В поисках черного золота - Владимир Аверин

Зашелестела бумага, скрипнула дверь комнаты, шаги удалились. Еле слышно щелкнул замок. Все стихло.

Вадик распахнул дверцу шкафа. Глотая воздух, бросился в ванную, пустил мощную струю холодной воды и стал жадно пить, широко раскрыв рот.

Умываясь, он обдумывал информацию, которую они с Пузырем раздобыли за прошедшие сутки: «Растатура отправил Пузыря в больницу для того, чтобы выкрасть документы. В документах упоминался загадочный агрегат «НЕЛЬСОН». Растатура велел Слону проучить некоего Химика, преподавателя московского института. Сто пудов, что Химик чем-то не угодил Растатуре, поэтому Антон Антонович решил дать ему последний шанс. Последний! А если Химик не воспользуется этим шансом?.. Что тогда?.. Тогда он исчезнет так же внезапно, как исчез батя Пузыря! Между этими событиями прослеживается какая-то связь… Но какая?» — Вадик не мог до этого додуматься. Он был не в силах соединить имеющиеся у него факты в четкую систему, хотя и догадывался, что они, эти факты, эти информационные нити, должны иметь точку пересечения и связываться между собой в один клубок с названием «химия».

Химик был единственным человеком, который мог помочь распутать этот клубок. Вадик вспомнил старую поговорку «Твой друг — мой друг» и вывел из нее свою собственную: «Твой враг — мой враг». Растатура угрожает Химику, значит, он его враг, ну, во всяком случае не друг. А если так, то Вадику, Химику и Пузырю надо объединиться и сообща действовать против Рас- татуры.

Вадик еще не знал, как они будут бороться с Антоном Антоновичем, но был уверен, что Химик обязательно поможет, если Вадик скажет ему про последний шанс, который дал ему Растатура.

Вадик вытер лицо несвежим махровым полотенцем, вернулся в комнату Пузыря, нашел телефонный справочник и выписал на отдельный листок номера телефонов всех московских институтов, в названии которых упоминалось слово «химия». Он стал звонить по этим номерам и через несколько минут выяснил, что День открытых дверей состоится сегодня в двенадцать часов дня в химико-технологическом институте имени Менделеева.

Записав адрес института, он посмотрел в окно и, убедившись, что белый «Мерседес» Растату- ры уехал, включил автоответчик в режим ожидания, вышел из квартиры и поехал освобождать Пузыря из больницы.

Несколько двухэтажных корпусов детской больницы были окружены сквером. Вадик быстро отыскал среди них инфекционное отделение, вбежал на крыльцо, протянул руку к звонку, но сразу опустил ее, увидев прикрепленное к двери объявление: «Передачи принимаются по вторникам с 9 до 11, по пятницам с 9 до 11 и по воскресеньям с 9 до 14». Дальше следовал список продуктов, которые позволялось приносить больным. Самая нижняя строка была написана крупными буквами: «ПОСЕЩАТЬ БОЛЬНЫХ ИНФЕКЦИОННОГО ОТДЕЛЕНИЯ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ».

«Вот те на, — думал Вадик, спускаясь по ступеням. — Как же я вытащу отсюда Пузыря? Ведь это он — сын исчезнувшего директора ТЭС, а не я. Что я скажу Химику, если встречусь с ним один на один? Скажу: здрасте, я не ваша тетя, но я знаю, что вы Химик. А я друг Пузыренко, который сын Пузыренко, которого похитил Растатура, который грозился дать вам последний шанс… Чума! Химик такую лабуду и слушать не станет. Плюнет и уйдет. Нет, в этом деле без Пузыря никак не обойтись».

Вадик осмотрелся. Слева зеленели деревья. Сзади находился выход с территории больницы. Справа, вдоль соседнего корпуса, трое ребят в белых халатах везли тележку, на которой стояли большие алюминиевые бидоны. Один из парней тянул за толстую проволоку, двое других помогали ему, подталкивая тележку сзади. У торца здания они замедлили шаг, вкатили тележку по пандусу на крыльцо и вошли в широкую дверь, над которой желтела надпись «СТОЛОВАЯ».

— Гули-гули-гули-гули, — раздался тонкий голос над головой Вадика.

Он поднял лицо и увидел на втором этаже инфекционного отделения открытое окно. На подоконнике сидел худенький бледный мальчик лет десяти, с оттопыренными прозрачными ушами. Он доставал из кармана бесцветной больничной пижамы кусочки хлебного мякиша, крошил и бросал крошки голубям.

— Эй, юный натуралист! — позвал его Вадик.

— Это я-то? — посмотрел на него мальчик.

— Ты, ты! Слушай, сегодня к вам привезли моего дружбана. Хотел с ним поболтать, а у вас, оказывается, гостям не рады, — Вадик кивнул на прикрепленное к двери объявление.

— Да-а, — вздохнул мальчик, — у нас тут строго.

— Слушай, братишка, может, позовешь его, а?

— Если его только сегодня привезли, то я с ним еще не познакомился. Как же я его найду?

— А ты просто пройди по коридору и загляни в палаты. Как только увидишь самого толстого пацана — сразу тащи его сюда, скажи, Вадик Ситников зовет.

— А как его фамилия?

— Пузырь. В смысле, Пузыренко. Витя Пузыренко, — уточнил Вадик.

— Ладно, попробую.

Мальчик спрыгнул с подоконника, скрылся в помещении и через минуту подвел к окну Пузыря. У Вити был такой изнуренный вид, словно его несколько недель пытали голодом.

— Вот этот говорит, что он Пузыренко, — сообщил мальчик и для убедительности потыкал Пузыря в живот. — Он?

— Он, — одобрительно кивнул Вадик, поблагодарил мальчика и, когда тот удалился, весело крикнул: — Здорово, Пузырь!

— Мы сегодня уже виделись, — проворчал Пузыренко. Он мрачно посмотрел на пустые руки Вадика и спросил: — А где апельсины, яблоки, бананы?

— Бананы? — удивился Вадик.

— Ты что, с дуба рухнул? В первый раз навещаешь больного, что ли?! — возмутился Пузырь. — В твоем возрасте пора бы уже знать: когда приходят в больницу, то всегда приносят гостинцы! Я предпочитаю апельсины, яблоки, клубнику, — Пузырь мечтательно закатил глаза, — бананы и эту… как ее…

— Сырую сардельку, — подсказал Вадик.

— Нет! Ну эта… Тьфу, забыл, как называется. Ну, коричневая такая, волосатая, на букву «к» начинается.

— Курица?

— Да нет! Я же говорю: круглая, волосатая, коричневая, ананасом пахнет!

— Кокос?

— Сам ты кокос. Киви! — наконец вспомнил Пузырь. — Хочу киви! Почему ты не принес мне киви?! Врач прописал мне каждый день съедать по пять килограммов киви! Да, представь себе, прописал! И не спорь со мной! Со мной нельзя спорить, потому что я больной! Мне нужен покой, забота и пять… Нет, лучше семь… Девять килограммов киви каждый день!

— Неужели ты такой голодный?

— А ты как думаешь?! — гневно блеснул глазами Пузырь. — Сам-то небось нажрался с утра! И бутербродиков поел, и чайку попил, и мороженое проглотил. А у меня, между прочим, вместо завтрака — промывание!

— Что такое промывание? Клизма?

— Ну-у, можно и так сказать, — уклончиво ответил Пузырь.

— А-а-а, теперь понятно, почему ты такой нервный. Ну ничего, сейчас я тебя успокою. Во- первых, ты не больной, во-вторых, ты даже здоровее меня, потому что Растатура очистил твой желудок от шлаков. В твоем животе нет никакой инфекции, ты хоть сейчас можешь идти домой.