Помолвка с чужой судьбой - Екатерина Островская

– …Я еще раз напоминаю о необходимости наблюдения за нашей клиенткой, ее безопасность должна быть гарантирована. Кто-то должен постоянно находиться в больнице – под видом санитара, например. С клиникой я решу вопрос… Полицейский пост – хорошо, но это не очень надежная защита.

– Вообще никакая, – высказался один из сотрудников.

– Вот ты, Петя, этим и займешься.

Когда планерка закончилась, Вера, оставшись в кабинете одна, решила позвонить Веронике, но телефон Ракитиной оказался выключенным. А это могло означать только одно: подполковник Евдокимов застукал ее рядом с мужем и отобрал аппарат. А раз отобрал, значит, Вероника по-прежнему находится там – рядом с мужем.

Бережная набрала номер следователя. Евдокимов ответил не сразу, а когда отозвался, тут же спросил:

– Что-нибудь важное? А то я очень занят.

– Насколько я понимаю, вы нашли труп охранника Мешкова. Это я подсказала твоим коллегам, где его искать. Телефон его из речки достали?

– А там еще и телефон его?

– Наверняка. Это прокол тех, кто убил Мешкова.

– А как ты вообще узнала?

– Элементарно, Ватсон. Раз Мешков убит, то, скорее всего, сам убрал своего хозяина Гасилова. А то, что на территорию загнали «Бентли» Ракитина, – это наводка для следствия. И топором рубили для того, чтобы кровью Гасилова вымазать сиденья и одежду Ракитина, а заодно – чтобы признать Николая Николаевича сумасшедшим. Кто это придумал – и есть организатор убийства.

– Ты знаешь, кто?

– Предполагаю. Только нужно кое-что проверить. На это потребуется день-два. Сразу скажу, с доказательствами трудновато будет. Ведь теперь нет единственного свидетеля.

– Тогда от меня ответная любезность, – очень тихо, вероятно, приблизив трубку к самым губам, произнес Евдокимов. – Тут наши технари поработали с видеоизображением этой «Бентайги» или этого «Бентайга»… Как правильно?

– Ваня, я не знаю. Только не тяни!

– Так вот, они утверждают, что в машине, въехавшей на территорию участка Гасилова, сидели двое. Предположительно – мужчина за рулем, но его опознать не представляется никакой возможности, а справа от водителя – женщина. Лица тоже не разобрать. Она наклонила голову, а на голове, скорее всего, темная бейсболка с широким козырьком, но видны светлые волосы, которые падают на плечи.

– Может, это длиноволосый блондин? Или парик?

– Нет, спецы уверяют, что баба, – возразил Евдокимов. – Плечи, подбородок, концы прядей волос – молодая баба, не старше тридцати лет или чуть старше тридцати. Как тебе такой поворот?

– Мне-то что? Мне ясно пока только, что за рулем был не Ракитин, потому что твои спецы совместили бы даже самое бледное изображение силуэта водителя с силуэтом Николая Николаевича и нашли соответствие, а соответствия этого нет. Но ты все равно проверь, есть ли в ближайшем окружении твоего подозреваемого молодая блондинка. Я думаю, что в течение часа получишь ответ, что никто и никогда Ракитина с блондинкой в машине не видел. Кроме того, ты помнишь, что показал Плахотников: Николай Николаевич был у него один, а потом один и уехал. Не подобрал же он девушку на трассе!

– Случается и такое. И не только с олигархами.

– Согласна. Но давай о деле. Ракитин звонит жене и обещает быть в течение часа, а сам подбирает трассовичку и едет к Гасилову, который возмущается тем, что к нему среди ночи привезли проститутку, скандалит. Николай Николаевич, обиженный таким приемом, берет топор и убивает хозяина на глазах привычной к подобному разрешению споров блондинки. После чего они уезжают в поисках более гостеприимного приюта, и Ракитин летит под мост вместе со своим автомобилем. Девушки нет – Ракитин ее съел по дороге без остатка, потому что на то, чтобы убить ее и закопать в лесу, у него уже не было времени.

– Согласен, нестыковочки кое-какие имеются.

– У тебя была всего одна стыковочка – охранник Мешков, а сейчас и его нет. Ты пойми, Ваня, дело разваливается. Ты что, не понимаешь? Ищи лучше настоящего убийцу.

– Если у тебя что-то есть, поделись. А то ты же понимаешь – воспрепятствование следствию…

– Обязательно поделюсь, если и ты дашь мне что-нибудь стоящее.

– Слово даю, – пообещал Евдокимов, – когда что-то узнаю…

– Вот тогда и звони. Двух дней тебе хватит?

– Почему вдруг…

Но Вера уже закончила разговор. На пустую болтовню времени теперь не было. Она выскочила из кабинета, проходя по коридору, хлопнула ладонью по двери комнаты водителей.

– Вася, выходи, ехать надо.

Водитель быстрым шагом догнал ее у выхода.

– Вера Николаевна, куда гнать надо?

– В больницу Святой Екатерины.

Полицейский, стоящий у двери палаты, остановил Бережную, перегородив вход дубинкой.

– Сюда нельзя.

– Кто запретил посещения? Подполковник юстиции Евдокимов?

– А это вас не касается. Сказано – нельзя, значит, нельзя.

– Молодец, – оценила его действия Бережная, – благодарю за службу. Только почему в оружейку не заглянул? Трудно, что ли, в журнале расписаться и «ПМ» прихватить? Спецсредства не помогут, ежели что. Как будешь отбиваться, когда нападут?

– Управлюсь как-нибудь.

– И еще: что за вооруженные люди у входа в отделение?

– Какие люди? – растерялся полицейский.

– Уж не знаю.

Вера решила больше не запугивать парня и улыбнулась приветливо:

– Успокойся, это союзники – служба безопасности Ракитина. Ими бывший майор Рубцов руководит. Слышал про такого?

– Нет.

– Значит, недавно в органах. Ладно, я никуда не захожу, только ты передай Веронике Сергеевне, что к ней Бережная на прием явилась.

Судя по тому, что полицейский не стал возражать и тут же направился к двери, про следователя Бережную он что-то слышал. В конце концов, приказ о ее награждении висел во всех отделах полиции города. Висел с фотографией и описанием подвига.

Полицейский приоткрыл дверь и произнес в палату:

– Вероника Сергеевна, к вам майор Бережная.

Он, видимо, не знал, что Вера уже не следователь.

Вероника тут же появилась.

– Заходите, – позвала она, показывая головой на приотворенную дверь.

– Не положено, – возразил полицейский, но после небольшой паузы замялся. – Ну ладно, если ненадолго, то можно. Только все равно покажите содержимое сумочки.

Вера достала из сумки телефон, травматический пистолет и отдала их полицейскому. Тот осторожно принял запрещенные предметы.

– Теперь заходите. Извините, но инструкция такая.