Красная луна - Маркус Луттерман

– Подожди, парень. Ты ведь не смотаешься опять? Мы же созвонимся еще?

Роб посмотрел на озабоченное выражение лица Гаса, и на душе стало теплее.

– Не волнуйся, Гас, – сказал он.

Он упал. Размахивая руками в воздухе, с грохотом шлепнулся на ковровое покрытие. Кто-то держал его за правую руку. Выкручивал ее. Сильно.

Тхан Ву вскрикнул. Он ничего не понимал. Что происходит?

Он посмотрел вверх, но кто-то накрыл лампу, и он моргал от ярких точек, танцующих перед глазами.

Он увидел две ноги. Нет, четыре. Темные джинсы, спортивная обувь… Грабители?

– Что вы делаете? Кто вы?

Тхан Ву хотел, чтобы его поняли, но слова выплескивались неразборчивым потоком. У него ужасно пересохло в горле. И где Фыонг? Она все еще в постели? Он поднял голову и сразу же получил кулаком в лицо. Послышался сокрушительный хруст, рот наполнился кровью.

– Черт, – прошипел голос над ним. – Где оно?

– Что?

Боль в руке была такой сильной, что у Тхан Ву не осталось сил ясно мыслить.

– На этот раз ты стащил не ту вещь, – сказал неизвестный хриплым голосом.

– И не у того человека.

Тхан Ву получил пинком в бок, упал на живот и почувствовал, как его нос придавили к ковру.

Кто-то держал его руки за спиной. На него надели наручники, подхватили под мышки и вытащили из квартиры в лифт.

Внизу, на улице, его затолкали на заднее сиденье черной «ауди», и когда он увидел, кто с улыбкой повернулся с переднего сиденья, то вынужден был крепко сжать ягодицы, чтобы не обделаться.

Ржавый «исудзу» проехал несколько километров по пыльной грунтовой дороге вдоль ограждения, повернул в сухую траву и с шумом остановился.

– Это здесь, – сказал водитель, указывая пальцем.

Даниэль наклонился вперед со своего места на заднем сиденье и увидел прорезанные дыры в заборе на несколько метров дальше. Рядом с ним с широко открытыми глазами, громко зевая, стоял Есани. До носа Даниэля донесся запах нечищеных зубов и самогонного перегара.

– Как давно здесь эта дыра? – спросил Самора, сидевший на переднем сиденье. – Я ее не припоминаю.

– Несколько недель, я думаю. Забор починила южноафриканская полиция, но мы снова срезали кусок ограждения.

Они вышли из пикапа. Водитель бросал нервные взгляды на дорогу и торопил всех. Самора отдал охотничье ружье Даниэлю, а рюкзак – Есани. Пангу, большой зазубренный нож, он взял себе.

Есани пыхтел. Узкие лямки рюкзака и тонкая ткань были причиной того, что две бутылки с водой били по спине. Даниэль понимал его.

Он думал, что они будут должным образом оснащены: получат настоящие походные ботинки и спальный мешок, может быть, даже пуховики от ночного холода, поскольку выполняют заказ по поручению Йито.

Другие группы получили соответствующее снаряжение – Даниэль видел это своими глазами. Те, кто отправился на выполнение поручения от конкурента Ишана, даже имели специальные очки ночного видения.

Даниэль взглянул на пыльные сапоги Есани с многочисленными царапинами на сухой коже, заштопанные раз сто. И все равно это гораздо лучше, чем то, что у него на ногах, – сандалии с открытым носком, которые жена сделала из старых автомобильных шин.

В общем, он и Есани были одеты почти одинаково: футболка и поношенные штаны, кепка на голове и флисовая кофта, завязанная вокруг талии. У Саморы были подходящие походные ботинки с высоким голенищем и куртка с подкладкой, но эту одежду он купил себе сам.

Единственной ценной вещью, которую одолжил им Йито, был мобильный телефон.

– Но это только на время, помни об этом, – сказал Йито, передавая его Саморе перед уходом.

Самора – игрок. Он мог бы жить хорошо, построить большой дом, купить несколько коров. Вместо этого он регулярно ходил в Шокве и проигрывал свои деньги. Несколько раз даже в казино в Мапуту.

«Купюры просто сгорают в его руках», – подумал Даниэль. И именно поэтому Самора вынужден теперь идти на четвертую охоту на носорога.

«Исудзу» поехал обратно в Массингир. Даниэль засмотрелся, как он отправился в путь, а когда повернулся, Самора и Есани уже ждали его по другую сторону забора.

Даниэль взглянул на вырезанную дыру. В нескольких метрах дальше, напоминая заостренную кучу окаменелого песка, возвышался термитник.

«Еще не поздно, – сказал он себе. – Еще можно вернуться домой, понадеявшись на дождь, на то, что туристы начнут приходить, да на любое другое чудо».

Он думал о своей семье, о тарелках, которые были недостаточно полными последние несколько лет, о ребенке в утробе вдовы Адель и о том, чем теперь ему нужно зарабатывать на жизнь.

– Ты идешь? – спросил Самора.

Даниэль подошел к дыре в заборе, пригнувшись, сделал шаг и оказался в ЮАР.

Аэропорт состоял из нескольких одноэтажных кирпичных зданий и выглядел как автобусная станция в небольшом процветающем городке. Внутри находился сувенирный магазин и кафе. Роб купил бутерброд, чашку кофе и вышел на стоянку, где туристы загружали багаж в маршрутки и сафари-джипы с логотипами заповедников и туристических компаний: частного заповедника Тимбавати, «Сафари-тура», западного природного заповедника Олифантс.

Все выглядело обычно, но что-то было не так, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно. Люди всегда пристально смотрели на него. Но здесь другим было то, как они смотрели на него.

В аэропорту Йоханнесбурга он был всего лишь одним из толпы странно одетых людей. Но здесь, казалось, каждый был одет в брюки цвета хаки, рубашку с короткими рукавами и дурацкий жилет в стиле сафари. За исключением одного, на котором были черные кожаные штаны, бархатный фиолетовый пиджак и футболка с вырезанным на ней черепом и тело которого от шеи и до кистей рук покрывали татуировки.

Роб чувствовал взгляды из окон автобуса и понимал: они надеются, что он не сядет в один автобус с ними. И осознал, что никогда не станет таким человеком, каким хотел быть, когда садился в самолет в Йоханнесбург, – одним из толпы.

Роб уронил очки и показал средний палец старухе, которая уставилась на него. Совсем нет шансов, что он вольется в массу туристов, рассказывающих о том, сколько жирафов они видели вчера.

Он подошел к таксисту, среднего возраста афроамериканцу в ярко-желтой рубашке, и попросил отвезти его в Национальный парк Лимпопо.

– Запрыгивай, – сказал мужчина.

Они миновали окраину Худспрейта, небольшого города, который выглядел гораздо более процветающим и прозападным, чем Роб ожидал, и заехали в сельскую местность.