Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон

о любви. Однако я не смог вот так сразу с ней расстаться.

Моя спутница хорошо ориентировалась и быстро вышла на Центральную аллею, в конце которой я разглядел белые административные здания. Сейчас я навсегда попрощаюсь с Юлькой. Я держал ее под руку, сжимая теплое запястье, и меня забирала такая тоска, что словами не передать. Милая, очаровательная Юлька, которая меня не любила, – я больше ее не увижу. Она считала себя виноватой, и совесть погнала ее сюда, в «Лучистый Талисман». И никогда не придется с ней встретиться, потому что я удеру, спасая шкуру.

Мы вышли на площадь, где стояли машины и чему-то смеялись люди у распахнутых дверей ресторана.

– Разрешите пригласить вас на чашечку кофе? Я вас прошу, – добавил я, видя, что она готова отказаться.

И в самом деле: проводник, который не сберег свою группу, – и юная миллионерша. Разве не смешно? Однако Юлька уступила:

– А давайте. Знаете, Элан, вы похожи на Лена. Сильно похожи.

Еще бы. Я постарался замять неловкий момент.

Мы сели за столик в дальнем углу, и я заказал кофе с мороженым. Юлька черпала ложечкой разноцветные шарики и поглядывала выжидательно, полагая, будто я собираюсь сказать ей что-то особенное. А у меня просто не хватало сил с ней проститься.

– Ах, Боже мой! Какая приятная неожиданность! – вдруг раздался знакомый голос, и к столику подкатилась моя новая знакомая – красавица Сибилла, дама без возраста, страстная поклонница рекламного Элана Ибиса. – Не беспокойтесь, я вас нисколечко не задержу. – Она уселась и с заговорщицким видом повернулась к Юльке: – Милочка, пусть Элан пригласит вас танцевать. Это такое удовольствие!

Я испугался, что Юлька встанет и уйдет, но она только удивленно приподняла брови и вежливо слушала самозванную собеседницу.

– Я все знаю, – разливалась та. – Господин Ибис приехал сюда с другим совершенно прелестным молодым человеком… А вот и он, – возвестила Сибилла, ликуя, и я завидел в дверях моего Эри.

Он тоже заметил нашу троицу, но к нам не пошел, а направился к свободному столику. Ну черт возьми, разве этот обжора не мог найти другое место, где поесть?

Сибилла следила за ним с лукавой улыбкой.

– Элан, хотите пари? Я выиграю. Назову имя вашего друга.

– Это Майк Эри, – вмешалась Юлька.

– Нет, – с придыханием выговорила Сибилла. – Видели его изумрудный перстенек? Это женщина, которая маскируется под мужчину. Ее зовут Мишель Вийон. Элан, вы судья. Я выиграла?

– Мадам, – я был очень холоден, – это не самая удачная шутка.

– Не покрывайте обманщицу. Вот я сейчас докажу: она откликнется. – Сибилла привстала и, ничуть не стесняясь, громко позвала: – Мишель! Мишель Вийон!

И даже придушить эту скучающую дуру, которая от нечего делать цеплялась к людям, даже придушить ее я опоздал.

Несколько мгновений усевшийся за столик Эри не двигался. Потом медленно повернул голову, и было в этом движении столько искреннего недоумения, что смешливая Юлька всплеснула руками и закатилась хохотом. А Эри поднялся, не обращая внимания на подошедшего официанта, и двинулся к нам. Было в этой сцене что-то до боли знакомое: так надвигался на меня пилот Леон, так же подходили многие, кто намеревался задать Лену Техаде отменную трепку.

Сибилла сконфузилась, а Юлька продолжала заливаться. Я встал из-за стола навстречу Эри.

– Прошу прощения, – пролепетала Сибилла, краснея, – кажется, я обозналась.

Эри на нее и не поглядел. Он и меня не удостоил взглядом, а смотрел на веселившуюся Юльку.

– Мадам несомненно ошиблась. – Голос прозвучал негромко – но будто ягуар взревел на низкой ноте. – Мишель Вийон погибла, – зеленый луч бешеного взгляда резанул мне лицо, – и убил ее Ленвар Техада. Так же, как он убил Кэтрин Ош.

Я лишился дара речи. Вот же сукин сын.

В домик я вернулся в растрепанных чувствах. Надо бежать, и срочно. Травенская тюрьма стоит того, чтобы в нее не возвращаться, а едва начнется разбирательство, меня тут же уличат в притворстве. Раз Юлька заметила, что я похож на себя прежнего, любой следователь и подавно…

Желай я задать стрекача, был бы уже далеко. Держала меня в кемпинге Юлька – прочно, как на привязи. Прямо наваждение какое-то. Почему я ей не признался? Вдруг бы поверила? Пусть она меня не любила – то было раньше, а теперь все может повернуться иначе.

Умом я понимал, что это чушь собачья и дело не в Юльке, а в желании уйти от реальности, от искалеченного Изабеллой Эри, от чувства собственной вины. Все понимал – а вот же: не сняться с места, хоть тресни. Даже несмотря на кошмар моей жизни, зловещего господина Око.

Начальник травенской тюрьмы подвалил ко мне, когда я возвращался в коттедж.

– Прошу прощения, господин Ибис. – Подергивалось нижнее веко, розовела сквозь пушок голова. – Одну минуту, если позволите.

Я настороженно ждал.

– Дело в том, что судьба в свое время свела меня с Ленваром Техадой. И я… м-м… как бы точнее выразиться… имел возможность за ним наблюдать и… э-э… изучать его удивительные способности. Вам, может быть, известно, что Техада – не совсем обычный человек. Однако он… м-м… покинул место, где я находился, лишив возможности продолжать наблюдение. Но раз уж так вышло, что судьба… э-э… столкнула меня с вами, не могли бы вы… м-м… ответить на парочку вопросов?

Одной рукой я взял его за горло, другой – за куртку на груди и притянул к себе.

– Господин Ибис! – вскрикнул он тонким голосом, а розовая голова под пушком побелела.

У меня в башке что-то замкнуло, и я заговорил с тем же эканьем и меканьем, что господин Око.

– Видите ли, господин… э-э… начальник тюрьмы, – начал я, глядя в его выпученные буркалы и багровеющую рожу, – судьба позволила мне… м-м… узнать, каким образом вы вели наблюдение за Техадой. И не дай вам Бог еще раз со мной повстречаться.

Я отбросил его на живую изгородь. Он с хрустом вломился, забарахтался в сучьях и чудом устоял на ногах.

– Я вас предупредил, милейший.

Припомнив встречу с господином Око, я мрачно усмехнулся. В окно мне было видно светлеющее перед закатом небо и ветки в зеленых шильцах проклюнувшихся листьев. Кончились забавы господина начальника; не видать ему Лена Техады. Будь я проклят, если позволю еще раз наложить на себя лапу…

Без стука отворилась дверь, и через порог шагнул Эри – взъерошенный, с затравленным выражением в глазах.

– Элан, мы хотели бежать. Сейчас самое время.

– Убирайся к черту. – Я взъелся. После выходки в ресторане он будет меня погонять!

Зная свою вину, он проглотил хамство.

– Ты рискуешь опоздать. Едем; есть