Девять необычайных жизней принцессы. Гайя - Гислен Роман

Гойя не заметила ни первых рассветных лучей, ни того, что заставило лес умолкнуть.

Вдруг в нескольких шагах от девочки зашевелились кусты. Туман расступился, и появился Эшу, пёс с ужасными челюстями. Напуганная Гойя смотрела, как чудовище медленно приближалось. Оскалив страшные клыки, пёс почти нежно вытащил куклу из рук Фелиции, после чего неспешно устроился неподалёку от девочки. Он прикрыл глаза, зажал игрушку между передними лапами и с довольным выражением морды наблюдал за Гойей. Ошарашенная девочка услышала шёпот матери:

– Иди за ним!

Они шли уже несколько часов.

Сжимая куклу страшными челюстями, Эшу уводил девочку всё дальше в лес. Время от времени пёс останавливался и ждал, пока Гойя догонит его. Стоило девочке догнать Эшу, как морда его принимала выражение, подобное улыбке, и он двигался дальше.

Пробираясь сквозь заросли и всё сгущающуюся чащу, Гойя старалась держаться. Повинуясь шёпоту матери, она неустрашимо следовала за чудовищем. Возможно, где-то здесь можно найти помощь. «Почему нет? – думала она. – Разве магии не существует? Разве не начало биться сердце тряпичной куклы? Разве не стал ужасный пёс ласковее обычной кошки?»

Было ещё светло, когда, следуя за своим проводником, Гойя вышла на цветущую поляну, окружённую гигантскими тёмными деревьями. Под пологом леса сходилось несколько тропинок, что вели к центру, заросшему дикими травами. Там стоял истерзанный и отполированный временем остов древнего мангового дерева. Некоторые его ветви были украшены мумифицированными петушиными ногами, перевязанными лентами цвета крови. На других виднелись плетёные букеты из перьев и лунных цветов.

Девочка сразу узнала Древо Духов, о котором часто говорили на поминках рабы её плантации. Эшу ушёл. Теперь таинственная кукла лежала в тени у ног трёх самых диковинных фигур, что Гойя когда-либо видела. Там стояли три женщины волнующей, нестареющей красоты. Они были бесстрастны и так похожи меж собой, что девочка сразу поняла: они сёстры. Каждую сопровождала птица.

На запястье первой женщины, молчаливо ждавшей в кресле времен Людовика XV, сидел говорящий сокол.

На кулаке второй женщины с отсутствующим взглядом примостился остроглазый сапсан, презрительно рассматривавший Гойю.

На ладонях третьей женщины, что равнодушно отвернулась от девочки, гордо восседал внимательный филин с яркими ушами-кисточками.

Сплетение ветвей, украшения, три сестры и их птицы составляли завораживающе дикое зрелище, от которого Гойя не могла оторвать глаз. Мысли девочки понеслись галопом, и голова закружилась.

Неожиданно сокол заговорил, выведя Гойю из оцепенения:

– Говори, дитя, что же ты ждёшь? – произнёс он слегка гнусаво. – Ты стоишь перед тремя владычицами вуду и их птицами. Я – потерянный голос Великого Змея Дамбалы. Сокол, которого ты видишь, – потерянное око лоа любви Эрзули. Что же до филина – он ставшее ненужным ухо проводника душ Сакпаты. Однако не заблуждайся! Пусть мы немы, слепы и глухи, втроём мы властвуем над прошлым, настоящим и будущим. Каждый, кто придёт к нам за советом, изменит свою жизнь. Особенно если его, как тебя, сопровождает дух перекрёстков и размышлений.

С этими словами птица и её госпожа почтительно поклонились Эшу, псу с ужасными челюстями. Повернувшись к Гойе, птица вновь спросила девочку:

– Что ты попросишь у Дамбалы, владычицы мира и спокойствия? У Эрзули, владычицы женской силы и любви? У Сакпаты, владычицы земли, извержений и лихорадок?

Не осмелясь до конца поверить в происходящее, Гойя шёпотом попросила сохранить жизнь матери.

– Побороть Красную Смерть! Подумаешь, мелочь! – неприятно усмехнулась птица.

Хозяйка раздражённым жестом велела соколу прекратить.

– Скажи мне, маленький лемур, – лилейным голосом продолжил он, – что равноценного ты дашь нам взамен?

Девочка посмотрела Дамбале в глаза и прошептала:

– Я… Я готова отдать свою жизнь взамен её.

При этих словах большой ушастый филин распушил перья и громко фыркнул.

Сокол заливисто засмеялся.

– Моя дражайшая сестра Сакпата недовольна твоим предложением. Она находит его крайне невыгодным. В последнее время она забирает так много жизней подобных тебе крошек!

Гойя заплакала.

Тогда служитель Дамбалы спросил самым сладким своим голосом:

– Готова ли ты отдать в Дар каждой из Трёх Сестёр по одной вещи, что они попросят?

– Да… Всё, что им будет угодно…

– Ты и в самом деле отречёшься от того, что мы попросим? – спросила Эрзули.

Там стояли три женщины волнующей, нестареющей красоты. Они были бесстрастны и так похожи меж собой…

– По Дару для каждой? – утвердила Сакпата.

– По Дару для каждой из Трёх Сестёр, да…

Так судьба Гойи оказалась предрешена. В благодарность она отдала Древу Духов свою «таинственную» куклу. Стоило игрушке повиснуть на ветке, как вышитое сердце на её груди потеряло цвет и угасло. Исцелив Фелицию, Три Сестры привели к ней дочь. Они научили Гойю полезным свойствам трав и корений. Научили распознавать их в лесу, изучать их свойства, готовить, высушивать и измельчать. Научили делать мази и отвары. Гойя училась этому столько, сколько потребовалось, чтобы усвоить всё. Тайно, в сопровождении матери и Эшу, которые не отходили от неё ни на шаг, Гойя отправилась в путь, из деревни в деревню, излечивая людей. Слава о маленькой знахарке вуду вскоре распространилась по всей стране. Сменялись дороги и годы, и Гойя узнала всё, что ей требовалось, о мире, о жизни, о смерти. О хорошем и плохом в людях.

Когда Красная Смерть оставила Сан-Доминго и жители острова забыли о болезни, Гойя должна была выполнить требования Сакпаты, владычицы земли, извержений и лихорадок. Она потребовала, чтобы девушка покинула остров и мать. Навсегда.

Гойя также отказалась от судьбы женщины, жены и матери, как того пожелала Эрзули, владычица женской силы и любви. Девушка была вынуждена переодеться в горделивого юношу. Того повсюду сопровождал грозный защитник Эшу, чтобы отправиться в путь, покинув пристань Порт-о-Пренса.

Оказавшись на французской земле, как того требовали законы того времени, молодой человек, которым она теперь была, стал «свободным цветным». Она вписала себя в портовые книги на таможне как Пьера Лагойя, профессионального врача.

По велению Дамбалы, владычицы мира и спокойствия, всю жизнь, всегда и везде Пьер Лагойя предпочитал приключения покою. Врач везде появлялся в сопровождении своего пса и неизменно показывал себя лучшим медиком и учёным. Слава о нём распространилась по всей стране, достигнув даже Парижа. Полностью посвятив себя искусству врачевания, Гойя лечила и богатых, и бедных. Женщин, мужчин и детей. Аристократов при дворе и сельских дворян, городских священников и деревенских кюре, мещан и крестьян. В течение многих лет, во всём следуя учению Трёх Сестёр, она успешно прививала пациентам оспу. Куда бы ни заносила Гойю судьба, она передавала своё тайное знание. Что же до Эшу, духа перекрёстков