Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс

чтобы узнавать новое: как он рассказывал в речи на Noreascon 2004 года, «Если мне хотелось узнать, как сделать цветочные часы и определять время по открывающимся и закрывающимся цветам, я брал “Брюэровский словарь” и читал об этом там»[21]. Но сперва он читал его не так. Не зная, как надо, – и не увидев причин поступить иначе, – он просто открыл словарь и прочитал от начала до конца, будто роман4.

В дальнейшем он пользовался им более традиционно, но уже тогда особая магия этой книги для Терри заключалась не в том, что она утоляла любопытство; наоборот, благодаря ей одно любопытство вело к другому, прокладывая на страницах уникальные маршруты для разума. Он наслаждался ощущением взаимосвязанности, которое словарь воплощал и поощрял, – тем, что в нем одно совершенно естественно вело к другому. Казалось, любая попытка прочитать всего одну статью обречена на неудачу – это «примерно как съесть только один орешек»[22]. В этом смысле, с точки зрения Терри, это был идеальный справочник.

Ну и, конечно, полка фантастики и фэнтези «Книжного коттеджа». Сейчас, после стольких лет, в век глобального сетевого шопинга, легко забыть, как трудно было что-нибудь найти новообращенному в начале шестидесятых. Запасы местной библиотеки рано или поздно исчерпывались, и дальше фантастику приходилось вынюхивать и доставать. Терри в те дни оставалось надеяться на крутящиеся стойки с дешевыми книжками в мягких обложках, стоявшие в газетных, табачных и аптечных киосках, которые периодически пополнялись приезжающими агентами и предлагали пестрые выборки британских и американских изданий. В каждом новом городе он в первую очередь искал их. По большей части эти стойки занимали эротические романы, военные истории да вестерны, но порой, если удача была на его стороне, он натыкался и на самородки: Айзека Азимова, Артура Кларка, Хэла Клемента, А. Э. ван Вогта.

Но теперь Терри обнаружил, что в этом отношении лучшим другом может быть и букинист с приличными запасами. И как огородники Фоти-Грина по вечерам катили домой, опасно нагрузив велосипеды овощами, так Терри теперь по дороге к Аппер-Райдинг рискованно вешал на руль сумки, набитые дешевыми, но оттого не менее драгоценными книжками. Если Терри Пратчетт родился в Беконсфилде, а писатель Терри Пратчетт – в Беконсфилдской библиотеке, то коллекционер Терри Пратчетт родился в «Книжном коттедже» Пенна.

Там – и в «Маленькой библиотеке», втором открытии Терри в этой области, месте, которое едва ли заслуживало звания магазина, а тем более – библиотеки, поскольку было всего-то деревянной хибарой в еще не восстановленной после бомбардировок части Фрогмурского района деревни Хай-Уиком. Однажды днем после уроков, со школьной сумкой через плечо, тринадцатилетний Терри отважно раздвинул малообещающие с виду занавески из бус и вошел внутрь.

Будь он повыше – или осмелься поднять глаза, – он бы столкнулся с, возможно, крупнейшей коллекцией печатной порнографии в Бакингемшире. И тогда бы хозяйка – вязавшая за прилавком старушка – посоветовала бы мальчику отправляться восвояси.

Но глаза Терри приковали картонные коробки на полу, занимавшие полкомнаты и забитые британскими и американскими журналами фантастики. Он в изумлении листал номер за номером. Вот подшивка британских изданий вроде New Worlds Science Fiction и Science Fantasy. А вот периодика из Америки, то есть по определению экзотика: номера The Magazine of Fantasy and Science Fiction с роскошными цветными обложками; Galaxy Science Fiction, где можно было почитать Кордвейнера Смита или Харлана Эллисона; замечательно толстые выпуски Astounding Science Fiction, выходящего с тридцатых годов, где, если повезет, найдутся повести Роберта Хайнлайна и Джеймса Блиша. А также журнал Vector – с виду примитивный черно-белый фэнзин, но на самом деле – ежемесячное критическое издание некой Британской ассоциации научной фантастики, о которой Терри тут же решил разузнать побольше. В конце концов он будет наезжать в «Маленькую библиотеку» два-три раза в неделю и каждый раз уходить на пару шиллингов беднее, зато с трещащей по швам школьной сумкой.

У Терри сложилось стойкое впечатление, что он – единственный постоянный покупатель журналов из тех коробок. Вязальщица за прилавком привыкла к его посещениям и даже время от времени угощала его чаем, а когда Терри спросил, где она находит все эти сокровища – а он воспринимал их именно так, – ответила просто: «Люди приносят». Ну а самый ходовой ее товар… что ж, в конце концов взгляд Терри должен был подняться к тем верхним полкам, но он настаивал, что видел только исключительно невинные по современным меркам вещи, – «балагуры и бретельки»[23], как Терри называл этот жанр. Впрочем, замечал он и то, как некие товары в скромных коричневых конвертах извлекались из-под прилавка и вручались клиентам – обязательно в плащах, – и что-то подсказывало Терри, что вряд ли это редкие фантастические журналы.

Каким бы оно ни было прискорбным, соседство фантастических сокровищ с полками пошлятины по-своему говорит о положении фантастики в британской культуре того времени – об ощущении, что есть в ней что-то неприглядное и постыдное. В те дни фантастика была какой угодно, но, осознавал Терри, точно не респектабельной.

Но за нее хотя бы не наказывали. Однажды, прочесывая коробки, Терри увидел, как в лавку входит мужчина, чьи прическа и прищур выдавали полицейского в штатском.

– А он что здесь делает? – тут же потребовал ответа мужчина, ткнув пальцем в несовершеннолетнего на полу.

Старушка величественно произнесла, к многолетнему удовольствию Терри:

– Уни сва ки мали панс, Джефри5.

Полицейский не нашелся с ответом и ушел.

Со временем «Маленькая библиотека» исчезла под стоянкой автосалона, но все же успела снабдить подростка Терри пачками материала, который он мог бы восторженно изучать в спальне. Больше зерна для мельницы. Многое там было слабым или халтурным, писалось наспех, и Терри сам это понимал6. Но даже самая низкопробная фантастика или фэнтези могли стать тем, что он называл «велотренажер для ума: сам, может, никуда и не доставит, зато натренирует мышцы, которые это сделают». Да и разве может литература, которая постоянно исследует альтернативные горизонты и размышляет о ранее невообразимых вариантах будущего, оказывать только пагубный эффект? «Трудно читать много фантастики и оставаться узколобым», – заявлял Терри. И для него это правило работало.

* * *

Конечно, он не мог читать всегда. Надо же было находить время и на школу. В сентябре 1959 года, худо-бедно сдав экзамен благодаря стараниям Айлин, Терри вежливо обошел Беконсфилдскую государственную среднюю школу и сел на автобус прямиком в Уикомскую старшую техническую – в обязательной униформе из универмага «Халл, Лузли и Пирс» в Хай-Уикоме, в которую входили не только галстук с блейзером, но и (все-таки на дворе был 1959‐й) черная фуражка с желтым кантом – «цвета́ Сатаны, как я читал