Теней не видно в темноте - Роман Титов

— Луо!!! — беспомощно завопил Килан хором с остальной группой. Повинуясь инстинкту, он собирался броситься собрату на помощь, однако был остановлен удивительно сильной для доходяги хваткой.

— Я бы этого не делал, — негромко заметил Супай, с жутким хладнокровием заглядывая Килану в глаза. — Вашего товарища уже не спасти.

— Ах ты, ублюдок! — крикнул Гас, схватив попрошайку за грудки и потащив его к снова ставшей идеальной озерной глади. — Я тебя сам сейчас там утоплю!

— Гас, — вяло позвал Килан анаки. Шок мешал мыслить связно, но инстинкт говорил, что трогать проводника себе будет дороже.

— Почему ты не предупредил?! — не слыша окликов, Гас продолжал тащить все такого же невозмутимого Супая по траве. — Ты нас нарочно погубить тут задумал?!

— Гас! — крикнул Килан. — Остановись! Отпусти. Мы не должны его трогать.

— Что?! Ты его защищаешь?! Из-за него только что Луо утопили! Ты совсем ополоумел, Рейф?!

— Я сказал, остановись! Это приказ! Вообще никому не двигаться!

Те из кадетов, кто пусть и молчаливо, но явно разделяли точку зрения Гаса, недоверчиво переглянулись. Килану не нужно было смотреть в их сторону, чтобы понять, что за идеи рождались в их головах. Многие из Детей Шуота Веертина искренне не понимали, чем какой-то перебежчик заслужил честь стать их лидером, а заодно тайно (а то и не совсем) обсуждали идеи того, как поставить выскочку с Тейрин на место.

Опустив руку на бластер, Килан обвел всех, кто был на поляне суровым взглядом и насколько мог вкрадчиво проговорил:

— Кто хоть шевельнется, прикончу. Не раздумывая. — Затем повернулся к анаки и повторил: — Отпусти его, Гас. Ну же.

— Рейф прав, — неожиданно высказалась Ламмия, прежде наблюдавшая за всей сценой с той же отстраненностью, что и сам названный виновник трагедии. — Он и впрямь предупреждал о хищниках. Луо стоило внимательней отнестись к предупреждениям.

— Пошла ты, Шурф! — выкрикнул Гас, но мешковину попрошайки все же отпустил. — Ты такая же гадюка, вот что!

На то, чтобы страсти более-менее улеглись понадобилось около получаса. Солнце за это время успело сильно опуститься к лесной опушки, отчего местность вокруг дворца сделалась сумрачной. Стоило поторопиться.

— Как нам проникнуть на тот остров? — спросил Килан, приблизившись к Супаю, что, сидя в траве, отстраненно разглядывал обманчиво спокойное озеро. — Ты скажешь?

Не поднимая взгляда, тот тихо проговорил:

— Тварь накормлена. Теперь можем плыть без оглядки.

Килан всерьез опасался, что не сумеет совладать с порывом и все-таки прибьет попрошайку. Сжав пальцы в кулак так, что костяшки побелели, он сквозь крепко стиснутые зубы процедил:

— Лучше бы тебя этой твари скормили.

Супай, наконец подняв к Килану свои глазищи, вдруг чуть ли не с тоской пробормотал:

— Знаешь, а ведь я ей почему-то не настолько нравлюсь.

Заставить себя шагнуть в воду оказалось непросто, но муштра в академии и жизнь бок о бок с Хранителем помогли Килану перебороть внутренний страх. Что помогло остальным преодолеть себя значения не имело. Только задача, для завершения которой у них в запасе оставалось не более четырех часов. Супай, без понуканий, первым ступил в озеро и покуда благополучно не добрался до острова, никто из кадетов не смел сдвинуться с места. Килан замыкал шестерку и выдохнул лишь когда его обутые в непромокаемые ботинки ноги ступили на пружинящую почву пологого берега. Несмотря на то, что физически они по-прежнему находились на территории болот, обычные для такой местности вопли животных и лиственный шум здесь звучали сильно приглушенными, будто пропущенными через особый барьер.

— Что еще нам надо знать об этом месте? — спросил Черенок Супая, разглядывавшего прочные ворота главного входа в гробницу. — Говори.

— Только то, что к его владельцу нельзя относиться неуважительно.

На этот раз никто из кадетов рваться вперед очертя голову не спешил. Все застыли с выжидающими лицами, глядя на проводника. Если тот и понимал, к чему все шло, то виду не подал и, казалось, искренне воспрял духом, когда ему прозрачно намекнули, чтобы он первым вошел во дворец.

О том, что самому строению многие сотни лет говорил не только заросший ползучей огнянкой фасад, но и глубоко опустившиеся в почву ступени, ведшие к главному входу. Супай вспорхнул по ним, точно сам был воплощением призрака, и, остановившись на крыльце, легонько стукнул в одну из громадных черных створок. Памятуя о предупреждении не относиться к хозяину здешних мест неуважительно, никто не посмел усмехнуться. Каждый из кадетов, включая самого Килана, задержал дыхание, мысленно молясь, чтобы никто с той стороны не ответил.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Супай наконец рискнул войти внутрь. Створка, которую он толкнул, к удивлению прочих поддалась с легкостью и без малейшего скрипа, словно только что была прилажена на место.

Килана нельзя было назвать мнительным человеком, но несмотря на это, он прекрасно понимал, что когда имеешь дело с лейрами и Тенями, ни в чем нельзя до конца быть уверенным. Даже абсолютно безумная на первый взгляд идея Веертина вернуть Тени с помощью того, чье тело было похоронено в Черном дворце, по итогу могла оказаться вполне действенной. И потому кадет уверенно зашагал следом, не желая выпускать начавшего вызывать все больше подозрений проводника из виду.

Поскольку дворец, несмотря на свое громкое название, окон в принципе не предполагал, внутри оказалось не видно ни зги. Тех крох света, что падали через чуть приоткрытую створку не хватало даже на то, чтоб разогнать мрак в ближайшей паре метров.

— Фонарики-то хоть прихватили? — съехидничал Супай.

Килан предпочел дать ответ действием — не в том смысле, чтобы ударить проводника (хоть руки чесались со страшной силой), а молча снимая маленький, но мощный световой стержень с пояса.

— Что ж, мое уважение, — с очередной гадкой ухмылочкой кивнул Супай, отодвигаясь в сторону.

Килан же, не обращая на втиснувшихся внутрь гуськом сопартийцев внимания, с тихим изумлением разглядывал внутреннее убранство гробницы. Лейрам, в отличие от куатов, тяга к богатству и внешнему лоску была чужда, а потому они не возводили величественные храмы и не обустраивали богатые усыпальницы. Даже их старая Цитадель на Яртелле была не более, чем оперативным штабом, где абсолютно все служило какой-нибудь практичной цели. А вот Черный дворец поражал. Пускай мрачный, пускай угнетающий, он тем не менее нес в себе все признаки того, что погребенная в его стенах персона, при жизни занимала очень высокое положение.

— Не то, к чему вы привыкли, скажи, а?

Чертов Супай! Килан с трудом сдержался, чтобы не огрызнуться. Вместо отповеди в конец обнаглевшему проводнику, он обратился к кадетам:

— Рассредоточьтесь по периметру. Осмотрите здесь все. Но ничего не трогайте!