Виза на смерть - Мария Шкатулова

— Женька, погоди, не дергайся, — начала Лора, — давай вначале сообразим, куда она могла пойти…

— Не знаю — она никогда раньше не убегала от меня…

— Может, она просто пошла к кому-то в гости? — предположила Лора.

— Да нет, что ты… какие гости? — с досадой ответила Женя, продолжая озираться, и вдруг, пораженная смутным воспоминанием, вскрикнула: — Машина! Тут же была машина!

— Куда ты? Какая машина?

— Ты разве не помнишь? Тут же стояла черная машина! Вот, смотри! — И Женя, подойдя к краю детской площадки, показала на четко отпечатавшийся на сырой земле след колеса. — Вот здесь! Она стояла здесь! Неужели ты не заметила?!

Лора вытаращила глаза.

— Что ты хочешь сказать? Что ее увезли на машине?

— Не знаю, — в отчаянии проговорила Женя, — но я хорошо помню, что все время, пока мы тут сидели, еще до твоего прихода, эта машина торчала здесь. Мне даже кажется, что она была здесь и вчера, и позавчера…

— Тем более! Женька, не сходи с ума… Эта наверняка машина кого-то из жильцов. Лучше пойдем и поищем ребенка в той стороне.

Они бросились на ту половину двора, где обитатели дома гуляли с собаками, и обошли уже начинавшие желтеть кусты.

— Вы не видели девочку, маленькую, в красной панамке? — задыхаясь, спросила Женя у пожилого мужчины в плаще, державшем на поводке кривоногую таксу.

— Нет, — ответил тот улыбаясь, — Мы с Микой девочек не видели… — И только сейчас заметив их испуганные и расстроенные лица, спросил: — А что, пропал ребенок?

Женя не ответила. Они кинулись назад, и хозяин таксы удивленно и встревоженно посмотрел им вслед.

— Ее нигде нет… — в отчаянии проговорила Женя, когда они, обежав весь двор, вернулись на детскую площадку. — Что делать?

— Слушай, Женька, — начала Лора, — если ее действительно похитили…

— Смотри! — вдруг крикнула Женя. — Не хватает одной формочки!

— Что?

— Их было пять. Пять, понимаешь? А тут четыре. Одной не хватает — синей!

— Женя, успокойся… Какое это имеет значение? Оставь ты эти формочки — надо идти домой.

— Домой? — переспросила Женя и тут же с ужасом представила себе, что будет, когда узнают родители.

— Если ее похитили, тебе позвонят — так всегда бывает.

— Зачем? — спросила Женя помертвевшими губами.

— Ты что, не понимаешь? Ее же не просто… они же наверняка… ну, я имею в виду… Для чего похищают, по-твоему? Ради выкупа.

Женя дико посмотрела на подругу.

— Ты думаешь?..

— Ничего я не думаю… Это тыдумаешь… Но все равно, иди, а я побуду здесь — вдруг она откуда-нибудь появится?

Звонок раздался сразу, как только она переступила порог квартиры. Она бросилась к аппарату и, сняв трубку, заметила, что по коридору из кухни к ней направляется мать, беспокойно вглядываясь в полумрак прихожей.

— Да! Я слушаю, — выдохнула Женя, стараясь справиться с бешено бьющимся сердцем.

В трубке отчетливо послышались звуки улицы, и довольно молодой и совершенно незнакомый ей мужской голос быстро проговорил:

— Если хочешь получить свою девку живой, будешь делать то, что тебе говорят. Поняла?

— Да.

Под напряженным взглядом матери она старалась отвечать как можно спокойнее.

— Во-первых, никому ни слова. Никому, поняла? Если скажешь ментам, девку не получишь никогда, ясно? Во-вторых, дай номер своей мобилы и побыстрей.

Женя продиктовала номер.

— Теперь слушай внимательно. За девку ты мне должна сто тысяч. Собирай баксы, а через пару дней я позвоню и скажу, куда их привезти. Если все сделаешь как надо, девку получишь без проблем. Все.

И повесил трубку.

— С кем ты говорила? — спросила Валентина Георгиевна, тревожно вглядываясь ей в глаза. — Где Маша?

— Мама, с ней все в порядке… — выдохнула Женя. — Надо только…

— Что? — с нарастающей тревогой спрашивала мать. — Женя! Что — «надо только»?

— Сто тысяч.

— Ка… какие сто тысяч? Что ты говоришь?

Женя молчала.

— О Господи, — простонала Валентина Георгиевна и тяжело опустилась на стул.

Женя бросилась за нитроглицерином, и в этот момент открылась дверь отцовского кабинета.

— В чем дело? — спросил Василий Демьянович, сдвинув на нос очки и строго посмотрев на жену.

— Машу… Машу… — бормотала та, глядя на него расширившимися от ужаса глазами.

— Что такое? — резко произнес он и обернулся к Жене, спешившей к матери с маленьким стеклянным тюбиком в руке. — Что такое с Машей?

Разговор с капитаном Гулиным не клеился. Вначале он потребовал фамилию и адрес Лоры, и Женя никак не могла понять, зачем это нужно.

— Вы говорите, девочка пропала в тот момент, когда ваша подруга заслонила ее от вас?

— Да, — ответила Женя.

— То есть она все время была в песочнице у вас на глазах?

— Ну конечно. Я еще спросила ее, не холодно ли ей.

— И рядом с ней никого не было, вы уверены?..

— Рядом — никого, но я же говорю — в нескольких метрах от песочницы стояла машина…

— О машине потом. Вы мне скажите сперва — эта подруга… что она делала в вашем дворе? Ведь она, если я правильно понял, не живет в этом доме?

— Не живет. Но, послушайте, — Женя сделала нетерпеливый жест, — при чем здесь моя подруга?

— Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

Женя досадливо поморщилась.

— Боже мой, не знаю. Я не понимаю, какое это имеет значение? Она здесь совершенно ни при чем…

— Я понял, понял, не волнуйтесь…

Женя бросила на него негодующий взгляд.

— Я не могу не волноваться — неужели вы не понимаете? У меня похитили трехлетнего ребенка, а вы, вместо того чтобы заниматься делом, задаете дурацкие вопросы про подругу…

— Послушайте, — возмутился Гулин, — я же не на свидание хочу ее пригласить! Ваша подруга появилась во дворе по причине вам неизвестной и загородила от вас ребенка… Она же первая и навела вас на мысль, что это похищение!

— Она же не нарочно ее загораживала!

— Вот это я и хочу проверить. И как можно быстрее, потому что нам очень дорого время. А для этого мне надо знать…

Женя покачала головой.

— Все это безнадежно.

— Вы о чем?

— Нет, это я так… Что вы сказали? Подруга? Я не знаю, что она здесь делала. Я не успела ее об этом спросить. Но я еще раз повторяю — она здесь ни при чем. Мы знакомы пятнадцать лет, мы вместе учились, и ей совершенно незачем…