Кольцо Дамиетте - Елена Гантимурова

– Убили же ее, верно? Это ж, наверное, тот самый, с кем она вчера в театре любовь крутила, его первого надо хватать!

– Да это же спектакль был, курица ты необразованная! Игра, понимать надо!

– Сама ты курица, вот из-за таких игр все и случается!

Актеры труппы стояли отдельно, не смешиваясь со слугами и горничными. Тобиас трясущимися руками вытирал пот со лба, около него поджимала губы Анхен. На худом лице жены Тобиаса застыло осуждение. «Я всегда знала, что она плохо кончит!» Постепенно к Анхен приходило понимание того, что соперницы больше нет, и из глубины души поднималась тщательно скрываемая радость.

Аптекарь в сопровождении двух стражников появился на лестнице в одно время с прибывшим из своих покоев графом Эдмундом. Несмотря на ранний час, в одежде владельца Хоэнверфена беспорядка не наблюдалось. Оба оруженосца, с оружием и в полушлемах, следовали за ним.

Граф задал страже несколько коротких вопросов и шагнул в комнату актрис. Старший из оруженосцев остался у дверей, граф Эдмунд и Ульрих вдвоем осмотрели место убийство. Затем граф нетерпеливым кивком позвал аптекаря.

Аптекарем оказался худой жилистый старик в короткой, до колен, накидке, из разрезов которой виднелась мятая камиза, заляпанная какими-то пятнами. Из нагрудного кармана свисала цепочка с увеличительным стеклом, а обвислые прокуренные усы делали его похожим на старого охотничьего пса. Нос, привыкший за долгие годы аптекарского ремесла определять разные запахи, скривился, уловив в комнате кисловатый аромат разлитого вина. Отодвинув желтую ткань свесившейся с кровати юбки, он достал опрокинутый кувшин. Жидкость на полу, изначально принятая Мари за кровь, оказалась красным вином. Потрогав тело Мариам скрюченными в суставах длинными пальцами, он убрал с шеи молодой женщины прядь черных вьющихся волос.

– Вот, мой господин. – Аптекарь указал графу на синие пятна, отчетливо проступившие на тонкой коже.

– Что это? – Граф подошел ближе.

– Мой господин, она задушена. – Голос аптекаря напоминал неторопливо скрипящую дверь.

Выражение досады отчетливо проступило на лице графа.

– Когда? – быстро спросил он.

– С точностью не могу сказать, мой господин. – Аптекарь, боясь ошибиться, выпускал слова медленно и осторожно. – Ночью, несколько часов назад.

– Есть ли повреждения на теле, кроме того, что ты показал?

– На первый взгляд нет. Но я не знаю…

Граф перебил его, негромко отдав приказ стоящим у входа стражникам:

– Вынести тело вниз, на ледник. А там, – он повернулся к аптекарю, – ты осмотришь все как следует. Мне нужно знать, убийца мужчина или женщина.

Брови аптекаря удивленно поднялись, но он, покорно кивнув, без слов проследовал к выходу. Стражники начали заворачивать тело Мариам в простыню, а граф Эдмунд резко произнес:

– Здесь жили две актрисы. Где вторая?

Вздрагивающая от рыданий Мари протиснулась сквозь толпу слуг:

– Я здесь, господин.

– Ты находилась здесь всю ночь?

Холодные глаза графа встретились с беспомощным взглядом девушки.

– Да, – пролепетала она, – я была здесь.

– И ничего не слышала?

– Ничего… Правда, господин, я спала.

– А ведь она сопротивлялась, – кивнул граф на разбросанные подушки. – Как же ты ничего не слышала? – Голос графа стал ледяным.

Остановив жестом стражников, направлявшихся со своей ношей к выходу на лестницу, он приподнял закрывавшую лицо Мариам ткань. Мари судорожно всхлипнула.

– Идите. – Он накрыл лицо и пробормотал, – Надо же, в такой день…

Затем снова обернулся к Мари и повысил голос:

– Ты лжешь. – В тоне прозвучала уверенность. – Ты должна была слышать шум. А вот почему ты лжешь, мы будем разбираться позже.

Повернув голову к заглядывающим в комнату слугам, он негромко приказал:

– Взять ее. В подземелье. Сегодня не до этого, а завтра мы выясним, в чем тут дело.

Мари исступленно заломила руки: «Это не я! Я спала! Бог свидетель, я ничего не слышала! Это правда!» Стражники, подталкивая, повели ее вниз по лестнице.

Граф развернулся к двери и заметил топтавшегося на пороге Тобиаса, из-за плеча которого испуганно выглядывала Анхен.

– Ты же хозяин труппы, верно? Когда ты видел ее в последний раз? – Граф Эдмунд кивком указал в сторону пустой постели Мариам.

– Вчера… Вчера ночью. – Тут голос Тобиаса дрогнул, он покосился на жену, и зоркий взгляд графа отметил тень смущения на потном лице. – Нет, вечером, мой господин. Вечером, сразу после спектакля. Я звал ее остаться на ужин, но Мариам… она ушла к себе, – торопливо закончил он.

– Ушла, говоришь, – задумчиво протянул граф. – К завтрашнему утру я советую тебе припомнить это получше.

Тобиас утер рукавом лицо, закивал. На лице Анхен отразилось понимание, она собралась что-то сказать, но, встретив пристальный взгляд графа, промолчала.

Граф Эдмунд шагнул к выходу, громко обратившись к слугам, расступившимся перед ним на лестнице:

– Это касается всех. Каждому вспомнить вчерашний вечер и ночь. Завтра мы опросим всех, кто ночевал в замке. А сейчас отправляйтесь по делам, церемония должна начаться ровно в полдень.

* * *

Лаура судорожно рыдала, сидя посреди разложенных по всей гардеробной нарядов, приготовленных для девушек к сегодняшнему дню. О случившемся в замке она узнала от Катарины, которая утром спустилась выяснить, что за непонятный шум доносится с лестницы. Сейчас Катарина отпаивала подругу сладким чаем, стараясь найти слова для ободрения, хотя сама была потрясена не меньше ее.

А ведь утро так хорошо начиналось! Из окна, к которому легкими шагами подбежала проснувшаяся Лаура, открывалась верфенская долина, освещенная прекрасным весенним солнцем. Вокруг высились окружавшие замок горы со снежными вершинами, небо было ясным и безоблачным. Чистый и свежий воздух наполнял легкие силой и бодростью. Совсем скоро она станет в долине хозяйкой, а живущие здесь люди будут служить ей. Счастливые мысли переполняли Лауру. У нее самый завидный жених в стране, она молода, красива и богата – о чем еще может мечтать девушка? Все вчерашние опасения забылись. Случай с кольцом неприятным холодком пронесся в сознании, уколола мысль о заносчивой Хедвиг. Пожалуй, ей придется научиться строить отношения с кузиной графа, но это будет не сегодня. И так образ Хедвиг с некоторых пор постоянно присутствовал в картинах, которые рисовало Лауре воображение. Вот, например, Лаура с графом за свадебным столом, а по правую руку от жениха приветливо улыбается гостям его красавица-кузина. Вот Лаура на кухне, а в дверях опять Хедвиг, с усмешкой прислушивается к приказаниям, которые молодая хозяйка отдает прислуге. А вот соколиная охота в графских, а значит, ее, Лауры, угодьях – и опять впереди уверенная наездница – госпожа Хедвиг.