Наедине с любовью - Тара Пэмми

Лорен едва дышала, когда прильнула к его широкой груди. Положив руки ему на бедра, она задрожала. Его грубые руки лихорадочно прошлись по ее спине, чуть ниже талии, затем по бедрам и животику… И вдруг замерли. Сердце выпрыгивало у нее из груди. От него пахло пустыней и настоящей мужской силой.

Когда он с силой прижал Лорен к себе, она беззвучно всхлипнула.

Мягко надавив ей на затылок, Зафир склонил к себе ее голову.

– Зафир? – пискнула она, неуверенно улыбнувшись.

Секунда перед тем, как он ответил, показалась ей вечностью. Он нежно погладил ее по щеке.

– Ты измучилась…

Лорен кивнула, упиваясь его объятиями.

«Всего одну минуту, и хватит», – сказала она себе.

Но Зафир отпустил ее. Она, моргая, уставилась на него.

Непроницаемое выражение лица, сжатые губы… Все, что она в нем не любила, вернулось.

– Собирай вещи. Мы уезжаем, – бросил он, рассматривая ее комнатку.

Закинув пожитки в сумку, Лорен обернулась и увидела, что в шатре почему-то стало пусто.

Позади Зафира стоял Ахмед, стыдливо прятавший глаза.

Они вышли наружу. Зафир, не отрывая взгляда от Лорен и наклонив голову, слушал главу клана. Лорен с улыбкой кивнула, когда молодая мама Сальма вложила в ее руки шелковый шарф и обняла ее.

Недалеко стояла небольшая группа женщин и детей, которые махали ей руками, пока Зафир разговаривал с мужчинами. В воздухе витало недоверие и враждебность.

Неужели она снова втянула его в неприятности?

На горизонте перед ней растянулись дюны кофейного цвета, а лагерь племени дахаб оставался позади.

Когда Ахмед, не смея дотронуться до Лорен, знаком показал ей садиться в машину, Лорен начала искать Зафира взглядом.

Но он уже стоял у нее за спиной.

– Будь добра хотя бы сделать вид, что я могу тебя контролировать, ладно? – процедил он ей в затылок.

С трудом выдержав его снисходительный тон, Лорен кивнула.

Через несколько минут они уже неслись по бездорожью, оставляя за собой в дюнах узкие следы.

– Мы что, не в город возвращаемся? – спросила Лорен и получила в ответ короткое «нет».

Отведя глаза от его точеного профиля, Лорен сложила руки на коленях.

Мысли Зафира неслись, как песок, который перелетал с дюны на дюну и изменял ландшафт суровой пустыни. Беспокойство за Лорен исчезло через пару минут после того, как он покинул шатер племени дахаб.

Вспомнив о том, с каким презрением глава клана отнесся к обвинениям, шейх до боли сжал руками руль.

«И ты, и твой отец забыли наши традиции, наши корни и саму ткань, из которой соткана жизнь бедуина».

Каждое слово, произнесенное тихим, но твердым голосом, было правдой.

Предположить, что они могут причинить вред Лорен или любой другую беременной женщине, было полным невежеством. Дахабцы славились своей легендарной историей, гостеприимством и великодушием даже к врагам, просящим крова.

«Мы обеспечиваем нашим женщинам защиту, уважаемое место в обществе. Мы не держим их как пленниц или наложниц».

Эта фраза сильно задела Зафира.

Зная дорогу в оазис, как свои пять пальцев, Зафир отважился взглянуть на Лорен. Ее голова склонилась набок, глаза были закрыты, руки покоились на коленях. Он не сводил глаз с ее упрямого подбородка и длинной шеи…

У него до сих пор щемило в груди – еще не прошедший страх за Лорен и их малыша.

«Женщина, которая носит под сердцем твоего ребенка, храбрая, добрая и сильная… – сказал ему предводитель. – Женись на ней, Зафир. Пусть она станет шейхой, и тогда мы закончим вражду между кланами и государством. Мы забудем о том, что твой отец сделал с одной из наших дочерей».

Зафир мечтал о воссоединении кланов. Тогда Верховный совет наконец перестал бы постоянно к нему придираться. Зафир заделает брешь в отношениях их народа. Бейраат встанет с колен спустя тридцать лет междоусобиц, которые учинил его эгоистичный отец, когда увлекся юной невинной девушкой из племени дахаб.

Зафиру нужно было просто жениться на той, кто носит его ребенка, кто воспаляет его страсть, кто…

«Кто не выносит роль марионетки в твоей политической игре», – заговорил его внутренний голос.

«Это подарок судьбы, Зафир, – вмешалась темная сторона его души. – Единственный подарок за всю твою проклятую тяжелую жизнь, скованную обязанностями. Лорен, ребенок и возможность наконец объединить Бейраат – это все подарки судьбы».

Лорен ведь хотела серьезных решений, ясности в их отношениях, разве не так?

Вот так и выходит. Это будет самое серьезное решение в жизни, за исключением государственных дел. Нельзя упускать дар судьбы.

Путешествие продолжалось вот уже больше часа.

Лорен ерзала на своем кресле, пытаясь размять затекшее плечо.

– Тебе неудобно? – неожиданно спросил Зафир.

– Все в порядке.

Временами дорога исчезала, и казалось, будто они уже долго-долго просто взбирались на красновато-желтый песочный холм, с вершины которого вдруг открылся потрясающий вид на пустыню.

Лорен во все глаза рассматривала пейзаж, как вдруг джип остановился.

Их со всех сторон окружали струящиеся, волнистые дюны, от их красоты у Лорен перехватывало дыхание. А посреди этих голых песков располагался роскошный лагерь, не идущий ни в какое сравнение с шатрами дахабцев. Как сильно он выделялся среди простиравшейся везде пустоты!

Два изогнутых шатра огибали высокие пальмы. Заходящее солнце окрашивало местность темно-оранжевым светом. Это было бесподобное, невероятное зрелище, и все проблемы вдруг показались Лорен такими незначительными…

Она достала мобильный телефон. Но вспомнила, что батарея разрядилась через пару часов после прибытия в дахабский лагерь.

Услышав шаги Зафира, она обернулась:

– У тебя с собой телефон?

Он посмотрел на ее протянутую руку. В его глазах снова что-то промелькнуло. Ревность?

– Уже довольно поздно, чтобы кому-то звонить.

Но он все равно вытащил телефон.

Выхватив мобильник, Лорен сама себя сфотографировала на фоне ослепительного лагеря. Да, это было немного по-детски, так часто себя ведут назойливые туристы. Но заметив страстный взгляд Зафира и полное отсутствие людей вокруг, Лорен решила, что ни при каких обстоятельствах внутрь не войдет.

– Там что, никого нет?

Его глаза сверкнули.

– Прислугу обычно не слышно и не видно.

Что ж, это ей не на руку.