Дневник невестки - Соня Дивицкая

– Мы так волнуемся! – задыхалась младшая. – Мы так волнуемся!..

– Марусик, правда… – И старшая заохала. – Я не пойму, чего ж мы так волнуемся?

Они никак не могли начать свою торжественную речь. Пришлось немножко их успокоить. Я улыбнулась теткам:

– Не волнуйтесь! Я хорошая девочка.

Ну, слава богу! Всем прям так сразу полегчало… Тетки отгрузили подарки, и музыку брат Левушка включил, и мы с Антоном вышли танцевать. Вроде даже вальс. Не представляю, как нам это удалось в маленькой гостиной, где, кроме рояля, раскинули еще и столы.

Вот и все, больше мне не пригодилось белое платье. В конце вечера я захотела его снять, пошла переодеться в родительскую спальню. Смотрю, а там сидят, обнявшись, как бездомные котята, и плачут две мои подружки.

– Что воете? – цыкнула я на них.

– Левушка такой хороший… – Они навзрыд мне объясняли. – Там нет, случайно, у Розы Михалны еще одного сына?

Как он успел их охмурить, мне было непонятно. Весь вечер Левушка не расставался с камерой, но я не сомневалась, что у него в кармане лежат телефоны и одной и другой.

Я скинула белое, переоделась и вышла в черном начинать семейную жизнь. На кухне застукала наших свидетелей. Они бесстыдно целовались в такой голодный умопомрачительный засос… Мне даже стало неприятно. Мне грустно стало! Вы поймите: одни стоят и посреди чужой свадьбы предаются внезапно вспыхнувшим страстям, а другим это больше не светит. Я разозлилась и фыркнула, как старая грымза:

– Развратники!

У раковины над горой тарелок стоял любовник дальней родственницы. Роза его пристроила мыть посуду, чтоб не тосковал. А пьяненького мужа она отправила освежиться на улицу, и он покорно чистил снег. С обеда повалило густо, как из пуховой подушки, и к вечеру осенний сад стал белым, началась зима.

А как же ночь? – вы спросите. Как же первая брачная ночь? Не смешите меня… Никто уже давным-давно не занимается любовью после свадьбы. Все эти разговоры по поводу первой ночи – все это лишь былины, предания старины.

Я устала, и мы с Антоном смылись от гостей, потопали одни по белой мягкой дороге на резервную квартиру, второе место дислокации семейства. Родители собирались подойти туда позже, они любезно нас пустили ночевать в свою спальню. Мы упали на розовое мамочкино покрывало и включили телевизор.

Мы смотрели кино. В тяжелый для Родины час меня обычно тянет на «Приключения Буратино». Лиса Алиса и Кот Базилио – эти аферисты всегда мне казались идеальной парой. Я знала, что у нас с Антоном тоже впереди сплошные поиски сокровищ.

В конце первой серии меня потянуло на солененькое. Антон позвонил своей маме, попросил аккуратно:

– Прихватите, пожалуйста, семги для Соньчика… И баночку икры… И мне бутылочку шампанского…

– Красиво жить не запретишь, – усмехнулась Роза Михална и предупредила: – Будем часика через полтора.

Полтора часа… А вы говорите брачная ночь. Мы завели будильник на шесть утра, чтобы успеть на первую электричку, и на рассвете смотались в наше бандитское логово.

Не понимаю, как люди могут жить с родителями? Не важно, со свекровью или с мамой, эту тему не стоит даже обсуждать, она патологична изначально. А где нам жить? Что за вопрос! «Дети должны жить отдельно», – так говорила легендарная Роза Михална, и я всегда была согласна с ней, как водится, на сто процентов.

Мне никогда не приходилось жить с родителями, бог отвел. Поэтому и рассказать про кухонные войны нечего. И это хорошо, не стоит тиражировать глупые истории про семейки извращенцев, которые живут одним гуртом. Не представляю, как они там трутся на кухне каждое утро. «Ты помыла за собой чашку? Ты опять не помыла за собой чашку! Я что, служанка за вами чашки мыть?»

А ночью что у них творится? Ума не приложу, как можно заниматься сексом, если за стенкой копошатся родственники? Одна подружка мне рассказывала, что ей все время приходилось думать, скрипит у нее кровать или не скрипит. Лет пять бедная девушка не могла дойти до оргазма, потому что все время дергалась: «А вдруг я дышу слишком громко?» Шуметь в таких условиях нельзя вообще. И кстати, пол в ванной… Я слышала, что многие ругаются из-за мокрого пола. «Кто за собой опять не вытер? Скажи своей жене, пусть вытирает после душа. Я не служанка пол за вами вытирать!» А как же маленькое счастье – средь бела дня так просто взять и выйти из этой самой ванной в одном лишь полотенце? Наверно, ждать приходится до лета, пока родители уедут куда-нибудь на дачу. А целый год страдальцы занимаются мышиным сексом.

Мышиный секс – до сих пор это очень распространенное половое извращение, которым часто страдают молодые пары, живущие под одной крышей с родителями. Врагу не пожелаешь такого кайфа. Пол в ванной вытерла, помыла за собой чашку, закрыла плотно дверь и тихонько, тык-пык, на всякий случай под одеялом. А то, вы знаете, в таких семейках свекровь имеет странную привычку не стучаться в дверь.

И что интересно, все эти скандалы с тещами-свекровями, дележка полок в холодильнике, споры из-за воспитания детей, перекидывание коммунальных счетов с больной головы на здоровую – все это порно можно прекратить в любую минуту: потому что просто можно взять и уехать. Да, уехать, и не говорите только «на какие деньги?». Сказки про денежки, которых не хватает молодой семье, – это просто отговорки. Извращенцы придумают кучу причин, лишь бы не отказываться от своих удовольствий.

У нас с Антоном тоже не было квартиры, поэтому, как все бездомные студенты, мы получили комнату в общаге. И эта комната, что очень важно, находилась в сотне километров от маленького города, где остались наши любимые родители. Сто километров – достаточно безопасное расстояние, чтобы не потерять суверенитет и спокойно поставить свою кровать.

У нас была прекрасная кровать! Мы сдвинули ее из двух железных коек с пружинными сетками. Мы завалили их матрасами, застелили одеялами, и у нас получилась цыганская телега. Сетка пружинит, когда ложишься, и кажется, что ты все время едешь, и ехать нравится, и кажется, что впереди в дороге будет что-то интересное…

На этой кровати мы проводили все свое время. И спали, и смотрели телик, чай пили и учились. В кровати Антон готовился к своим семинарам, он читал что-то страшное по маркетинговым стратегиям, а я валялась рядом и тоже за компанию читала про эсеров, народников и монархистов, про четырнадцатый год, и про семнадцатый, я учила новую историю России, чтобы сдать летнюю сессию до того, как родится ребенок. Семейная жизнь пошла мне на пользу: когда я стала спать вместе с Антоном, моя успеваемость резко повысилась.