Средневековый Понт - Сергей Павлович Карпов

1098 г. произошло лишь столкновение Гавры с Данишмендидом, а гибель же от рук эмира Али произошла позже: terminus ante quem — 1103 г[334] Думается, что более прав Брайер: Синаксарий св. Феодора Гавры указывает, что поражение Гавры и его казнь произошли сразу же и от рук Амира Али[335]. И почти тотчас же Феодор Гавра стал почитаться как мученик и местный святой[336]. А длительная борьба понтийских греков с Данишмендидами нашла отражение в тюркском героическом эпосе[337].

После смерти Гавры его преемником на короткое время становится полководец Даватин (его преном неизвестен, между 1098 и 1103 гг.)[338], а затем власть переходит к Григорию Тароншу. Таронит был женат на сестре императора Алексея I Марии и давно был известен как хороший полководец[339]. Он был назначен командовать войском в Малой Азии, действовавшим против Данишмендидов в 1103 г. Тарониту выпал успех: он серьезно потеснил эмира Сиваса и создал угрозу захвата Неокесарии (Никсара). Это склонило Амира Гази Данишмендида (1084–1134) к мирным переговорам и даже, как намекает Феофилакт Охридский, к установлению между ними дружественных отношений[340]. Ему, в частности, удалось, заключив мир или перемирие с Данишмендидом, договориться об освобождении из плена в Никсаре в начале 1103 г. «железовыйного франка», претендовавшего на роль освободителя Востока, но испытавшего иную судьбу. Переговоры о выкупе Таронит вел по поручению императора и, видимо, существенно продвинулся в них, хотя, вопреки похвале Феофилакта, и не достиг цели[341]. Речь шла об основателе Антиохийского княжества Боэмунде Тарентском, захваченном в плен летом 1100 г. Меликом-Гази. Попытка крестоносцев в 1101 г. прорваться через Никомидию-Гангры к Амасии-Никсару и разгромить туркоманов в области Понта, освободив Боэмунда, закончилась сокрушительным поражением их войск близ Мареша (Мерзифон, к северо-западу от Амасии) от сельджуков и Данишмендидов. Лишь немногие из рыцарей смогли пробиться и бежать а Павру (Бафру) и Синоп, а оттуда — в Константинополь[342]. Боэмунд был, однако, выкуплен в 1103 г. «франками»[343]. Завершив летнюю кампанию, в конце 1103 г. Таронит вернулся в Константинополь[344]. Хотя византийцы добились успехов, корреспондент Таронита высказывает опасение, что с его возвращением в столицу дела на Понте вновь могут ухудшиться и тамошние города подвергнутся опасности[345]. Данишменднаме повествует в этой связи о союзе византийцев, армян и грузин против туркменов. Во главе союза стоял «султан» (дука) Трапезунда Григорий. Именно этой коалиции эпос приписывает победу над Данишмендом близ Никсара летом 1104 г., когда погиб и сам тюркский воитель[346].

Видимо, в награду за успешное проведение похода весны-лета 1103 г. Григорий Таронит был назначен дукой Трапезунда[347]. Возвращение Таронита на Понт, скорее всего, преследовало цель развить успех и стабилизировать положение на границе с тюрками. Однако, еще по пути на Понт, Григорий вскоре поднял мятеж и бросил в темницу г. Тивенны бывшего дуку Даватина, возвращавшегося в Константинополь, и других знатных трапезундцев. Тивенна находится между Севастией и Амасией, т. е. либо там был византийский гарнизон, либо крепость была предоставлена как место заключения врагов Исмаилом амиром Гази Данишмендидом, теперь уже союзником Таронита. Пленникам однако удалось освободиться от оков, изгнать стражников, поставленных Таронитом, и даже овладеть Тивенной. Возможность заговора трапезундцев, о чем прямо упоминает Анна Комнина, имелась только в случае наличия у них сторонников в городе, поэтому вероятнее, что их поддержал византийский гарнизон[348].

Таронит не ставил перед собой целей узурпации власти в Константинополе, но добивался укрепления своей самостоятельности на Понте, опираясь на поддержку и прежних врагов — Данишмендидов эмиров Севастии. После того, как призывы Алексея I к повиновению не возымели действия и на письма императора Таронит отвечал лишь оскорблениями членов синклита, военачальников и родственников государя, мятеж был подавлен в 1105–06 гг. по приказу василевса двоюродным братом Григория Иоанном Таронитом[349]. Григорий Таронит попытался отойти к Колонии, рассчитывая на помощь Амира Гази Гюмюштегина Данишмендида, но был пленен. Император сначала намеревался ослепить его, но затем, Иоанн Таронит уговорил его не делать этого. Обрив Григория наголо и лишив бороды, василевс заключил его в Анемскую башню Константинополя. Таронит не сразу раскаялся, он пугал стражей ужасными пророчествами, осмеивал и оскорблял врагов, за что срок его заключения был продлен. Получив через некоторое время прощение, Таронит, возможно, достиг высших должностей, вплоть до протовестиария, в начале царствования Иоанна II (если только Никита Хониат не пишет о другом лице, тезке нашего героя)[350].

В 1114–1133 между Византией и Данишмендидами ведется ожесточенная борьба за Кастамон и Гангры[351]. Полководец Константин Гавра, родственник, возможно — племянник св. Феодора[352], сражался с Гюмюштегином Амиром Гази, опираясь при этом на гарнизоны в Восточной Анатолии, вплоть до Камаха. Амир Гази, вместе с атабеком Малатьи Булаком в 1119 г. атаковали Камаху, а затем разгромили понтийских греков и их союзников тюрок-огузов и взяли в плен Гавру (позднее он был выкуплен и отпущен). Поражение было серьезным: восточные хронисты (видимо, не без преувеличений) писали о 5000 убитых понтийцах[353]. Одновременно Данишмендиды завоевывают византийскую провинцию Кастамону.

Константин Гавра, ранее губернатор Филадельфии (1112 г.), разгромивший Малек-шаха, командующий авангардом или флангом войска Алексея I в походах 1113 и 1116 гг., был назначен между 1116 и 1119 гг. дукой Трапезунда. Возможно, короткое время, после 1118 г., его сослуживцем, которому было вверено управление правосудием и собирание налогов в области «халивов», был племянник императора Алексея I Адриан Комнин, будущий архиепископ Болгарский Иоанн. Однако сообщение об этом энкомиаста Никифора Василики крайне расплывчато и неконкретно. Василаки отмечает, с одной стороны строгость правления Адриана над «халивами», в ином месте — над «колхами», а с другой — его приверженность нормам законов и бескорыстие[354]. Характер власти Адриана неоднократно определен обобщенным термином 'αρχή[355], однако в качестве главной функции выделяются сбор налогов и судебные функции, что не позволяет нам разделить мнение издателя, что скорее всего Адриан был дукой[356]. Такого рода полномочия потребовали бы другого акцента — на командовании войсками, да и более высоких и определенных энкомиастических клише. Кроме того, функции дуки в то время принадлежали Константину Гавру, лишившемуся их в 1140 г., примерно тогда, когда Адриан, давно уже принявший монашество, становится архиепископом Болгарии. Упоминание халивов в одном контексте и параллельно с колхами, как представляется, намекает на Восточные области Понта, но возможно и расширительное толкование всего Понта как страны халивов (=халдов) и колхов (=лазов), особенно в риторическом произведении.

С 1126 г. Константин Гавра провозгласил себя независимым правителем на Понте[357]. Независимость его простиралась столь далеко, что