Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

Эмили застыла от удивления. Вокруг нее были все мыслимые и немыслимые сорта мороженого. Контейнеры с содержимым всех цветов радуги окружали ее, с их помощью даже нелегальные доходы от проституции превращались в безобидные с точки зрения бухгалтерии наличные. Чтобы Эмили не увидела человека, который набивал свои карманы этими деньгами, ей придется немного посидеть в фургончике.

— Эмили, можешь пробовать любое мороженое. Папа сейчас вернется, хорошо?

— О-о-о-ох… — Это означало, что Эмили согласна.

Я вылез, закрыл дверь и направился к Драгану.

Он насмешливо смотрел на меня.

— Абракадабра? Что за хрень?

— Хрень? Разве ты не говорил, что семью и работу нужно разделять? В общем, Эмили необязательно видеть, что мы тут сейчас будем делать. Или нет? — Я взял свои сумки, собранные для совместных выходных отца и дочери, и погрузил их на заднее сиденье. — План еще в силе?

— Железно. Нужно еще, чтобы ты не сделал никаких глупостей, если хочешь, чтобы твоя дочурка и дальше пребывала в чудо-стране, полной мороженого. — И, обратившись к Саше, он добавил: — Спасибо за помощь. Какое-то время ты меня не увидишь.

А потом Драган сказал фразу, которая раз и навсегда перевернула мою жизнь:

— Бьорн сделает так, чтобы я исчез, и во время моего отсутствия будет говорить тебе и остальным, как дальше вести дела. Передай офицерам.

Я не верил своим ушам. Что я должен буду делать?

Похоже, что Драган собирался превратить меня в безвольную марионетку своего мафиозного «Кашперле театра»[10]. И он будет стоять за сценой и тянуть за ниточки. До сих пор — по крайней мере, мне всегда так казалось — все было в точности наоборот. Я советовал, стоя за сценой, и никто не догадывался о том, что я делал.

Все роли были распределены относительно ясно. Организованная преступность — на то она и организованная — отличается тем, что каждый знает свое место. И бизнес Драгана не был исключением. Я создал достаточно много организационных схем для него и знал, кто на какой иерархической ступени находится. На нижней ступени находились шестерки, которые очень хотели вписаться в тему и за копейки бегали по мелким поручениям. Они пополняли наркосклады. Поджигали лавочки. Избивали людей. Они не интересовались глобальными взаимосвязями и не имели представления об организаторах. Когда их ловили, они не могли сболтнуть ничего лишнего, кроме того, что кто-то дал им сотку евро, чтобы они бросили какой-то пакет в почтовый ящик или избили кого-то до полусмерти.

Затем шли солдаты, которые для обряда посвящения должны были предъявить как минимум несколько искалеченных конкурентов. Солдаты выполняли всю грязную работу, перевозили наркотики и оружие в больших объемах и на своем уровне применяли необходимые силовые меры в отношении владельцев забегаловок, а также проституток и деловых партнеров. Если их ловили, то они молчали. Как ни крути, перед ними лежала прямая дорога за решетку — а там разговорчивым перебежчикам грозила опасность. Как правило, Саша говорил им, чего Драган хочет от них.

Потом шли специалисты: эксперты по оружию, руководители лабораторий или люди вроде меня — адвокаты. При этом моя специализация заключалась в том, что я, по сути дела, знал все, что знал Драган. Все имена, все счета, все сделки. Я давал ему советы при принятии стратегических решений и заботился обо всех правовых вопросах. Но я никогда не был частью его организации. После всех этих лет последним якорем, удерживающим меня в правовом мире, оставался мой гонорар, который я получал строго за отработанные часы. Счета, которые фирма выставляла Драгану, превышали мою месячную зарплату в разы, но так я, по крайней мере, имел возможность убедить себя, что хотя бы финансово не завишу от Драгана.

На самом верху — в иерархической структуре выше их был только Драган — стояли офицеры. Это люди, которые за годы вступили в тесные финансовые и личные связи с картелем. Сотрудники с определенной долей свободы принятия решений, которые в дополнение к зарплате получали часть выручки. Это были руководители легальных фирм-прикрытий, через которые отмывались нелегальные деньги. Такие, как Тони: официально он возглавлял сеть баров и дискотек, а в действительности руководил всей отраслью торговли и распространения наркотиков. Подобным образом были организованы торговля оружием и проституция. Каждую отрасль, составлявшую фундамент деятельности концерна, возглавлял офицер, который официально руководил совершенно легальной фирмой.

В своей повседневной работе мне приходилось контактировать с ними, я готовил договоры аренды и трудовые договоры, чтобы комар носа не подточил. Я был единственным человеком в окружении Драгана, который знал все глобальные взаимосвязи. Вероятно, даже лучше самого Драгана. И в отсутствие Драгана я должен буду руководить этими самыми офицерами?

Я подумал об Эмили. Я подумал о своей жизни. Если я хотел сохранить и то и другое, нужно было делать все, что велел Драган. А если я буду делать все, что велел Драган, уже ничто не будет как прежде. Спасибо тебе, сраный ублюдок!

Драган без лишних слов исчез в багажнике. Для своего почти двухметрового роста и сотни килограммов веса он довольно элегантно проскользнул внутрь. Саша раздобыл где-то старый пуховый спальник, на котором Драган уютно устроился в багажнике, или, по крайней мере, попытался. Он свернулся в позе эмбриона и оттопырил большой палец вверх в знак того, что у него все в порядке. Драган напомнил мне большого уродца, засунутого в стеклянную банку, каких можно увидеть в кунсткамере. Вот только стеклянной банкой служил мой багажник, а уродец был живой.

Саша опустил крышку багажника.

— Спасибо, что отвлек его от моей дочери, — сказал я Саше.

— Не за что. Детей не стоит впутывать в подобные дела.

— Никого не стоит впутывать в подобные дела.

— Мы не можем выбирать свою жизнь. Мы можем ее только прожить.

Пожалуй, стоит как-нибудь обсудить это с Йошкой Брайтнером. Если мне суждено остаться в живых и увидеть его. Прежде чем я успел еще что-то сказать, Саша скрылся за фургончиком с мороженым. Эмили не пришлось с ним столкнуться, а мне не пришлось ей ничего объяснять.

Я открыл дверь фургончика. Внутри стояла моя малышка и танцевала под какую-то мелодию, которую сама себе напевала. Она с ног до головы была в пятнах различных оттенков красного. Мне пришлось быстро переключиться: из ада рабочих будней в рай отцовско-дочерних отношений.

— Ну, мое солнышко, как тебе понравился сюрприз?

Я вытер Эмили рот ее же платьем. Той частью, где еще не было мороженого.

— Посмотри, это мои любимые цвета. Их я люблю больше всего на свете! — сказала она.

— А я