История Англии - Андре Моруа

6. В те суровые времена претенденту на наследство было не до соблюдения приличий. Третий сын Завоевателя, Генрих, который тоже участвовал в той охоте, оставил тело брата на месте и поспешно устремился в Винчестер, чтобы завладеть ключами от королевской казны. И прибыл как раз вовремя, поскольку едва он завладел ими, как явился казначей Гийом де Бретёй и потребовал их от имени законного наследника — Роберта, герцога Нормандского. Но Генрих спешно велел горстке дружески настроенных баронов провозгласить себя королем и короновался с помощью епископа Лондонского, поскольку Ансельм отсутствовал. Все это было не по правилам, но люди стерпели. Роберт был далеко, его считали чужеземцем и не любили из-за дурной репутации. А Генрих слыл энергичным и образованным, особенно в области права. Впрочем, популярность он приобрел после того, как в день своей коронации даровал хартию. В те времена единственными средствами ограничить исключительные королевские права были такие вот «предвыборные» посулы государя да угроза вооруженного восстания. В своей хартии Генрих I обязался соблюдать «законы Эдуарда Исповедника», отменить «дурные обычаи», введенные его братом, никогда не оставлять вакантными церковные должности и больше не взимать принятые в обход правил феодальные сборы. Его первые поступки внушили доверие: он заключил Ранульфа Фламбара в тюрьму, призвал обратно Ансельма, а главное, женился на женщине королевской крови, Эдите-Матильде, дочери короля Шотландии Малькольма, происходившей от Этельреда. Этот «туземный» брак вызвал иронию нормандской знати, которая, пародируя своеобразие саксонских имен, дала королю и королеве прозвища Годрик и Годгифу, но зато воодушевил англосаксонский народ, который с удовольствием величал первого сына короля «Ателингом» — так их предки называли старших сыновей саксонских королей. После заключения этого брака, который благоприятствовал слиянию обоих народов, положение Генриха в Англии укрепилось настолько, что сторонники его брата Роберта напрасно подняли восстание. В 1106 г. победой при Теншебре — английской победой, одержанной на нормандской земле, своеобразным реваншем за поражение при Гастингсе — король Генрих завоевал Нормандию. Затем, после долгих споров об инвеститурах, он заключил при помощи компромисса мир с папской властью. В будущем король откажется от обычая самолично вручать епископу посох и перстень, но зато епископ после своего назначения должен будет приносить государю вассальную клятву за мирские лены. Генрих весьма благоразумно сопротивлялся наущениям архиепископа Йоркского, подстрекавшего его к сопротивлению. «Зачем англичанам нужно узнавать волю Божью от папы римского? — вопрошал прелат. — Разве у нас самих нет Священного Писания, чтобы вразумиться?» Дерзкая шутка, не повлекшая за собой никаких последствий, хотя уже заметно, как в этом английском архиепископе рождался «протестантский» дух.

Генрих I и Стефан Блуаский, внук Вильгельма Завоевателя. Миниатюра манускрипта Historia Anglorum. Между 1250 и 1259

7. После победы над мятежными баронами Генрих I правил довольно мирно и воспользовался затишьем, чтобы навести порядок в своем королевстве. Он был выдающимся правоведом, и в его правление стали развиваться королевские суды — за счет феодальных. Отныне почти все преступления считались покушением на «королевский мир» и передавались на суд короля. Институт присяжных, тогда еще только зарождавшийся и позаимствованный нормандцами у франков, был очень древним способом устанавливать факты посредством свидетельства тех, кто мог знать правду. Во времена Книги Судного дня Вильгельм I созывал местные суды присяжных, чтобы определить права собственности в каждой деревне. Мало-помалу король сделал обычаем созывать такие суды, чтобы решать фактические вопросы во всех уголовных делах. А потом и частные лица стали просить о праве воспользоваться Королевским судом. Король даровал им это право, но заставил за него платить. И мало-помалу сеньориальные юрисдикции стали заменяться местными судами под председательством шерифов, а затем и судей, пришедших из Королевского суда, которым ассистировал суд присяжных. Но не стоит думать, будто это вызвало конфликты на местах, — изменения происходили очень медленно.

8. Центральная администрация королевства усложнялась. Мы видим там великого юстициария (сначала Ранульфа Фламбара, потом Роджера Солсберийского), казначея, канцлера (слово происходит от латинского cancelli — решетка, загородка. Канцеляриусом — cancellarius — у римлян назывался секретарь суда, сидящий ad cancellos, то есть за решеткой, отделявшей судей от публики). Поначалу канцлер был лишь главой королевской часовни. Но поскольку в обязанности клириков этой часовни входило переписывание и составление документов (просто потому, что они были грамотны), то и значение их главы быстро возросло. Ему стали доверять королевскую печать. (Лишь во времена короля Иоанна Безземельного наряду с Большой печатью стала использоваться Малая.) Финансами управлял совет казначейства, собиравшийся в Винчестере два раза в год, на Пасху и на праздник святого Михаила. Все шерифы королевства должны были представить туда свои счета. Там их ожидали, сидя за большим столом: канцлер, епископ Винчестерский и помощник канцлера, который позже, когда канцлер будет слишком занят другими обязанностями, чтобы присутствовать лично, станет замещать его и превратится в канцлера казначейства (Chacellor of the Exchequer). Сукно, покрывавшее стол, было расчерчено горизонтальными линиями и семью вертикальными: для пенсов, шиллингов, фунтов, десятков фунтов, сотен фунтов, тысяч фунтов и десятков тысяч фунтов. Отсюда и английское название казначейства: «Палата шахматной доски». Каждый шериф входил в свой черед и перечислял расходы, которые были сделаны для короны. Клерк обозначал названные суммы жетонами, помещая их в разные столбцы (ноль, весьма хитроумное арабское изобретение, был тогда неизвестен англичанам). Потом шериф называл собранные суммы, которые тоже обозначались жетонами, но помещались на предыдущие и аннулировали их. Оставшиеся жетоны представляли собой кредитовое сальдо казны, и шерифы должны были внести эту сумму серебряными пенни, а писцы Великого свитка (или списка) отмечали суммы на пергаментных свитках, которые дошли до нас с 1131 г. Квитанция, выдававшаяся шерифу, представляла собой дощечку, называвшуюся tally, на которой делали зарубки: для тысячи фунтов — на ширину ладони, для сотни фунтов — на ширину большого пальца и так далее, после чего раскалывали ее вдоль надвое. Одна половина служила квитанцией для шерифа, вторая была контрольной, для казначейства. Если когда-либо нужно было доказать внесение денег, достаточно было сложить обе половинки вместе: зарубки и древесные волокна должны были точно совпасть. Этот метод делал любое мошенничество невозможным и был настолько надежен, что использовался Английским банком вплоть до XIX в. (он еще и сегодня используется во Франции деревенскими булочниками). Именно служащие «Палаты шахматной доски» сформировали солидную финансовую традицию, которую продолжают сегодня чиновники государственного финансового ведомства.

9. Никогда еще королевский мир не был так безмятежен, а положение династии так сильно, как вдруг непредвиденный несчастный случай разрушил всеобщие надежды. Наследник престола Вильгельм Ателинг, возвращаясь из Нормандии с компанией друзей на судне, названном «Белым кораблем», утонул из-за неудачного маневра пьяного кормчего. Когда королю Генриху сообщили об этом, он лишился чувств от горя. Поскольку он не хотел ни под каким предлогом оставлять королевство Вильгельму Нормандскому, сыну Роберта, которого ненавидел, он в 1126 г. назвал наследницей свою дочь Матильду, вдову германского императора Генриха V. Желая обеспечить будущей королеве верность баронов, он добился, чтобы Большой совет заранее присягнул ей. После чего выдал Матильду замуж за Жоффруа Анжуйского, самого могущественного соседа Нормандского герцогства, дабы обезопасить его границы. Этот странный брак не понравился англичанам. Многие уже сожалели, что присягнули женщине, и отныне можно было предвидеть, что после смерти Генриха в королевстве начнутся смуты.