёшь? – спросила Найфел.

– Наверно, в Джеду.

– Где это?

– Это центр одного нижнеегипетского нома, который находится к западу от Саиса. Жрецы Саиса славятся своей учёностью, сегодня это один из центров науки. Но в Джеду собираются люди, почитающие не только Нейт, но и Анеджи.

– Нейт – это богиня, соткавшая мир? – спросила Найфел, обрадовав Али своими знаниями.

– Да, точно. А Анеджи – это Осирис, таково его древнее имя. Очень меня интересует, почему он не вернулся в мир света, а предпочёл стать владыкой загробного мира.

– А разве есть выбор: остаться в загробном царстве или же вернуться в мир живых вновь?

– Да, есть. Я безусловно верю в это, – сказал Али. – Я уверен, что душа наша БА бессмертна, а умирает лишь плоть – САХ. Но наступит время (не сейчас, а через очень много лун), когда наша БА вместе с АБ и КА найдёт новое тело. И необязательно в Египте. Быть может, в Месопотамии. Или ещё где: в царстве, которого пока не существует.

Найфел слушала, поражённая новыми знаниями. Слушала и в то же время сомневалась: так ли всё на самом деле, как рассказывает Али.

– Душа твоя, – продолжал Али, – от богов, всегда твоя, а внешняя оболочка – тело – не обязательно будет прежним или даже похожим на сегодняшнее. То есть выглядеть ты будешь совершенно по-другому. И звать тебя будут не так. И я буду другой…

– Ой, и ты придёшь в то новое царство? – обрадовалась Найфел. – И мы там встретимся?

– Обязательно, – проникновенно ответил Али. – Мне кажется, я все свои жизни буду искать тебя.

– Как же мы узнаем друг друга? Ведь мы будем совсем другими.

– Узнаем. Не по внешности – душой. Наши БА узнают друг друга…

– Но не факт, что судьба наша будет