Поле боя - Артем Тихомиров

Повсюду боевые доспехи разных расцветок, украшенные эмблемами спецгрупп, самопровозглашенных кланов и просто рисунками и надписями, результатами индивидуального творчества. Некоторые бойцы напоминали ходячую стену, исчерканную граффити. Джнахин со своими секирами и звездами смотрелся рядом с ними невзрачным старым вороном на фоне пестрых тропических птиц.

Здесь собрались хибо со всей Галактики, и они счастливы, словно идут не на войну, где могут погибнуть, а завтра вылетают на пикник.

Фаррел пожалел, что не взял на Пилитран своих ребят. Им было бы полезно развеяться после последней заварушки и гибели Дирка Фогуа.

Наемники привели капитана в ангар «номер один». Народ до сих пор прибывал, внутри стало шумно, но никого это не напрягало. Втянутый в пестрый водоворот, Фаррел обнаружил себя в компании давних знакомых. О многих из них он не вспоминал годами, а о многих слышал, что они мертвы и похоронены – кто с почестями, а кто сгнил в общей могиле с чужаками в далеком проклятом мире; о других же болтали, что они перестали быть воинами и осели где-то, обзавелись семьями и богатством. Но жизнь, как всегда, оказалась коварной стервой и снова доказала, что ей плевать на все. Фаррел встретил друзей, ему было достаточно.

Спустя примерно полчаса Джнахин, уже подавленный наплывом впечатлений, вышел вдохнуть свежего воздуха. Шум начинал его утомлять.

Под открытым небом разворачивалось гулянье. Из города только что подвезли несколько пятисотлитровых бочек с пивом и грузовик закусок. Фаррел уселся на пластиковый контейнер, стоящий возле вездехода с пыльными колесами, чтобы понаблюдать за действом, и подумал, что своим гвалтом наемники скоро перебудят весь Северный сектор. По этой причине – крайней раскованности в том, что касалось «правил приличия», – хибранийцев с неохотой принимали на «цивилизованных» планетах. Оседлые не любят бродяг, занимающихся грязной работой, не умеющих, по их мнению, ни общаться, ни отдыхать. Так повелось с начала времен, Фаррел не видел способа заставить чужаков думать о хибо иначе, разве что изменить саму Хибранию. Это казалось невозможным.

Он хотел побыть чуть в стороне, но все равно шум был повсюду. На выпивку народ повалил валом, обещая скоро превратить это место в настоящий сумасшедший дом. Организаторам и добровольцам, следящим за порядком, придется изрядно поработать, чтобы не допустить хаоса. Нелегкое дело, учитывая, каков здешний контингент.

Старый мэр Скану Оджимура ни за что бы не допустил на территории города, даже в этих трущобах, такого безобразия.

Но легче сменить мэра, чем поменять натуру хибо, верно?

Наконец, кто-то включил музыку. Пульсирующие низкие частоты принялись бить по земле.

– Фаррел Джнахин?

Краем глаза он заметил чью-то фигуру. Повернув голову, капитан увидел девушку в боевой броне, шлем она держала под мышкой. Фаррелу хватило одного быстрого взгляда. Экипировка явно не из дешевых, модернизирована под нужды хозяйки и сидит ладно на отличной высокой фигуре.

И никакой символики.

– Капитан? – приподняв бровь, снова спросила незнакомка, которой на вид было не больше двадцати пяти. – Я не ошиблась?

– Он самый. – Джнахин повернулся так, чтобы сидеть лицом к ней. Свет от фонарей отразился от ее гладко выбритой головы. – Вопросы?

Незнакомка решила сразу приступить к делу, оставив знакомство на потом.

– Я слышала, вам нужен снайпер. Хочу попасть в вашу группу.

Пространство Неприсоединения.

Пилитран. Скану Оджимур. Северный сектор, временный лагерь хибо.

Три недели до начала Изианской кампании

Асура знала, что есть охотники настолько ленивые, что работают они лишь тогда, когда пустеет их банковский счет. Встречались ей и субъекты, полагавшие себя истинными художниками, далекими от меркантильных интересов. На поверку они оказывались всего лишь банальными трусами, боящимися провала и смерти; Асура не могла взять в толк, зачем в таком случае они выбирают это ремесло, ведь существует много куда более безопасных способов подстегнуть адреналин, не рискуя, что тебе отстрелят голову.

Да, она знала, как это бывает. Однажды ей довелось увлечься таким человеком. Поначалу он показался ей настоящим романтическим героем, из тех, у кого благородная тоска во взгляде и пламень в сердце. И он был красив – как породистый зверь, гибкий, страстный, опасный.

Так Асура думала до некоторых пор, пока не поняла, что, пожалуй, кроме хорошего секса, этот чудо-самец не может дать ей ничего. У него было отличное снаряжение, отличное оружие и, по его словам, отличная клиентура… а еще трусливая душонка позера.

Стоило спасть любовной пелене, Асура вмиг поняла, что на самом деле стоит этот тип. Дело было не в том, что он родом с Мэйди. Она не терпела, когда кто-то лжет, чтобы набить себе цену, и бежит в кусты при первой опасности.

Удивительно, какую власть чувства иногда имеют над разумом. Разве Асура с первой минуты не поняла, кто перед ней? Наверное, да, просто не хотела себе признаваться. Хотя бы на время ей требовалось чего-то подобного… – окунуться в омут с головой и забыть об осторожности.

Чудо-самец еще пытался все исправить, но Асура не поддалась. В романтических отношениях она рвала связи сразу и навсегда.

Ее любовник тоже работал, лишь когда приспичит. Он был из богатой семьи, но жил самостоятельно, не завися от их финансов, и это могло бы служить хорошей рекомендацией. Но Асура знала, что чудо-самец всего лишь избалованное дитя. Все его контракты были не опаснее работы охранника в каком-нибудь дворце, но и за них он брался с величайшей неохотой.

Асуре, выросшей в иной среде, это казалось отвратительным. Она не могла целыми днями лежать на диване и смотреть в потолок, от отсутствия работы, казалось, кровь застаивалась у нее в жилах. Охотнице нужно было постоянно двигаться и что-то делать, иначе ее разум грозил взбунтоваться. Возможно, это лишний раз указывало на отсутствие должного терпения, но Асуре было плевать. Она искала заказы где только можно, и бывали минуты, когда жалела, что не завела себе агента где-нибудь на Пакс Тинаке. Но тогда пришлось бы отдавать этому сквалыге приличный процент, а то, что все агенты сквалыги, к гадалке не ходи. Родившаяся в семье полунищих фермеров и ведя позже аскетичную жизнь ученицы Лам Лаа, Асура не имела шансов научиться быть небрежной с деньгами. Кто-то назвал бы это жадностью. Что ж, такова жизнь.

С Фаастена работа обходила ее стороной. Асура прикладывала немало усилий, чтобы найти какую-нибудь лазейку, но тщетно. Было место в службе охраны на Тридже-10, но его занял более ушлый наемник. Еще несколько потенциальных заказов тоже сорвались у нее прямо с крючка.

Шли бесполезные бессмысленные дни; Асура либо гуляла, бесцельно слоняясь по улицам города, либо сидела у окна, глядя на живописный вид.

В конце концов охотница стала всей душой ненавидеть планету, на которой жила последние пять лет. Когда-то Коллайтрис понравилась ей строгой изысканностью природы и мягким климатом. Этот мир был чуть в стороне от оживленных зон Центрального Кластера. Наемнице иногда требовалось побыть в одиночестве, и он отлично подходил на роль пещерки, где можно укрыться. Однако все время сидеть на Коллайтрис и ждать у моря погоды она не могла.