Загадка тауматургии - Виктор Борзов

спинокрыла в руке. Работу нужно закончить. Обратилась к формуле в теле и направила ману в зверька.

Она готовилась к столкновению. Плела формулы, запасалась инструментами. Вела себя как опытный практик.

Избавление человечества от тауматургии она отложила на время. Все внимание занимали побег и подготовка к возможным сражениям.

От души в руку ударила молния. Мех спинокрыла выпал, зубы и глаза вывалились. Амелия раскрыла ладонь. Скелет вылез через широко раскрытый рот. Голый зверек сжался в маленький шар плоти. Кожа истончилась — через розовую пленку виднелись вены и внутренние органы. Комок сердца бился неистово.

Мана-батарейка готова.

Фея поднесла шарик к цепочке на шее и использовала одну из формул в теле.

Он сросся с ниточкой из мышц. Пополнил ожерелье из мана-батареек.

«Шестой, — подумала Амелия. — Теперь должно хватить».

Ее посещали феи-разведчицы. Каждая удивлялась сородичу в человеческом теле, и Амелия этим пользовалась. Предлагала наивным детям услугу за молчание и освобождение от оков. Они сомневались. Что-то подозревали, но жадность и наивность брали свое.

Практики близко. Нужно действовать быстро.

Фея провела рукой по ожерелью на шее. Сосредоточилась на мане внутри. Вытянула шесть жгутиков и пронзила шарики плоти.

«Сначала якорь».

Она впервые использовала эту формулу. Буквально придумывала ее с нуля.

В душе появился якорь. Амелия направила в него ману из двух шариков. Представила воздействие от будущей формулы, разбила на простые шаги и воспроизвела по порядку.

Люди с легкостью создавали самые сложные формулы. За них всю работу проделывал механизм в душе. Феи жили без него. Каждое простое действие требовало осознанных усилий. Там, где человек читал короткий рассказ, феи заполняли пять ячеек в душе, сжимали ману и выбирали цель. Они создавали одни и те же формулы каждый раз перед использованием.

Для упрощения работы Амелия закрепила некоторые формулы в теле. Они нуждались в постоянной подпитке маной и ограничивали не самый большой запас. Поэтому фея создала шесть мана-батареек.

«Закончила, — проскочила мысль. — Спусковой крючок готов».

Амелия села на горку досок и кирпичей.

На всякий случай проверила «спусковой крючок» в душе. Приготовления завершены. Она сделала все возможное.

Фея перевела взгляд на ману снаружи и осмотрелась. В улочку зашли два белых огонька. Две души. Максвелл и Гисли. Они знали, где Амелия скрывалась, и медленно приближались.

«Я убирала всех свидетелей, — подумала фея. — Кто им сказал?»

Она не выходила из дома надолго. Развешивала вокруг глаза спинокрылов и сразу спешила обратно. Питалась останками зверьков. Перед сном накрывала себя формулой для защиты и сокрытия от любопытных взоров разведчиков. Тяжело укрыться маной от тех, кто эту ману видит.

Она схитрила. Формула искажала окружающую ману, создавала помехи. Со стороны казалось, что дрожит само пространство. В местах скопления людей мана вела себя подобным образом. Сказывались естественные выбросы и работа формул внутри тел.

Со стороны окна перед ней донесся хруст щепок. Амелия рассыпала их в первый день.

Хруст прекратился. Гости замерли на месте. Фея разглядела темный силуэт в пустой раме.

Амелия заметила через взор: в воздухе взорвался фейерверк белой маны. Выброс. Они использовали формулу.

Фея оттолкнулась ногами от земли. Вскочила. Отпрыгнула в сторону.

Надеялась на короткий разговор перед сражением. Увы. Враги напали молча. Скучно. Ни капли театральности. Никакой выразительности.

Маны поползла сеткой по воздуху, пронзила место, где сидела Амелия.

Горку досок и кирпичей сплющило. Земля под ней треснула. Осколки не раскидало в стороны — невидимая сила прибила их к полу.

— Я ждала последних слов, — прокричала Амелия. Скрываться не было смысла. — Охотники за мистикой вас быстро отпустили.

Стена взорвалась. Обломки замерли в воздухе и прибились к полу вместе с облаками пыли. Перед взором феи предстал Максвелл.

— Алекс Крилов оставил письмо вместе с внушительной горой золота, — объяснил алхимишка. Он двумя руками сжимал рукоятку трости. — Практика способствует обогащения. Сама понимаешь.

Максвелл посмотрел на ожерелье из шариков плоти. Приподнял брови и прочистил горло.

— Вижу, ты достала соотношения. Неприятно.

— Как меня нашли? — встала Амелия полубоком к алхимишке.

Гисли не было видно. Внучка Фреи скрывалась снаружи, что-то готовила. Фея понимала: Максвелл заговорил не из вежливости.

— Помощь друзей из другого района. Связи Фреи весьма обширны.

— Союзники не отвернулись от наглой девчонки после смерти?

— Девчонки? А, точно. Иногда забываю, с кем говорю, — кивнул алхимишка сам себе. — Она умела строить связи. В этом есть что-то необычное?

— Нет, — шагнула назад Амелия. Повернулась к Максвеллу полубоком и осмотрела окружающую ману. Никаких отклонений. Гисли скрывалась слишком далеко.

Фея пригляделась. От алхимишки в стену за ее спиной тянулась тонкая связь. Другой конец медленно двигался.

Сомнений не осталось. Внучка Фреи чертила вокруг полуразрушенного дома руны. Что-то запретное? Возможно.

Фрея поглощала любые знания. Собирала имена вестников и копила заклинания из разных дисциплин. Наглая девчонка проходила по верхам, никогда не углублялась во все сразу. Исключением была синдесиология — основное направление рода Зиловых.

Амелия знала про увлечение запретными дисциплинами, но недооценила Фрею. Она не думала, что наглая девчонка пожертвует собой