Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

Мо Жань: — Ши Мэймэй, тебе я… Эх! Ладно, просто забудь! Не важно.

Мо Жань: — Молодой господин Е, для вас у меня целая свадьба.

Мо Жань: — Наньгун Сы, для вас у меня очки для поправки зрения.

Мо Жань: — Учитель, сегодня вечером приходите в мою комнату. Для вас в подарок я подготовил бесчисленное множество самых разных состязаний.

Мо Жань: — Эм… по-моему, я кого-то забыл… — чешет в затылке. — …Никак не могу вспомнить….. А, похуй!

Мэй Ханьсюэ: — …

Глава 157. Учитель, в ту первую брачную ночь на самом деле я...

С этими словами он достал сверкающий браслет из жемчуга Восточно-Китайского моря и горного хрусталя богини Сихэ[157.1] с горы Чжужун[157.2] . С первого взгляда было понятно, что это весьма дорогая вещь.

— Прежде вы написали мне письмо с просьбой продать духовный камень, извлеченный из демонического карпа, но, к сожалению, к тому времени этот камень был инкрустирован в рукоять меча моего двоюродного брата. Поэтому я решил подготовить для вас другой подарок и купил этот браслет из духовных элементов огненной и водной стихий. Думаю, он должен вам подойти.

— Это… это слишком дорого, боюсь, что я не могу это принять…

— Какие могут быть причины, чтобы не принять подарок? — рассмеялся Мо Жань. — Этот огненно-водный браслет тоже может усмирить духовное пламя, просто он подходит только женщине. Наденьте и впредь, сопровождая молодого господина Наньгуна, вы сможете постепенно стабилизовать и замедлить его слишком стремительный духовный поток. Поверьте, это очень практичная вещь.

Повернувшись, Сун Цютун посмотрела на Наньгун Сы. После того, как тот утвердительно кивнул головой, она вежливо поклонилась и приняла браслет двумя руками, после чего с теплом в голосе сказала:

— Премного благодарна, Уважаемый Мастер Мо.

После все четыре человека сидели и за чаем вели обычную праздную беседу.

Беспокоясь о предстоящем важном событии в жизни Наньгун Сы, Чу Ваньнин постарался убедить его уделить больше внимания организации свадебной церемонии, чтобы, когда придет время, не случилось никаких накладок и беспорядков.

Наньгун Сы выпил свой чай в пару глотков и, жонглируя пустой чашкой, со смехом ответил:

— Наставник, не нужно беспокоиться, ведь я лично еженощно контролирую весь процесс. Я ведь уже не ребенок и понимаю, что в таких делах нужно быть очень внимательным. Вот, например, вчера я обнаружил, что на платье Сун Цютун не хватает вышивки с жемчугом, и сразу же отправил его на переделку.

Удивительно, но когда он заговорил о свадьбе, его простодушное и беззаботное лицо стало немного застенчивым.

Украдкой взглянув на Сун Цютун, он с улыбкой добавил:

— Когда придет время, Цютун будет очень красивой.

Когда эта фраза достигла ушей бывшего мужа Сун Цютун, тот рассеянно налил себе еще чашку чая и невольно погрузился в невеселые мысли. Конечно, кому как не ему было знать, насколько неотразимой и непревзойденной красавицей[157.3] была Сун Цютун, как мастерски умела она очаровывать и влюблять в себя других людей. Но что с того?

В том году, когда солнце взошло над горными пиками, император Тасянь-Цзюнь совершил большое жертвоприношение Небесам[157.4] и женился на первой императрице мира совершенствования. В первую брачную ночь свечи феникса[157.5] ярко сияли в комнате новобрачных, но император не остался на ночлег.

В тот вечер он сильно перебрал с выпивкой. Чадили красные свечи, полог был опущен, а свадебный обряд слишком затянулся. Он поднял раскрасневшиеся от вина глаза на смущенное лицо невесты и некоторое время пристально смотрел на нее. Оказавшись перед лицом судьбоносных изменений и церемоний в своей жизни, люди склонны подводить итог под прожитыми годами. В это время они особенно болезненно переживают все выпавшие им на долю превратности судьбы[157.6]. Так уж вышло, что эта чаша не миновала даже Наступающего на бессмертных Императора.

Внезапно он почувствовал, что все вокруг него ложь. Его взгляд словно проник сквозь пелену веселья и праздника, что застлала ему глаза, и перенесся на многие годы назад, где бушевала беспросветная метель.

Вот он на холодном ветру в одной лишь ветхой нижней одежде… умирающий от голода и жажды, слизывает рисовый отвар с рук сжалившегося над ним человека… охваченный волнением и страхом, впервые поднимается на Пик Сышэн… поднимается на цыпочки, чтобы сорвать яблоневую ветвь, что так пленительно прекрасна в свете полной луны … стоит на коленях перед Чу Ваньнином, принимая удары ивовой лозы…

Он никогда и помыслить не мог, что однажды загонит под свою пяту всех совершенствующихся этого мира и заставит весь мир покориться своей воле.

— Муж мой[157.7], о чем ты задумался? — алые сочные губы слегка приоткрылись, выразительные глаза пристально смотрели на него, ее тихий вздох и нежное дыхание было сладким и ароматным. Без сомнения, эта роскошная женщина вполне соответствовала его положению повелителя мира[157.8].

И вроде ведь все у него теперь есть: красавица, слава и могущество…

Так почему нет чувства удовлетворения?

Мысленно он протискивался сквозь толпу этих льстивых лиц, которые восхваляли его великолепие, превозносили его мудрость, преклоняли колени, лебезили и угодничали, и видел, что все они были похожи как две капли воды.

А потом среди этого хора, он услышал, как невиданной красоты дева ласково зовет его нежным, как лепестки пиона, голоском:

— Муж мой… муж…

Ему стало тошно и мерзко. Он попытался выбраться из толпы подхалимов, однако этот приторный голос, словно патока, обволакивал и тянул назад.

Он внезапно оттолкнул Сун Цютун так грубо, что прелестная невеста отлетела и упала ничком на багряно-красное брачное ложе. Зазвенели золотые украшения в волосах, застучали нефритовые бусины на подвесках. Внутри этой наполненной роскошью иллюзии Мо Жань чувствовал, как все ложное и наносное деформируется и плывет. В какой-то миг ему показалось, что эти золотые блики всего лишь призрачные огни заблудших душ, а ярко-красные свадебные свечи льют кровавые слезы.

Мо Жань чувствовал гадкий привкус во рту и отвращение… но не мог понять, от кого его тошнит? От Сун Цютун? Или, может быть, от того, каким он стал?

И он бросился прочь из комнаты.

В прошлой жизни мало кто знал, что в день свадьбы Наступающего на бессмертных Императора, императрица Сун Цютун была отвергнута и покинута, а Мо Жань, одетый в расшитое золотом алое свадебное одеяние, одним ударом распахнул двери Павильона Алого Лотоса.

Император вошел внутрь, и вскоре свет в