Афанасий Никитин. Время сильных людей - Кирилл Кириллов
Шрифт:
Интервал:
— А остальные?
— Про остальных не знаю, может, вылезли дальше по течению, может, погаными полонены, а может… Слушай, ныряй уже да поплыли, на берегу поговорим.
— Да я это… Не могу.
— Что не могешь? Нырять? — удивился Мишка, он-то чувствовал себя в воде как черноморская дельфин-рыба.
— Нырять могу. Плаваю как топор, — покачал головой Афанасий.
— Так доску какую оторви, вон их вокруг сколько.
— Да я это…
— Воды боишься? Ох, огорчение! — вздохнул Михаил. — Так вода тебе уже, почитай, по колено. Как до пояса дойдет, толкайся вперед, будто на бабу прыгаешь, да знай руками и ногами по воде, да не колоти, а как собака, под себя греби. А я тебя под пузо поддерживать буду. Враз научишься.
— Да я это…
— Афоня, у тебя дома мать, сестры на выданье, долги. Да не кому-нибудь, а князю самому. Если ты тут утонешь, думаешь, он им простит?
— Ну, я…
— Сигай, говорю! — рявкнул Михаил.
Афанасий со всей дури оттолкнулся от ушедшего на аршин под воду борта и замолотил руками что было сил.
— Тише, тише, под себя загребай, — увещевал над ухом голос Михаила. — Держу я тебя. Чуешь?
Почувствовав руку Михаила, купец поплыл спокойнее. Дыхание выровнялось. Руки и ноги сами нашли нужный ритм. Тело, чуть не задубевшее поначалу, начало согреваться. Кровь веселее побежала по жилам. Он даже начал чувствовать в плаваньи некоторое удовольствие.
— Вот и молодец, сам почти плывешь, — похвалил Михаил. — Теперь я тебя отпускаю.
Афанасий понял, что остался с водой один на один. Накатила паника. Бездна под ногами разверзлась, и оттуда волной хлынул темный страх. Он заорал, забился в тисках сковывающего его страха и камнем пошел на дно.
До дна оказалось не больше чем пол-аршина. Извалявшись в грязи и вдоволь нахлебавшись тины, Афанасий вскочил на ноги и чуть не с кулаками бросился на стоявшего рядом Михаила. Тот уперся ладонями в грудь наседающему купцу.
— Тише! Тише ты, медведь, покалечишь, — выдавил он сквозь душивший его смех.
— Да как ты мог? А еще друг называется! — рычал Афанасий.
— Всех так плавать учат, — смеялся Михаил. — И ты, вон, научился. Спасибо должен мне сказать, а не в драку.
— Да какое спасибо?! Я чуть не утоп. А тут курице по колено. Обидно.
— То да, — наконец успокоился Михаил. — Но допрежь того саженей тридцать сам проплыл, я тебя поддерживать еще на полдороге бросил.
— Ах ты ж… — снова начал яриться Афанасий, но остыл, успокоился. — Это, говоришь, сам я саженей тридцать проплыл?
— Может, и поболе. Эвон где корабль-то на дно ушел.
— М-да, корабль, — вздохнул Афанасий.
Оба купца приуныли. Деньги, отданные за струг, теперь на дне Волги, товар частью утонул, частью попал в лапы к разбойникам, люди…
— А где наши-то? — прервал тягостное молчание Афанасий.
— Да тут где-то я их оставил! — ответил Михаил и крикнул негромко: — Эй, народ, где прячетесь?
— Тут! Тут мы! — донеслось из темноты так же негромко.
Друзья пошли на голос и скоро наткнулись на ложбинку, в которой затаились спасшиеся. Афанасий с радостью узрел Хитрована и Андрея живыми и, похоже, невредимыми. Он обнялся с каждым поочередно, похлопал крестников и племянников по влажным на плечах рубахам и присел в тесный кружок. Кто-то из молодежи сохранил на поясе кожаный мешочек с приспособлениями для добычи огня. Надрав сухой травы, разложил ее рядом с кремнем, стукнул по нему кресалом. Искры упали на траву, появился сизый дымок. Склонившись всем миром, подули осторожно. Заплясало на пучке озорное пламя. Его бережно перенесли на подготовленную растопку. Потянулись к костерку закоченевшие руки, отозвались тяжелым мужским духом просыхающие сапоги.
Небо, затянувшееся было тучами, очистилось. Серп молодого месяца повис над головами неприятным напоминанием об иноверцах. Крупные холодные звезды уставились с небосвода, будто чего-то ожидая.
Первым затянувшееся молчание нарушил Андрей.
— Таки не задалась поездочка, — вздохнул он…
— Да, потеряли товар. И сами голы, да босы, да неизвестно где, — поддержал его Хитрован.
— Чего ж неизвестно? Известно. На Волге мы, верстах в двадцати от Хаджи-Тархана, правда, на другом берегу, по течению судя, но это уже ерунда. Рассветет, туда пойдем, — сказал Михаил.
— И что там делать будем?
— К Касим-султану наведаемся. Почто беззаконие чинить позволяет, спросим. Товар обратно потребуем, — ответил Михаил.
— Так он тебе и отдал, — покачал головой Андрей. — Не без его ведома те татаре на нас напали, да и откуда у кочевников быть галере венецианской постройки, как не от хана самого?
— Не хана то люди были. Кайтаки скорее, а они Ширвану подчиняются.
— Это Шипша-гад на нас разбойников навел, — окрысился Хитрован. — Он всю дорогу на берегу с кем-то разговоры тайные вел.
— На Шипшу не клевещи, — одернул его Михаил. — Он честно сражался. Пока все за борт сигали, с саблюкой малой на разбойников кинулся. Две стрелы на моих глазах принял. Честный был купец. А галеру и угнать можно, у того же Касим-султана.
— Прав Михаил, не след нам в Хаджи-Тархан соваться. Если замешан Касим в разбое, сам нас порешит по-тихому, чтоб не трепались. У разбойничков соглядатаи везде. На базарах, в заведениях едальных, просто по деревням. Если прознают о том, что мы идем правды искать, точно прибьют. Да бросят в степи воронам на съедение. Нет на них управы, — грустно подытожил Афанасий.
Купцы, грустно покивав головами, согласились. Затихли.
— А Мехметка где? — спохватился он.
— За борт он упал, видел я, — откликнулся кто-то из племянников. — Наверное, утоп али в полон попал.
— Ежели в полон попал, то вывернется, умен. А вот ежели утоп…
— Чего о персе горевать, впору о себе думать. Что делать-то будем? — не выдержал кто-то.
— Надо к самому Ширван-шаху в Шемаху[21]подаваться, — сказал Михаил. — Только он наша надежа.
— Это почему еще? При чем тут сиятельный Фаррух,[22]царь шемаханский?
— А вы тех людей на галере разглядели?
— Нет, не разглядели. Не до того было, чтоб их разглядывать, животы спасали, — понеслось со всех сторон.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!