История Англии - Андре Моруа

8. Изображать королевскую власть вечно занятой обуздыванием крупных строптивых сеньоров было бы грубо и неправильно. Враждебность между Вильгельмом и его сподвижниками не могла бы быть нормальным состоянием, поскольку они нуждались друг в друге. Так что следует избегать этого наивного представления о феодальной Англии: будто бы король опирался на народ, чтобы укрощать баронов. На самом деле средневековое общество относительно стабильно: бароны сотрудничают с королем; именно из их числа он выбирает своих уполномоченных, и с этого момента аристократия начинает играть в английской жизни огромную административную и местную роль, которую сохранит вплоть до наших дней. Хотя некоторые бароны и отличаются строптивостью, большинство хранят верность королю и помогают ему одолеть мятежников. Когда возмущение становится всеобщим, как это случилось позже во времена Великой хартии вольностей, то именно король превышает свои права, а баронство защищается, иногда при поддержке рыцарей и горожан. Впрочем, смутные периоды кратки, и, хотя они наполняют историю своим лязгом и грохотом, из-за них не стоит забывать про долгие спокойные годы, во время которых король, дворянство и народ действуют подобно членам единого тела и когда без особого шума строится цивилизация.

9. Для того чтобы король мог держать под контролем воинственную знать, должны быть выполнены два условия: ему надо располагать военной силой и надежным доходом. В своих действиях против недовольных Вильгельм может рассчитывать на массу рыцарей, на своих собственных вассалов и вскоре на фирд. В 1086 г. в Солсбери он заставит вассалов своих вассалов принести ему прямую присягу, так что их верность по отношению к королю возобладает над любой другой. Что же касается дохода нормандского короля, то он значителен. Для начала его личные владения: 1422 имения плюс фермы. Эти земли приносят Вильгельму 11 тыс. фунтов[6] ежегодной ренты, это в два раза больше, чем все доходы Эдуарда Исповедника. Сюда добавляются доходы от феодальных повинностей (reliefs, которые должен был заплатить вассал в случае смены собственника; aides — в случае Крестового похода, выкупа, брака дочери сюзерена, посвящения в рыцари его старшего сына; gardes — с имущества несовершеннолетних); поземельный налог, Danegeld, который оставили ему в наследство саксонские короли; подати, которые платят городские буржуа и евреи, и, наконец, отступные. Из счетов казначейства следует, что при преемниках Вильгельма эти отступные были многочисленными, а порой и странными: так, «Уолтер из Коси дал 15 фунтов за разрешение жениться когда и на ком захочет… Уиверона из Ипсвича дает 4 фунта и марку серебра, чтобы выйти замуж за человека, которого сама выберет… Гийом де Мандевиль дает 20 тыс. марок королю, чтобы жениться на Изабелле, графине Глостерской… Жена Юго де Невиля дает королю 200 фунтов за разрешение спать со своим мужем, Юго де Невилем…» (этот, наверное, был пленником короля). Наконец, король продает вольности: Лондон при короле Стефане дает 100 марок серебра, чтобы самому выбирать своих шерифов; епископ Солсберийский дает парадного коня, чтобы иметь рынок в своем городе; рыбаки платят, чтобы получить право солить рыбу; побочные доходы от правосудия растут вместе с престижем королевских судов.

10. Добившись поддержки со стороны папской власти, Завоеватель взамен обязался реформировать Английскую церковь. И с помощью Ланфранка, выдающегося церковного и еще более выдающегося государственного деятеля, сдержал слово. Английское духовенство, невежественное и беспутное, уже потеряло уважение верующих. Священники одеваются как миряне и пьют как сеньоры. Епископы, которых должны были избирать священники и верующие диоцезов, покупали голоса избирателей. Папа Григорий VII (под этим именем в 1073 г. стал верховным понтификом Гильдебранд) настаивал из Рима, чтобы Ланфранк заставил священников соблюдать обет безбрачия, чтобы право назначать епископов было оставлено папе и чтобы король Англии, обязанный Святому престолу своей короной, принес ему клятву вассальной верности. Ланфранк и Вильгельм следовали осторожной политике. Навязать саксонским священникам строгое безбрачие было опасной мерой; требовалось учитывать привычки и состояние нравов их новой страны. Ланфранк, итальянец, ставший нормандцем, уже писал: «мы, англичане» и «наш остров». Он запретил холостым священникам вступать в брак, запретил епископам и каноникам иметь жен, но позволил уже женатым приходским священникам сохранить свои семьи. Он признал за Римом исключительное право лишать сана епископов, но поддерживал принцип их выборности, а также принцип инвеституры со стороны короны. Зато он отдал на суд Риму свой собственный спор с архиепископом Йоркским и добился, чтобы было подтверждено главенство Кентербери. Наконец, король в «почтительном, но твердом» письме отказался признать себя вассалом папы. Все эти переговоры отмечены большой почтительностью со стороны короля, благожелательностью и учтивостью со стороны папы, но в них уже чувствуется зарождение неизбежных разногласий между папством и мирской властью.

11. Две из церковных реформ Ланфранка важны своими отдаленными последствиями: 1) он ввел обычай созывать «собрания» духовенства одновременно с Большим советом. Многие прелаты заседали и в феодальной ассамблее (в качестве светских сеньоров), и в церковном синоде. Король председательствовал в обоих собраниях, но сам факт того, что они были различны, позже помешал формированию в британском парламенте «сословия» духовенства; 2) Ланфранк и король хотели иметь на Английскую церковь те же права, которые герцог имел на Нормандскую церковь, то есть чтобы ни один папа не был признан в Англии без согласия короля, чтобы никто не вел переписку с Римом без его ведома, чтобы решения английских церковных соборов не могли быть признаны законными без его одобрения и, наконец, чтобы церковные суды не могли судить баронов и королевских чиновников без его разрешения.

Серебряная монета Вильгельма Завоевателя. XI в.

12. Утверждая с первых же лет нормандского завоевания свое влияние на знать и на Церковь, Вильгельм закладывает основание великой монархии. Но он отнюдь не абсолютный монарх. Во время своей коронации он поклялся, что будет поддерживать англосаксонские законы и обычаи; он должен также уважать феодальные права, которые уступил своим соратникам, и он боится и почитает Церковь. У Вильгельма Завоевателя не могла зародиться мысль об абсолютной монархии, к которой позже придут Карл I или Людовик XIV. Люди Средневековья даже не представляли себе, чем может быть государство в современном смысле слова; им казалось, что равновесие в стране обеспечивает не замковый камень свода, но сплетение местных прав, которые дополняют и поддерживают друг друга. Нормандский король очень силен; никакая написанная конституция не ограничивает его волю, но, если он нарушает свою клятву сюзерена, его вассалы считают, что вправе «возмутиться» и объявить себя свободными от феодальной присяги. Восстание остается феодальным правом, и бароны воспользуются им против несправедливых королей. Как раз для того, чтобы заменить восстание ради вразумления несправедливого государя средством более простым и менее опасным, и родятся мало-помалу правила, которые сформируют конституцию.