Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос

— Ребяяяят, ну хватит, — слышится сквозь шум просьба Роуз.

Похоже, она ни на шутку перепугалась.

— Гаси её! — подбадривает предатель Макс.

Брукс сжимает в кулаке ткань футболки и тянет на себя.

— Как ты достала, Смит!

Я снова вступаю в бой, обрушивая на него серию ударов. Долго терпит, но потом не выдерживает и начинает меня топить.

Мерзавец. Я отчаянно хватаю ртом воздух.

На заднем фоне смеются дети, а Роуз призывает нас к тому, что пора остановиться.

К счастью, пытка заканчивается. Чувствуя долгожданную свободу, пытаюсь отдышаться. Брукс удачно поворачивается спиной, и я, тяжело дыша, набрасываюсь на него сзади. Фиксирую шею, зажимая накрепко локтями.

— Ещё раз выкинешь что-то подобное, клянусь, глаза выцарапаю! — угрожаю я ему на ухо, обхватывая ногами и не давая стряхнуть с себя.

Мы так близко друг к другу, что оба на секунду замираем. Кожа к коже, и мне опять рвёт крышу. Зажмуриваюсь и прижимаюсь лбом к его затылку.

— Слезай, *****! — резко скидывает, схватив за руку.

Хочу его ударить, но не успеваю, потому что он настойчиво толкает меня вниз, сопровождая это действо потоком нецензурной брани.

— Надо разнять их немедленно! Рид, отпусти её, ты ведь гораздо сильнее! — в ужасе кричит Роуз.

Но я выныриваю, и противостояние начинается с новой силой.

— Ну-ка сейчас же прекратите! — раздаётся голос будущего мэра Блу Бэй.

Рид отталкивает меня и направляется к лестнице. Я, пытаясь восстановить дыхание, плыву следом. Вылезаю на сушу, ступая босиком по траве. Шорты, майка, кудри — всё мокрое.

— Я не собиралась купаться. Кретин!

— Закрой свой рот, Смит или я его закрою, — тут же предупреждает он и проводит рукой по волосам.

Мы уничтожаем друг друга взглядами. Ненавижу его!

— Оба замолчите сию же секунду! Взрослые люди, а ведёте себя отвратительно! Немедленно отправляйтесь все по своим углам! Макс, Бэт, вас это тоже, между прочим, касается! — властно командует Грейс, и никто в этом доме сейчас не смеет ей перечить…

Рид

Мы у торца здания клуба. Стены слегка вибрируют, и там внутри всё ещё продолжается безудержное веселье.

Пока Ричи подтирает сопли, я достаю сигарету и щёлкаю зажигалкой, выпуская на волю синее пламя.

Кэмерон и Меган оставляют нас вдвоём, но не сразу. Очевидно опасаются драки, а потому берут с меня слово, что не стану снова пересчитывать блондину кости. Да не особо мне и хочется, честно говоря. Гораздо сильнее желание поехать вслед за девчонкой и вытрясти из неё всю дурь.

— Сотню раз предупреждал: не провоцируй меня! — говорю я и делаю затяжку.

Исайя хмыкает и опирается спиной о стену. Так и сидит на асфальте, вставать не торопится. Трёт ушибленное плечо и нецензурно выражается себе под нос. Пусть вообще скажет спасибо, что я целенаправленно нанёс ему минимум увечий. Ибо наши силы не равны.

— Выпускной послезавтра, идиот, — дотрагивается пальцами до лица.

— Ничего, вызовешь себе гримёра. Сделает из тебя кинозвезду.

Надо признать, последнее время он чересчур храбрится. Уж не знаю, может просто хотел продемонстрировать своё эго перед подружкой, раскрывая хвост, как чёртов павлин. Совершенно не думая о последствиях.

Как бы то ни было, но всё же не в его стиле лезть на рожон. Тем более, когда дело касается меня.

— Оставь её в покое, Брукс, — поворачивая ко мне голову, говорит Исайя.

Я удивлённо выгибаю бровь и равнодушно смотрю на то, как из его носа струйкой стекает кровь.

— Всякий раз, когда вы оказываетесь рядом, Дженнифер страдает от твоего грубого отношения к ней.

Да что ты! Поверь, не всегда… Но его слова всё равно отзываются эхом. Ведь львиная доля правды в этом есть. Однако я всё так же молчу, выкуривая сигарету.

— У нас с ней всё серьёзно. И я готов, если придётся, бороться за неё. Даже с тобой, — добавляет он.

— Бороться со мной? Что ты имеешь ввиду, Ричи? — хмуро смотрю на него в ответ.

— Она никогда не скажет, но я не слепой, понятно? Думаешь не замечаю, как ты на неё смотришь? — прищуривается он.

— И как же? — интересуюсь я и выпускаю изо рта облако белёсого дыма.

У Исайи сейчас такое дебильное выражение лица… Словно он джекпот сорвал.

— Ты её хочешь, признай, — заявляет мне он.

Я ухмыляюсь. Не отрицаю. Не в моих правилах прятать голову в песок.

— Есть что-то грязное в этой вашей чёрной ненависти, — задумчиво произносит блондин и проводит рукой по волосам.

— Ричи, — качаю головой. — Я всегда беру своё, ты же знаешь.

— Но не в этот раз, верно? — откровенно потешается он.

И меня бесит этот его издевательский тон.

— Только потому что я так решил, — пресекаю его попытки задеть меня.

Он снова становится серьёзным. Представляю, как закрутились винтики в его голове.

— Ты ведь не обижал её? Не принуждал…

— Что ты несёшь, кретин? — раздражённо перебиваю я.

Принуждал?

Смеюсь я и зажимаю пальцами переносицу. Ох, Ричи, я бы с удовольствием поведал тебе пикантные подробности, от которых твоё выражение лица изменилось бы в считанные секунды, да только не хочу. Не хочу обсуждать то, что происходило у нас с ней. Ни с тобой, ни с кем бы то ни было другим. Это только моё.

— Оставь её в покое, — снова повторяет. — Для тебя Смит — всего лишь игрушка, нечто вроде вызова, приключения. А люблю её. Так сильно, что готов на всё. Я хочу быть с ней, а она хочет быть со мной. Не мешай мне Брукс!

Этот его грёбаный монолог, полный отчаяния, отзывается каким-то давящим, неприятным чувством в моей грудной клетке.

— Мне плевать на ваши отношения, — ровным голосом отвечаю я.

— Ну разумеется! Ты потому в срочном порядке потащил её домой? И того парня избил тоже поэтому?

Вообще-то это должен был сделать ты.

Я сжимаю челюсти до хруста.

— В чём твоя проблема Ричи? Не уверен в себе? — мои губы расползаются в ленивой улыбке. — Или, может, в ней?

Он бросает на меня недовольный взгляд. Похоже, я выбил страйк.

— Ты — моя проблема, — громко и бесстрашно выдаёт он.

Эта его достойная Голливуда реплика не вызывает ничего кроме жалости и смеха.

— Надо же, как всё повернулось, друг, — подчёркивая последнее слово, говорю я.

Он молчит, прикладывая к носу белоснежный платок с узорами. Держу пари, на нём есть его инициалы. У богатых аристократических семеек, имеющих ветвистое генеалогическое древо, свои причуды. И фамильные платки — одна из них.