Требуется Квазимодо - Анна Ольховская

Да и сложносоставное амбре, повисшее в сыром воздухе, неотвратимо надвигалось к вагончику охраны, грозя вот-вот проникнуть в щели его стен.

– Это че за хрень тут происходит?! – заорал Пашка, подбегая к кучке съежившихся от холода и страха оборванцев. – Че вы торчите тут, как шлюхи на дороге? А-а, гады! – скривившись от отвращения, он поднял с земли увесистый камень и швырнул его в сторону белевших в темноте задниц. – Вы что, потерпеть не могли?!

– Наверное, Слива им сегодня совсем уже мерзкое гнилье наварил, – хмыкнул Гришаня, вытаскивая из кармана мобильный. – Вот жмот, а? Босс ведь ему запретил ту дохлую собаку в кашу употреблять, собачьих консервов пока хватает. Так нет же, он и для просроченного корма применение найдет, а в кашу и дохлятина сойдет! К-козел! Надо его сюда притащить, суку, пусть понюхает! Его-то вагончик подальше стоит, до него вонища эта не дойдет! И пусть уберет за этими зас…!

– Ну, это ты загнул, Гришаня! – поморщился Пашка. – Еще чего не хватало – за ними убирать! Сами справятся! Эй, марш за мной! Не, не все, вы двое, – и он ткнул пальцем в расположившиеся ближе к нему фигуры.

– Куда ты их?

– За лопатами, куда же еще! Пусть сами все закапывают! А ты зачем этот мрак на камеру мобилой снимаешь?

– Да ты че, прикольно же! – Гришаня, зажав нос, подошел поближе к все еще сидевшей в позах гордых орлов группе товарищей. – И морды у них, глянь, какие! Глаза выпучили, губы трясутся! Ваще, ржачка! А ну, улыбнулись! Вас снимает открытая камера!

– Ты за оружием своим следи, придурок!

– Ой, да куда они денутся! – лениво отмахнулся Гришаня, даже и не думая поправлять небрежно висевший за его спиной автомат. – Особенно эти, бесштанные!

К тому времени, когда Пашка вернулся с нагруженными лопатами помощниками, приступ спонтанной диареи у чересчур эмоциональных особей закончился. И они теперь торчали возле следов своей жизнедеятельности, словно часовые на посту.

А остальные по-прежнему толпились у входа в землянку, явно не собираясь туда входить.

– Ну, и чего они все еще здесь торчат? – озадаченно наморщил низкий лоб Пашка.

– А фиг их знает! – равнодушно пожал плечами Гришаня, развлекавшийся плевками на дальность. – Я им пару раз сказал – идти спать, а они все трясутся и головами качают.

– Наверное, хотят помочь гадость эту за приятелями убрать? Так у нас всего четыре лопаты, так что расходитесь, придурки! Спать идите! – гаркнул охранник на толпившихся у входа рабов, – а то завтра в цехах будете сонными мухами ползать! А ну, шевелитесь!

Но никто даже с места не сдвинулся.

А притащившие лопаты рабы вместо того, чтобы отдать инструмент обгадившимся коллегам, с энтузиазмом принялись закапывать кучи к … того самого. Что до глубины души возмутило «производителей» куч, и они принялись выдирать лопаты из цепких лап коллег по цеху, сдавленно шипя и матерясь сквозь зубы.

Охранники какое-то время ошалело наблюдали за происходящим, пытаясь уловить в нем хоть какой-то смысл. Но все это творилось как-то… слишком неправильно, смысл выскальзывал все время, никак не улавливался до конца.

– Все, хватит мне мозг выносить! – рявкнул Пашка. – Все, кроме этих зас. цев, шустро топаете на нары, и чтобы до утра носу не высовывали из землянки!

– А можно… – робко проблеял один из рабов, – можно, мы тут спать ляжем?

– Где – тут?! – окончательно офигел Пашка. – Под дождем?! На земле?!

– Ну, хотя бы в цеху, под навесом.

– Да-да, в цеху! – оживились остальные. – Точно!

– Да почему?.. А-а-а, – в грязно-серых глазах охранника блеснуло понимание. – Вы туда боитесь заходить!

Рабы дружно закивали.

– Так это не Слива виноват в том, что вы обгадились? Это от испуга у вас, че ли?

Опять – кивки, сопровождаемые клацаньем зубов.

– И че же вас так напугало?

Рабы молчали, таращась на охранника совершенно обезумевшими от ужаса глазами.

И тут Гришаню осенило:

– Я понял! Че, змея в землянку заползла?

Рабы вздрогнули, переглянулись и вновь дружно закивали.

Не говорить же охранникам, что они готовы на все, что угодно, лишь бы не оставаться ночью с Немтырем в одном пространстве!

Вернее, с той жутью, в которую превратился калека. Все равно охранники им не поверят и заставят вернуться на нары.

А так – все понятно: ядовитая змея, она всех перекусает, и кто тогда работать будет?

– Т-точно, змея, – прошлепал трясущимися от ужаса губами коренастый тип. – Огроменная такая гадюка! Мы только вошли – а она в проходе лежит, в кольца свернулась и как зашипит на нас! Ну, мы и рванули обратно!

– Понятно, – озадаченно почесал в затылке Пашка. – Странно, конечно: змеи вроде уже спать должны!

– Наверное, ее в норе потревожили, и она отправилась другое место для спячки искать. И нашла нашу землянку.

– А че, у вас – настоящая нора! – гыгыкнул Гришаня. – Ладно, доходяги, идите в цех. Можете поближе к печи для обжига лечь, а то еще перемерзнете все за ночь. А завтра мы займемся вашей гадюкой.

– Вот спасибочки! – обрадованно загомонили рабы. – А то мы уж думали – хана нам!

И они торопливо двинулись в сторону навеса.

– Так, стоп! – хлестнул им в спину оклик Пашки. – А где Немтырь?

От упоминания этого имени тощие спины рабов затряслись еще сильнее. А головы их втянулись в плечи, словно в ожидании удара.

– Я вас спрашиваю – где калека?!

– Т-так, это… он там остался, в землянке.

– Мертвый, что ли?

– Н-не знаем. Он на нарах лежал, когда мы туда вошли. Может, спал просто. Хотите – убедитесь сами.

– Нет уж, спасибо! – поежились охранники. – Соваться в темень, где гадюка затаилась, ради этого урода! Укусит его змея – туда ему и дорога! Завтра посмотрим.

И через десять минут возле землянки уже никого не было.

Сквозь пелену накрывшей его слабости Кирилл с трудом различал слова, доносившиеся до него снаружи. Хорошо, что «коллеги по цеху» отбежали не очень далеко от входа в землянку, опасаясь, видимо, вполне предсказуемой реакции охраны на массовую беготню рабов по территории.

Так что почти вся суть задушевной беседы парочки секьюрити с толпой трясшихся от страха крыс долетела… или все же доползла? А, какая разница, главное – Кирилл услышал все, что ему было надо.

Кажется, его требование на самом дне жизни действительно осталось позади, и теперь он обязан использовать это дно для мощного толчка, который поможет ему вернуться, всплыть наверх.

Потому что плацдарм для толчка свободен. Сегодня ночью он останется в землянке один, а значит, можно не таиться и не тратить время понапрасну, дожидаясь, пока все заснут.