Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

В разделе втором – артикулы 13–30, о подрядах и поставках при снабжении флота материалами и провиантом, – заимствована также одна статья: артикул 15 – о сыскании подрядчиков и о договоре с ними. По своему значению эта статья чрезвычайно важна, ибо явления, парализовать которые стремился законодатель этой статьей, имели в то время в России характер и размеры общественного бедствия. Она была написана полностью рукой Петра и содержала нормы, направленные к искоренению обманов и хищений [из] казны при заключении договоров на подряды и поставки при удовлетворении все возраставших потребностей пришедшей на смену поместным войскам регулярной армии и флота. К обворовыванию казны были в то время причастны поставщики, как купцы, так и крупные землевладельцы, не исключая и сенаторов. Еще до работы над Регламентом Адмиралтейства этот вопрос был предметом забот и многих указов Петра; теперь же он ввел в вырабатываемый закон целый ряд сложных действий и обрядов, направленных к обеспечению законности и сохранности казенных средств при заключении договоров, включительно до зажигания свечи, из французского закона.

В изложении других статей этого раздела законодатель фиксировал нормы и практику, которые были выработаны жизнью и тяжелым опытом за весь многотрудный период установления морских порядков, выработки хозяйственно-бытовых норм и строительства военных кораблей, за период, предшествовавший составлению русских морских кодексов.

В разделе о приходо-расходных книгах по денежным средствам и материалам – артикулы 31–50, в котором из французских ордонансов были заимствованы только четыре статьи, притом второстепенного значения, [а] именно 43, 44, 49 и 50, не следует упускать из внимания, что самая форма ведéния приходо-расходных книг, приложенная в конце русского Регламента, была взята из французского источника. Правда, заимствованные нормы подвергались обсуждению и оценке, а затем приспособлялись к условиям русской жизни и службы, вследствие чего, например, в черновых текстах русского законопроекта встречались такие предписания: «Экземпель приказано сделать адмиралу Крейцу»[1525] или – ему же – «Определить время раздачи жалованья офицерам и рядовым»[1526]. При всем том нельзя отрицать, что форма ведéния книг и некоторые статьи действительно были заимствованы у французов.

Следующий раздел – артикулы 53–65, о принятии на службу, подготовке, производстве в чины и отставке личного состава флота и Адмиралтейства, – подобно первым двум разделам отражал и фиксировал порядки и нормы русской службы. Среди заимствованных артикулов следует указать на статью 56, о приеме в службу годных, а также статью 61, содержащую чрезвычайно важное установление служебных ограничений для иноземцев и в связи с этим определение, кого именно надлежит считать иноземцем.

Первая статья, артикул 56, заслуживает того, чтобы остановиться на ней более подробно. В начальной редакции проекта Регламента было обозначено, что она взята из французского ордонанса. В русской формулировке эта статья дана была в весьма краткой форме, [а] именно: чтобы унтер-офицеры и матросы, принимаемые в службу, были годными и не старыми. Во второй редакции Петр более подробно разработал, где и когда должны быть проявлены строгость и разборчивость при приеме «добрых морских служителей» и какой ответственности подлежали лица, уполномоченные производить набор, за прием «недостойных». Эта норма не нова в русской военно-морской практике. Мы уже приводили выше резолюцию, положенную Петром еще в 1709 году на доношении вице-адмирала Крейса «О неискусных в морском хождении офицерах»: «О неискусных офицерах виною г[осподин] вице-адмирал, ибо едва не всех он сам нанимал»[1527]. Однако законодатель счел нужным еще раз напомнить эту норму тем, кого она касалась.

Годность – вот единственный критерий, по воззрениям Петра, при наборе личного состава флота и Адмиралтейства, так же как и на государственную службу вообще. Это его правило при выработке норм Регламента Адмиралтейства встретилось с иной установкой французских законов Людовика XIV. «Выбор гардемаринов будет производиться его величеством или по его приказаниям, данным интендантам провинций, – устанавливает ордонанс Людовика XIV «Pour les Armées Navales [et Arsenaux de Marine]» (книга VII, титул 1, артикул 1), и далее указывается непременное условие в духе того времени: – Il n’en sera reçu aucun, s’il n’est Gentilhomme et sera par eux rapporté des certificats de leur noblesse, signez des Intendans qui auront esté commis à cet effet» («Не будет принят никто, если он не дворянин и не представит свидетельств о своем дворянстве, подписанных уполномоченными, которым будет поручено это дело»). Мы уже приводили взгляд Петра на этот предмет, изложенный им на докладе Военной коллегии, по которому знатность персоны определяется только ее годностью: «Знатное дворянство по годности считать»[1528]. Поэтому Петр, в отличие от французского источника и порядков своих царственных предков и потомков, отверг приведенное выше одно из непременных условий дворянской монархии при приеме на службу морских офицеров (la noblesse[1529]).

Другая статья – артикул 61, весьма важный в русском государственном праве, которым устанавливались различие между русским подданным и иноземцем и условия признания иноземца в качестве русского, – была принята в форме близкой французскому закону. «Кто из иноземцев и их детей пожелают учиться в Адмиралтействе какого мастерства, те должны прежде присягу учинить в вечное фазальство. А без того их не принимать, – устанавливает Петр и далее определяет, кого же должно считать иноземцем: – Иноземцы считаются те, которые приехали из иных государств и вступили в службу. А которые породились в России и приняли службу, те яко россияне почтены имеют быть»[1530].

Среди других статей этого раздела следует отметить артикул 58: «Просящихся из службы, смотрить для чего просится» – единственный, заимствованный из шведского источника.

Статьи 67–70 – озаглавленные нами не совсем точно: о контролерских доношениях – хотя и были формулированы на письме рукою К. Зотова и помечены в черновом Регламенте Адмиралтейства как новые, тем не менее были только свободным пересказом французского источника, равно как и нормы, определявшие права и обязанности самой должности контролера в специальной – IV – главе Регламента Адмиралтейства. Этот факт требует особого внимания, так как именно по французскому образцу[1531] и через посредство русского Регламента Адмиралтейства после его издания у нас было реорганизовано ведомство государственного контроля и вместе с тем выработаны основные положения Регламента Ревизион-коллегии. Указ об этом нововведении был издан Петром в 1722 году, 11 мая[1532].