Устрицы под дождем - Оксана Робски

– Вы знаете, как туда проехать? – поинтересоваласьона.

– Нет, не очень… – По улице с таким названием Оля непроходила за эти дни ни разу.

– А где вы находитесь?

Оля ответила без запинки. Читать вывески уже вошло у нее впривычку.

– Так вы рядом! – обрадовалась девушка. –Когда мы с вами можем встретиться?

Она сказала, что Оля доедет на трамвае до места за десятьминут. Это больница.

Они договорились встретиться у входа через два часа. Телефонначал пикать уже тогда, когда Оля прощалась.

Батарейка снова села.

Оля шла по трамвайным путям и читала названия остановок.

Она не знала, прошло два часа или нет.

На улице зажглись фонари. Людей стало больше. Они толкалисьна остановках, разговаривали друг с другом, курили, бросали окурки прямо наасфальт, не обращали на Олю ровно никакого внимания.

В какой-то момент, когда дребезжащий трамвай остановилсяоколо нее, Оля, поддавшись энергии толпы, подумала, не зайти ли и ей внутрь,проехать остановку, но она не решилась, посмотрела, как железные дверцызахлопываются, и пошла за ним вслед, уклоняясь от автомобилей и пропускаявстречные трамваи.

Она действительно оказалась на улице, про которую говориладевушка.

И нашла больницу.

Только зайти туда было невозможно.

– Пропуск заказывайте, – сказал мужчина впятнистой форме.

– Меня там ждут…

– Вот пусть они и закажут, кто ждет. А вообще у насприемные часы существуют.

Сзади посигналили, и Оля обернулась.

Девушка, в красной помаде и с двумя косичками, сидела зарулем светло-серой машины и махала Оле рукой в открытое окно.

– Вы с телефоном? – спросила она, когда Оляподошла.

– Да. – Оля достала трубку из кармана.

– Вот и чудненько. – Девушка быстро схватилателефон из Олиных рук. Потом посмотрела на Олю, словно извиняясь: – Я простомужу обещала, что обязательно заберу. А он у вас отключился, я в шоке была. Я имашину-то у него забрала, чтобы якобы до вас доехать. Он-то в командировке…

– А… – Оля пожала плечами. – Красивая машина.

– Да ладно, развалюха! – Девушка кокетливозасмеялась.

– До свидания! – сказала Оля.

– Слушайте! – позвала девушка. – А ему никтоне звонил? – Она смущенно улыбнулась. – Ну, вы понимаете, я имею ввиду… из женщин…

Оля вспомнила ее мужа. Он слушал радио «Шансон».

– Звонил. Только один раз. Какая-то девушка.

– И что? – мрачно спросила жена любителя«Шансона».

– Я растерялась, повесила трубку, а она не перезвонила…

– Да… – Девушка задумалась. – Она попросила Сашу,вы повесили трубку…

– Да.

– Она не перезвонила… Тоже неплохо…

– Извините.

Девушка грустно посмотрела на Олю.

– Да ладно, – сказала она. – Но какаямерзавка – набраться смелости позвать его к телефону, а вдруг это я ответила?

Она вывернула руль и нажала на газ.

Оля долго смотрела ей вслед.

Неожиданно машина развернулась и снова подъехала к больнице.Девушка приоткрыла дверь и крикнула Оле:

– Она в четвертом корпусе, он сказал!

Дверца хлопнула, Оля даже не успела сказать спасибо.

Она первый раз перелезла через забор. Совсем не сложно.

Территория почти не освещалась.

Оля брела по широкой тропинке, разглядывая толстые стволысосен, одинаковые четырехэтажные здания, выкрашенные в белый цвет.

Иногда мимо проходили женщины в белых халатах, редко, где-тоза листвой, можно было увидеть свет фар.

На четвертом корпусе не было никаких обозначений, но егоместорасположение точно соответствовало плану на въезде.

И охранники… Самыми убедительными были охранники.

Оля была уверена в том, что это то самое место, которое онаискала.

Главное, не попадаться на глаза людям в форме.

Спрятавшись за деревом, Оля жадно рассматривала светящиесяокна. Неужели та девушка еще там?

А как же ее мама?

Волнуется? Плачет? Ищет?

Так же как миллионы раз, сидя одна в темноте, Оляпредставляла себе, что ее собственная мама волнуется и плачет. И ищет ее, Олю.И даже долгое время верила, что она, мамочка, обязательно найдет ее. И заберет.И будет обнимать, целовать и жалеть ее. А она будет успокаивать ее и говорить,что все уже позади.

Мама не нашла ее.

И эту девушку наверняка не найдут.

Не надо притворяться. Надо понимать все, что с тобойпроисходит.

Распахнулась дверь, и из здания вышла высокая женщина внизко надвинутой на глаза кепке. Она прошла на стоянку, открыла машину. У неебыло такое лицо…

Неожиданно для себя Оля бросилась к ее машине.

Женщина увидела приближающуюся к ней фигуру, быстро села вмашину, хотела уже захлопнуть дверь, но Оля стояла рядом и придерживала дверцурукой.

Женщина протянула руку внутрь салона, достала очки и,несмотря на то что уже давно было темно, надела их на глаза. Темные стекла непозволяли Оле поймать ее взгляд, она отпустила дверцу, женщина сразу потянулаее на себя.

– Вы не подскажете, который час? – вдруг жалобноспросила Оля.

Женщина замерла на секунду, потом посмотрела на часы у себяна руке.

– Уже девять, – сказала она. Очень мягко. И добро.И захлопнула дверь.

– Подождите! – крикнула Оля. – Там девушкудержат вместо меня!

Машина развернулась и уехала. А Оля вернулась к своей сосне.

Она ничего не ела целый день.

Голод гнал ее по тропинкам, от корпуса к корпусу. Бак спищевыми отходами около входа в один из них.

Половина бака заполнена слипшимися друг с другом мяснымитефтелями. Словно целое отделение внезапно объявило голодовку, и тефтеливыкинули. А больные втихомолку под кроватями грызут сухари.

Персонал психиатрического отделения обедал отдельно отпациентов. Их столовая размещалась на «мужском» этаже, сразу же за кухней.

Плазменный телевизор был обычно настроен на МузТВ и включенбез звука.

Ангелине Петровне предложили свиные ребрышки, и онасогласилась.