Дело об отложенном убийстве - Эрл Стенли Гарднер

– Я думаю, вы в курсе, что Пенна Вентворта сегодня раноутром нашли мертвым на его яхте?

Мейсон кивнул.

– Его застрелили. Обстоятельства указывают на девушку поимени Мэй Фарр и мужчину по имени Харольд Андерс. Девушка вчера вечеромопределенно появлялась на месте преступления. Это признает Андерс, он такжепризнает, что сам находился рядом с яхтой, когда был сделан выстрел. Из егорассказа следует, что это, возможно, непредумышленное убийство первой степени,но, несомненно, лишение человека жизни, которое должно рассматриваться передсудом присяжных. В соответствии с рассказом Андерса вы отправили его вгостиницу, где он жил, и велели ему оставаться там. Вы дали ему такие указанияпосле того, как Мэй Фарр все рассказала вам о том, что имело место на яхте. Андерсобдумал происшедшее и решил проконсультироваться у своего адвоката, давнегодруга, контора которого находится в округе, где проживает сам Андерс. Онотправился в аэропорт, арендовал самолет и полетел на север. Он пересказал всефакты дела своему адвокату, который посоветовал ему немедленно связаться сполицией и честно во всем признаться. Адвокат…

– Черт побери! – заорал сержант Голкомб, поворачиваясь. –Что вы там сюсюкаетесь с ним? Адвокат сказал, что Мейсон дал Андерсу худшийсовет, который только мог дать юрист.

– Очень мило, – заметил Мейсон.

– Я всегда предупреждал вас, Мейсон, – продолжал Голкомб, –что однажды вам будет не выбраться. Это как раз тот случай.

– Хватит рисоваться и работать на публику, – перебил егоМейсон. – Давайте перейдем к делу. Я знаю, что вы – неглупый детектив. Вамдавно пора присвоить чин капитана. Вы уже столько лет предсказываете моепадение. Адвокат Андерса утверждает, что я дал ему худший из возможных советов.Ну и что, если я это сделал? Мне плевать. Андерс нервничает и поднимает шум.Только потому, что его адвокат дал ему именно тот совет, что нравится вам, высчитаете, что он прав, а я нет. Чего вы хотите?

– Тот револьвер, – ответил Голкомб.

– Какой?

– Из которого убили Пенна Вентворта.

– У меня его нет.

– Это вы так утверждаете.

Лицо Мейсона потемнело. Он слегка прищурил глаза.

– Да, это именно то, что я утверждаю, – холодно заявил он.

– Хорошо, мы хотели вам помочь, – продолжал Голкомб. – Еслинам придется действовать жестко, то мы будем действовать жестко.

– Давайте. Пусть вас ничто не сдерживает.

– Оставайтесь здесь, мистер Рунцифер, – обратился сержант кзаместителю окружного прокурора.

Сам Голкомб пересек кабинет, открыл дверь в приемную, вышели практически сразу же вернулся с небольшим мешком в руке.

Мейсон спокойно наблюдал за ним, пока сержант открывалмешок, запускал туда руку, нагнетая напряжение перед драматической развязкой.

– Не останавливайтесь, – подбодрил Мейсон. – Доставайтесвоего кролика.

Сержант Голкомб вынул из мешка пару ботинок.

– Посмотрите на них, – сказал он. – Ваши? И не забывайте,что ваши слова могут быть в дальнейшем использованы против вас.

Мейсон взглянул на заляпанные грязью ботинки, повертел одиниз них в руке и спросил:

– Где вы их нашли?

– Не притворяйтесь, Мейсон! – заорал Голкомб. – У вас это непройдет. У меня был ордер на обыск.

– Кто, черт побери, выдал вам ордер на обыск моей квартиры?

– Судья. И это не ответ на мой вопрос, Мейсон. Это вашиботинки?

– Конечно, мои. Вы же взяли их из моей квартиры, не так ли?

– Вы были в них вчера вечером?

– Не помню.

– Черта с два.

– Вы задаете вопросы, – спокойным тоном сказал Мейсон. – Яна них отвечаю. Опустите комментарии. У вас могут возникнуть проблемы, еслиляпнете что-нибудь не то.

– Не блефуйте! – закричал сержант Голкомб. – Если я вассейчас отвезу в управление и арестую как соучастника после событияпреступления, вы запоете совсем другую песню.

– Но все равно не под вашу музыку, – заметил Мейсон.

– Давайте не выходить из себя, мистер Мейсон, – попыталсявмешаться Рунцифер. – Вы должны понимать, что эти доказательства по меньшеймере уличают вас. Вы также должны понимать, что если мы официально предъявимвам обвинение, то газеты тотчас же напечатают неблагоприятные для вас репортажи.Ваша репутация пострадает. Мы пришли к вам в контору, чтобы цивилизованнымпутем получить информацию.

– Тогда почему же вы не следуете избранным курсом? – спросилМейсон.

Рунцифер многозначительно посмотрел на сержанта Голкомба.

– Мы будем им следовать. Если вы не возражаете, сержант, товопросы стану задавать я.

Сержант Голкомб пожал плечами и отвернулся с презрительнымвыражением лица.

– Мистер Мейсон, я буду с вами откровенен, – начал Рунцифер.– Андерс полностью во всем признался. Он заявил, что мисс Фарр поднималась наборт «Пеннвента», он услышал ее крики, звуки борьбы. Он бросился ей на помощь,но не удержал равновесия и упал в воду. Насколько он может судить, стреляли какраз в тот момент, когда он находился под водой, потому что звука выстрела он неслышал, хотя крики мисс Фарр звучали отчетливо. Он взобрался на палубу,подбежал к открытому люку и заглянул вниз, в главную каюту. Мисс Фаррпоправляла одежду, которая явно находилась в беспорядке. Девушка выбежала напалубу. Когда она увидела на борту яхты мистера Андерса, то сильно смутилась испросила, что он там делает. Он ответил, что прибежал к ней на помощь, услышавее крики. Она спросила, вооружен ли он. Он заверил ее, что у него есть с собойревольвер. Тогда она, не теряя ни минуты, потащила его за собой с яхты. По путив город в машине Андерса мисс Фарр сообщила ему, что Вентворт застрелен и онахотела как можно быстрее увести Андерса с яхты, потому что боялась, что люди ссоседних яхт могли услышать звук выстрела, а в таком случае Андерса обвинят вубийстве. Андерс испугался подобного исхода дела и решил избавиться от своегоревольвера. Он остановился недалеко от ларька, торгующего булочками с горячимисосисками, который он очень точно описал, и выбросил револьвер через забор,проходящий рядом с автострадой. Затем они поехали в город. Далее следует часть,в которую мне трудно поверить. Андерс заявляет, что…

– Вы что, собираетесь пересказать ему все факты, которыетолько у нас имеются? – прервал сержант Голкомб.

– Конечно, – ответил Рунцифер.

В тоне заместителя окружного прокурора отражалось упрямствочеловека, живущего в мире книг, получившего свои знания не на практике, а ваудитории, который смотрит на происходящее вокруг него с научной точки зрения.