Один раз в миллениум - Чингиз Абдуллаев

— Когда наконец приедет ваш хозяин?

— Он в прокуратуре, — пришел на помощь Трошкину Дронго.

— Где?! — Она изумилась гораздо больше, чем можно былоожидать от этой сильной женщины. Но не испугалась, а скорее удивилась.

— В прокуратуре, — пояснил Дронго, — его вызвали туда каксвидетеля.

— Свидетеля чего? — деловито уточнила она.

— Именно поэтому он попросил меня встретить вас здесь, —начал объяснять Дронго. — Дело в том, что в его квартире, куда вы заезжали двадня назад, произошло убийство.

— Что? — спросила она, не поверив услышанному. — Убийство? —Она неожиданно откинулась на спинку стула и улыбнулась.

Трошкин изумленно взглянул на Дронго. Пожал плечами. Можетбыть, эта дамочка со странностями? Они не ожидали подобной неадекватнойреакции. На всякий случай Савелий Николаевич сделал шаг назад. Гостья, улыбаясьи глядя на Дронго, спросила:

— Это розыгрыш?

— Я бы не позволил себе шутить подобным образом с незнакомойженщиной, — сухо заметил Дронго.

— Действительно произошло убийство? — уже серьезно спросилаона.

— Да. Погибла женщина. Домработница. Она приходила убиратьквартиру.

— Надеюсь, Эдуард Леонидович только свидетель. Он неподозреваемый? Вы это точно знаете?

Дронго обратил внимание на ее слова. Любой человек сказалбы, что Халупович либо свидетель, либо обвиняемый, но она произнесла«подозреваемый». Получается, что она знает разницу между подозреваемым иобвиняемым.

— Вы юрист? — спросил Дронго.

— Да, — кивнула она, — а он вам разве ничего не говорил?

— Нет.

— Кем вы работаете?

— Я частный эксперт. Иногда консультирую своих знакомых повопросам безопасности. Извините, что я не представился. Меня обычно называютДронго.

— Как вы сказали? Дронго? Значит, вы тот самый знаменитыйэксперт, который расследует самые загадочные преступления?

— Спасибо, что вы так говорите, но думаю, что такая оценканесколько преувеличена.

— Не думаю. Я слышала о вас от настоящих профессионалов. Авы тоже хороши, — сказала она, взглянув на продолжавшего стоять в пальтоТрошкина, — хотя бы предупредили, кто именно здесь будет. Тогда бы у меня небыло вопросов.

— Да… Но я не знал… Мы… Извините, — пробормотал Трошкин.

— Вы можете подождать внизу, — предложил ему Дронго, —заодно увидите Мишу и узнаете, когда приедет Эдуард Леонидович. А мы побеседуемс…

— Оксана Григорьевна, — представилась гостья, — хотя можнопросто Оксана.

— Конечно, подожду, — сразу согласился Трошкин,обрадовавшийся, что ситуация разрешилась подобным образом. Он выскочил задверь, даже не попрощавшись.

— Ничтожество, — нахмурилась Оксана Григорьевна, — не люблютаких людей. От них всегда можно ждать любой мелкой пакости. Значит, ЭдуардаЛеонидовича вызвали в прокуратуру. Очень интересно. А вы, очевидно, решилипобеседовать со мной, чтобы провести параллельное расследование без должногособлюдения процессуальных норм. Я права?

— Абсолютно. Только я обычно придерживаюсь других норм, какмне кажется, более важных. Я ведь не являюсь ни дознавателем, ни следователем ине могу проводить целый ряд процессуальных действий, которые мне необходимы.

— Я уже поняла, что вы тоже юрист, — сказала она и показалана стул напротив себя. — Садитесь и задавайте ваши вопросы. Но сначаларасскажите мне, что случилось.

Она взяла чистый стакан, подвинула к себе бутылку «Эвиана» иналила воды. Затем сделала первый глоток.

— Ее отравили, — сообщил Дронго, — кто-то на кухне положиляд в бутылку с минеральной водой «Эвиан».

Она не поперхнулась, даже не вздрогнула. Просто перевелавзгляд на бутылку, из которой только что налила себе воды. Прекратив пить,поставила стакан на стол. И только потом спросила:

— Ее отравили?

— Похоже, что да. Извините, если мои вопросы покажутся вамбестактными, — сказал Дронго, — дело в том, что я вынужден задавать подобныевопросы.

— Не нужно извинений, — усмехнулась женщина. — На самом делевиновата только я одна. Мне нужно было с самого начала рассказать все ЭдуардуЛеонидовичу. Но я почему-то решила этого не делать. Поэтому и возниклонекоторое недоразумение.

— Я вас не понимаю.

— Мы познакомились с ним много лет назад, — пояснилаженщина, — тогда мне было тридцать. Сейчас гораздо больше. И тогда я работаластаршим юрисконсультом в строительном тресте. Встретившись через столько лет, яне стала уточнять, где именно работаю, сказала только, что продолжаю трудитьсяпо специальности.

— Понятно. У вас было не так много времени.

— Не очень. Он, кажется, торопился в аэропорт. Мне былоинтересно, как он сейчас выглядит. А ему, очевидно, захотелось вспомнить своилучшие годы. Сейчас он смотрится на троечку с плюсом. И то за счет дорогойодежды и внешнего лоска. Стал лысым, появилось брюшко, говорит с одышкой. Чтоделает с людьми время. Знаете, какой это был энергичный молодой человек! Ихуденький. А сейчас? Наверное, я тоже выгляжу не лучшим образом.

— Не напрашивайтесь на комплимент, — улыбнулся Дронго.

— Бросьте, — махнула она рукой, — какой, к черту,комплимент. Я выгляжу на все сорок пять. У меня уже климакс на носу, хотярожать мне все равно не светит, но лет уже много, вот я и выгляжусоответственно.

— Вы смелая женщина, — сказал Дронго, — о подобных проблемахмногие дамы стараются не говорить.

— Я не девочка, чтобы скрывать свой возраст, — строгосказала Оксана Григорьевна. — Знаете, что именно я скрыла от своего бывшегознакомого? Только держитесь за кресло, чтобы с него не сползти. Иначе будетдействительно смешно. У нас было мало времени, он торопился в аэропорт, и мы неуспели толком поговорить. Бедный Эдуард Леонидович так и не уточнил, где именноя сейчас работаю. А я не стала ему говорить.

Дронго смотрел на нее, ожидая объяснений.

— Я ведь не только юрист по профессии, — добавила она, — посленашей встречи с Эдуардом Леонидовичем я перешла на работу в прокуратуру Сейчася начальник отдела общего надзора городской прокуратуры. У вас еще будутвопросы или вы решили мне их больше не задавать? — спросила она с лукавойусмешкой.

Удар был сильным. С одной стороны, это значительно усложнялоего работу. Но с другой, и облегчало. Профессионалы всегда гораздо лучшепонимают друг Друга.