Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Спустя четверть часа, получив долгожданный сигнал – в небо взлетела сигнальная ракета – мы выдвинулись через поле к границе пересечения двух миров. Выдвинулись пешочком, под прикрытием «амтрэка», катившего метрах в пятидесяти позади группы. По пути к нам присоединилась троица ополченцев из числа тех, кто сорвал минирование просёлка прошедшей ночью.

Все трое, как и мы, были одеты в американский «цифровой» камуфляж, ладно подогнанный по фигуре каждого бойца. Даниловцы были вооружены автоматами, носили какие-то кустарные бронежилеты и не имели ни шлемов, ни современных, интегрированных «разгрузок». Судя по всему, глеймановские запасы наворованной амуниции целиком ушли на снаряжение тех групп, которые считались боевыми подразделениями и вступали в близкое соприкосновение с противником. Тыловикам же, которых практически не привлекали к операциям в джунглях, доставалось то, что оставалось.

– Вот, Славикова работа, – указывая на трупы двух типов с арабской внешностью, произнёс тощий усатый дядька лет шестидесяти с ППШ на плече. Дядечку этого звали Игорем Леонидычем, подчинённые величали его исключительно по отчеству и весьма уважительно. – Грамотно сработал, молодчик.

– Что за Славик? Не припоминаю такого, – поинтересовался я, поглядывая в сторону редкого перелеска, за которым пролегала линия пересечения двух миров. До перелеска было около сотни метров, и я не сомневался, что «бокохарамы» подобрались к дороге именно с этого направления. – Он из новеньких?

– Ага, Вячеслав Лукин, наш новый снайпер, из стрелковских, – с гордостью в голосе ответил ополченец. – В строй ему пока врачи запретили – дырки не затянулись, как надо, вот он к нам на опорный пункт и напросился. На время, пока полностью не долечится.

Я не особо помнил этого Вячеслава Лукина, так как его эвакуировали с борта СТК на носилках, после чего парень вообще не попадался мне на глаза. Поэтому немного расспросил Леонидыча о снайпере Славике, чтобы иметь хоть какое-то представление об этом товарище. Ополченец рассказал всё, что знал о своём бойце, особо подчеркнув тот факт, что Лукин был награждён медалью за личную храбрость во время Второй чеченской.

Прикрывая эвакуацию гражданских, снайпер получил осколочные ранения в бок и в ногу, но оставался в строю до самого последнего момента. Раны оказались относительно лёгкими, и после того, как Джулия Санчес повытаскивала из тела осколки злополучной гранаты, парень быстро пошёл на поправку. Заявив Диане, что лёгкая хромота и пластырь на боку не помешают ему держать в руках винтовку, Вячеслав явился в штаб и потребовал, чтобы его поставили в строй.

Стрелков предполагал, что раненый удерёт из госпиталя, и заранее попросил Никитина попридержать пока СВД в арсенале. Глава администрации выполнил просьбу майора, и вскоре Лукин пополнил отделение Леонидыча, чему последний был несказанно рад. Опытный тридцатипятилетний снайпер – именно то, чего недоставало десятку пятидесяти-шестидесятилетних мужиков, разбавленных парочкой пятнадцатилетних мальчишек.

Следующие два с половиной часа мы проторчали в невысоком кустарнике, находясь в полной готовности накрыть огнём перелесок, примыкающий к линии пересечения двух миров. «Амтрэк» пришлось загнать в ложбину метрах в двухстах позади и правее нашей позиции, чтобы высокая машина не демаскировала импровизированную засаду.

Где-то в полукилометре северо-западнее в берёзовой рощице засели ещё человек пять наёмников, имевшие в качестве огневой подержки БТР «ратель». В ближайшем тылу, на ферме Савченкова находился единственный мобильный резерв Жерара – пара «сарацинов» с пехотным десантом. В небе продолжали кружить беспилотные разведчики, уже в количестве трёх штук, высматривая врага и координируя действия наших сил.

Время тянулось крайне медленно, парни томились в нервном ожидании боя и, используя богатый лексикон русского языка, поминали родословную исламистов до сотого колена включительно. Всеволод Кутейкин оказался, наверное, единственным, кто сумел с выгодой использовать время, проведённое в этой бестолковой засаде. Пользуясь моментом, Сева принялся уговаривать меня… поделиться трофеями с ополчением вообще и с его расчётом в частности. Точнее, не всеми трофеями, а лишь одним из них – внедорожником «тигр».

Старший лейтенант логично и аргументированно доказывал, что расчёту ПТРК очень необходимо именно это транспортное средство, которое лучше всего подходит для решения боевых задач, и т. д., и т. п. По мнению Кутейкина, после определённых доработок джип можно было превратить в бронированный внедорожник с турельным вооружением, ничем не уступающий армейскому варианту «тигра». Сева уже всё прикинул, подсчитал и предварительно договорился с нужными людьми насчёт оборудования, по комплектующим и прочим вопросам. Всеволод не сомневался, что бравые разведчики легко компенсируют этот небольшой подарок в одном из следующих рейдов по соседним кластерам, найдя себе ещё более хорошую «тачку».

– А ты, старлей, очень наглый товарищ. Подмётки рвёшь прямо на ходу, – усмехнулся я, жуя сорванную травинку. – Извини, не хочу обидеть, но так и подмывает поинтересоваться: ты, случаем, не еврей? Сразу предупреждаю, что ничего не имею против еврейской нации вообще и против тебя лично. Просто любопытно оно, и всё тут.

– Придётся тебя огорчить, майор, – не еврей я, а самый что ни на есть обыкновенный белорус. Точнее, наполовину белорус, наполовину москаль, русский, в общем, – почесал подбородок Кутейкин. – Слушай, Володя, ну, не хочется мне корёжить «уазик», даже если хозяин и разрешит. Сухонин, вообще, дядька добрый – разрешит и крышу убрать, и новые дуги наварить… А мне турель нужна, чтобы и «спарку» ставить, и ПТУРС.

– Какую «спарку»? «Корнет» с пулемётом скрестить хочешь, что ли? – хмыкнул я, провожая взглядом беспилотник.

– Нет, в паре с «крупняком» будет стоять бельгийский МАГ, чтобы не тратить дефицитные «двенадцать и семь» на всякую мелочь, – раскрыл свои конструкторские планы Всеволод. – «Двести сороковой» уже имеется, трофейный, а «браунинг» обещали дать наши союзники.

– Ладно, я «перетру» тему со своими парнями, когда этот цирк закончится, но ничего обещать не могу, – вздохнул я. Сева, если хорошенько подумать, действительно нуждался в машине высокой проходимости, которую должна выполнять функции лёгкого БТРа, а не просто во внедорожнике для перевозки ПТРК и его расчёта. – Сам понимаешь: джип – это не мой, личный, а наш, общий трофей.

Забегая вперёд, скажу, что после недолгой, но эмоциональной дискуссии мои опера решили не жадничать, и Кутейкин получил-таки в своё распоряжение желанный «тигр». Получив желаемое, старлей претворил в жизнь все свои планы по модернизации внедорожника, смонтировав турель с двумя пулемётами, один из которых можно было при необходимости заменить пусковым контейнером «корнета». Кроме того, машина получила дополнительную локальную защиту двигателя и экипажа, превратившись в БТР, не уступавший по своим боевым качествам «сарацинам» наёмников.

Наконец, когда мы уже изучили в свои прицелы все ближайшие окрестности вдоль и поперёк, по радио поступила команда «отбой». Рейнджеры лейтенанта Карно прочесали подступы к Данилово, найдя следы пребывания боевиков «Боко Харам», но не обнаружив ни одного исламиста, живого или мёртвого. В прибрежных зарослях, откуда чернокожие вели обстрел танкера и мелких плавсредств, остались пятна крови и были видны следы волочения человеческого тела. В километре напротив «аэродрома Данилово» была найдена огневая позиция с россыпью стреляных гильз, с небольшой лужицей крови под деревом. «Солдаты удачи» предположили, что в этом месте кого-то зацепило из зенитной скорострелки, но ранение оказалось не тяжёлым, враг смог перевязать рану (скорее, ему помогли это сделать) и удрать на своих двоих задолго до подхода наёмников.