Холодные глаза - Ислам Иманалиевич Ханипаев

мексиканец, какой-то мужик в лимузине… Откуда все это? Как вообще так происходит, что во сне ты сразу становишься участником событий, имеющим совершенно другую биографию, будто включил фильм с середины, и вот ты уже забыл, каков ты на самом деле, а только понимаешь, что ты наемный киллер или типа того…

Это была очень долгая ночь. Я размышлял о куче вещей, и не всегда адекватных. Например, я полчаса искал подтверждение тому, что не я убил семью Гамзатовых. Это был бы классный (хотя, может, и классический) сюжетный поворот. Может быть, у меня были галлюцинации, может быть, раздвоение личности, как в одном из моих любимых фильмов – «Бойцовском клубе». Но все-таки я нашел убедительные доказательства своей невиновности, так как в момент совершения убийства либо дрых у себя в спальне в Махачкале, либо был в дороге и только ближе к одиннадцати часам оказался в селе N. По пути я один раз перекусил в кафешке и заехал на заправку. Люди меня видели. Ноль шансов, что я убийца. Это меня обрадовало. Не то чтобы я всерьез рассматривал эту версию, но в ту ночь я был слегка не в себе, и без разницы, о чем я думал, главное, я хотел думать, и желательно рационально. Следующим классическим претендентом был Заур. Тут у меня ничего не было. Ни алиби, ни мотива убийства, судя по его рассказу, но опять-таки, кто знает, что он там мог скрыть от меня? И ведь не проверишь, Хабиб мертв, а значит, осталась только одна правда, та, которую рассказал следователь. На этой мысли я решил перестать упражняться в духе Шерлока Холмса. Голова и без того трещала, но ни о чем другом я думать не мог. Следующее, что я сделал, – это вышел на балкон и около часа смотрел на горы и реку. А почему бы и нет? Ведь убийца мог дождаться темноты и под покровом ночи попытаться покинуть село, перейдя реку. Других вариантов нет, я уже знал, что все возможные выезды из села перекрыты. Только через реку по пояс в морозной воде, а может, и по льду.

Вдруг из-за высоких густых высохших кустов показались три человека. Они шли вдоль реки прямо в нашу сторону. Я не мог разглядеть их лиц, но это точно были взрослые мужики, державшие наперевес что-то похожее на длинные палки или ружья. Я следил за ними внимательно. Они поравнялись с нашим гостевым домом, посмотрели вверх через овраг в его сторону и по самодельным ступенькам из речного камня поднялись на задний двор, а затем исчезли за поворотом. Мне это, естественно, показалось сверхподозрительным, и я выскочил и побежал в конец коридора. Увидел четыре двери и постучал в первую попавшуюся. Мне открыл дверь мужчина лет сорока.

– Салам алейкум, нужен Заур, срочно!

– Валейкум салам, дальше, – ответил сонный мужик, мотнув головой в сторону, и захлопнул дверь перед моим носом.

Я постучал в следующую дверь, и через минуту она открылась. Оттуда, нервно озираясь, высунулся Заур. Он был в майке и широченных семейных трусах. Взглянул на меня волчьими красными глазами, выжидая. Я не стал тратить время зря:

– Я только что видел троих мужиков, которые вышли из леса, там у реки!

– Взрослые?

– Да.

– Одеты в темную одежду, шапки, куртки, огромные боты?

– А… Ну, вроде, наверное.

– Охотники. С ними предварительно уже поговорили, у них есть это… ну ты понял.

– Алиби? – быстро догнал я.

– Да. Они все трое спали тут. Администратор подтвердил, но мы еще разберемся, кто где спал.

– Тут?

– Они твои соседи.

В этот момент я услышал шаги снизу. Ступеньки были чуть дальше. Зазвучал неразборчивый аварский язык. Я наполовину аварец и, хоть и не знаю языка, в целом могу определить и более-менее понять его. Но этот я понять не мог. То был горный диалект. Тяжелые шаги нескольких человек звучали все громче, потом в конце коридора показалась голова первого охотника, а затем еще две. Мужики тяжело и явно устало поднимались по ступенькам. Лицо первого украшала неухоженная борода, усы лезли в рот. На нем была ветхая черная спортивная шапка, черное пальто, темные штаны и огромные боты, в которых можно лезть по колено в свежий навоз. Ну или в реку, если есть такая необходимость. Второй, шедший сзади, обладал пышными желтоватыми усами, как мне показалось, даже специально слегка закрученными. Он широко улыбался, пока третий, бритый, что-то рассказывал. Увидев нас, все трое помрачнели и замолчали. Я-то мрачным уже был, но окончательно застыл, когда понял, что у каждого на плече висит ружье.

– Ассалам алейкум, – сказал первый.

– Валейкум салам, – ответил вызывающе Заур, и мне сразу полегчало. Каким бы странным ни выглядел сейчас хмурый, толстый, еле помещающийся в эти трусищи следователь, гонор у него был что надо.

– **** **** ******? – спросил он что-то на аварском.

Я понял, что речь идет о завтрашнем дне и их готовности.

– Руго, – подтвердил бородатый и слабо кивнул, уходя. Своим взглядом и тоном он выказал взаимное неуважение Зауру.

– Вам позвонят, – добавил на всякий случай Заур, но ответной реакции не последовало.

С нами поравнялись другие два охотника. Усатый смерил Заура взглядом и, кажется, позволил себе легкий смешок. Последний, который выглядел помоложе, возможно из-за отсутствия растительности на лице, холодно посмотрел на меня и, будто я был пустым местом, продолжил рассказывать свою историю.

– Это аварский? – уточнил я им вслед.

– Да. Тут в селе свой аварский.

– Они местные?

Дверь следующего за моим номера открылась, что не добавило мне радости. Первый отошел, пропуская тех двоих, и сам, напоследок посмотрев на меня, тоже вошел внутрь. Просто супер.

– Ты спать мне дашь, студент?

– А, да, извините, – сказал я, и во второй раз за пару минут передо мной бесцеремонно захлопнулась дверь.

Я развернулся и пошел к себе. Вдруг зауровская дверь снова открылась.

– Эй! – крикнул он, и я обернулся. – Завтра во сколько уезжаешь?

– Не знаю, как проснусь. В обед, наверное.

– Хорошо, нам нужно поснимать этих. – Он показал головой мне за спину, имея в виду охотников. – И еще будут несколько подозреваемых. После обеда