Пройдя долиной смертной тени - Роберт Хайнлайн

—Это будет очень дорого стоить.

—Не дороже денег.

—Хорошо. Впрочем, наверное, мы зря напрягаемся? Скорее всего, ее адрес есть в бухгалтерии. Или дать на лапу кому-нибудь в налоговой инспекции, чтобы они посмотрели обратный адрес на ее чеке… Я займусь этим.

Сэлэмэн встал, чтобы уйти.

—Постой, — сказал Смит. — Ты придешь завтра? Или позвонишь хотя бы? Передашь через Хедрика, как идут поиски…

—Не беспокойся, Йоханн. Буду держать тебя в курсе.

—Ну, спасибо, Джейк. Ты еще станешь скаутом-орлом. Скажи сестре, что она может занять свое место. Сейчас меня будут усыплять…

В соседней комнате Сэлэмэн остановился поговорить с доктором Хедриком.

—Неловко получилось, — сказал Хедрик.

—Да уж… Долго вы еще не позволите ему посмотреть на себя в зеркало?

—Трудно сказать. Это компетенция доктора Розенталя, а он советует тянуть, пока тянется. Пациент еще очень нестабилен.

—Я его понимаю.

—Мистер Сэлэмэн, у меня такое впечатление, что вам надо принять транквилизатор.

—Он на спирту?

—Да. Шотландского производства.

—Годится. И без воды.

—Я, пожалуй, тоже приму дозу… Тяжелый случай. Особенно, как подумаешь, что мы творим историю медицины…

Доктор Гарсиа прижал ватку со спиртом к месту укола.

—Минуты через три будет готово. Десять кубиков такого зелья — и вы вполне сможете распоряжаться собственным повешеньем.

—Спасибо, доктор, — Сэлэмэн вздохнул. — Я не совсем понял: что сегодня беспокоит Йоханна?

Хедрик потер подбородок:

—Он молчит. Не хочет говорить с нами. Требует вас.

—Он уже знает? А если да, то что дальше?

—Доктор Гарсиа, что вы думаете? — посмотрел Хедрик на коллегу.

—Я уже говорил. Он выздоровел. Он еще слаб — но это потому, что он все время лежит. Постельный режим можно отменять.

— Доктор Розенталь?

Психиатр пожал плечами:

—Сознание — вещь удивительная… чем больше я его познаю, тем меньше могу сказать что-то определенное… Но с доктором Гарсиа я согласен: больше держать пациента в постели нельзя.

—Боюсь, что так… — вздохнул Хедрик. — Единогласно.

—А добровольцем, значит, назначили меня? — уточнил Сэлэмэн.

—Методом исключения, — сказал Хедрик. — Он просто не хочет разговаривать ни с кем из нас. Но мы, конечно, будем наготове…

—Ладно, я пойду, — вздохнул Сэлэмэн. — Будь что будет. Интересно, что я совсем не волнуюсь… ваше зелье действует, похоже…

—Джейк! — закричал Смит, увидев его. — Где тебя носило три недели? Что ты делал такое важное?

—Работал, что еще? — проворчал Сэлэмэн. — В отличие от тебя, я работаю, знаешь ли…

—А что это за слухи о твоей болезни?

—Сердце прихватило — ну, и затолкали меня в койку… десять дней провалялся. Я думал, ты не знаешь. Ладно, не одному тебе валяться…

— Что насчет Юнис?

— Пока пусто. Поисковое бюро ежедневно посылает мне отчеты, как хорошо они работают… могу принести, у меня их целый ящик.

— Насрать. Мне нужна Юнис, а не отчеты. Ох, стрекоза: ну, не хочешь у меня работать — так хоть навести больного! Ладно, это все потом… Сестра, вы не можете нас покинуть?

— Доктор Хедрик сказал, — добавил Сэлэмэн, — что вы можете оставить пост. Мистер Смит не повесится на люстре, даже если у меня и нет диплома медсестры.

— Да, доктор Хедрик предупредил меня, — сказала медсестра. — Но, если я понадоблюсь, нажмите кнопку.

Она улыбнулась и вышла.

— Не ожидал, — удивился Смит.

— Ты почти поправился, — сказал Сэлэмэн. — Хедрик так и сказал.

— «Бойся данайцев, дары приносящих…» Джейк, наклонись, будем говорить шепотом. Эти ребята вполне могут воткнуть микрофончик…

— К маразму добавилась мания преследования?

— У таких молодых, как я, не бывает маразма. А что касается мании… то лучше перебдеть — не так ли? Я не хочу, чтобы мои слова кто-нибудь повторил в суде. Поэтому давай сюда ухо… Джейк, я почти уверен, что мое новое тело — женское!

У Сэлэмэна зазвенело в ушах, и он обрадовался, что Гарсиа оказался таким предусмотрительным.

— Интересная мысль, — протянул он. — И что теперь? Вернешь его в бюро рекламаций — и потребуешь новое?

— Не корчи ты из себя идиота. Какое бы тело ни было — оно мое. В конце концов, половина человечества ходит в женских телах — и ничего… Будет странно поначалу, но, думаю, привыкну. Если я прав, то все становится на места: то, что меня привязали, не дают смотреться в зеркало… Они боятся, что у меня поедет крыша, но ты же знаешь — я не такой слабак. Джейк, быстрее, пока не вернулась сестра: я мужчина или женщина?

Сэлэмэн сидел неподвижно.

—Йоханн… — выдохнул он наконец.

—Что? Ну, Джейк?

—Ты женщина.

Некоторое время Смит молчал. Потом сказал медленно:

—Наконец-то знаю точно… Значит, не свихнулся. Ладно, Джейк, как так получилось?

—Договором пол оговорен не был… ни пол, ни раса… сказано было лишь: «здоровое тело в возрасте от двадцати до сорока лет» — и группа крови.

—Да, это я упустил из виду… думал, подразумевается само собой… Конечно, сердца же пересаживают, невзирая на пол донора… Впрочем, все правильно: не стоило вдвое уменьшать шансы, делая такую оговорку. Ну что же: теперь можно не прятать зеркало, не так ли? Зови этих упрямых — и я не желаю слышать никаких отговорок!

—Ладно.

Нажатием кнопки Сэлэмэн вызвал сестру, а сам вышел. Его не было минут пять. Потом он появился в сопровождении всех трех врачей и еще одной медсестры, которая несла зеркало.

— Как чувствуете себя, мисс Смит? — спросил Хедрик.

Смит криво усмехнулся.

— Сразу «мисс», да? Впрочем, спасибо, все хорошо. Крыша на месте. Могли бы сказать давным-давно, не мучить неизвестностью.

— Возможно. Но я имею право делать только то, что наверняка не повредит пациенту.

— Я понимаю. Но теперь, когда мы достали кота из мешка… пожалуйста, дайте мне посмотреть на себя.

— Хорошо, мисс Смит.

Доктор Гарсиа подозвал сестру с зеркалом и сел в изголовье. Доктор Хедрик встал слева от кровати, Розенталь — справа. Только тогда Хедрик взял зеркало и повернул его так, чтобы пациент мог видеть свое лицо.

Смит рассматривал себя сначала с интересом, потом с тревогой… потом лицо его исказилось от ужаса!