Энни с острова принца Эдуарда - Люси Мод Монтгомери

Я бы никогда не начала свое письмо со следующих слов, но позволю себе ими закончить:

Тот, кто согласно Божьей воле, подлежит уничтожению, становится сельским учителем…

Ну вот, после всех этих излияний, мне стало много легче. Несмотря ни на что, я довольна этими двумя годами своей жизни. И все-таки уезжаю в Редмонд!

А теперь несколько слов о моей идее. Вам известно, как я ненавижу снимать эти комнатушки. В течение четырех лет постоянно приходилось это делать, и я бесконечно устала. Последующие три года меня на это уже не хватит.

Послушайте, что если нам всем снять целый домик где-нибудь в Кингспорте и преспокойно поселиться в нем? Этот вариант позволит нам сэкономить кучу денег! Конечно, нам придется нанять домработницу, но у меня уже даже есть на примете кое-кто. Говорила ли я вам когда-нибудь о тетушке Джеймсине? Несмотря на свое имя, она добрейшая из всех тетушек, с которыми меня сталкивала судьба. А в том, что ее наградили таким имечком, она не виновата. Ее назвали Джеймсиной в честь отца, который носил имя Джеймс. К несчастью, он утонул в море за месяц до ее рождения. Я часто называю ее «тетушкой Джимси»… Взрослая ее дочка недавно вышла замуж, и молодые примкнули к иностранной миссии. Тетушка Джеймсина с ума сходит от одиночества в своем большом опустевшем доме. Она с удовольствием перебралась бы в Кингспорт и ухаживала за нами, если б мы того захотели. Вы ее обязательно полюбите! Чем больше я подвергаю анализу этот план, тем больше прихожу от него в восторг. Вместе нам будет так хорошо! И мы приобретем, наконец, независимость!

У меня просьба к вам и Присцилле, если, конечно, идея моя показалась вам заманчивой. Так как вы уже «на месте», может вы бы присмотрели этой весной какой-нибудь подходящий домик? Лучше сделать это сейчас, не откладывая на осень. Было бы прекрасно, если б вам удалось отыскать меблированный дом, но если не получится, то перетащим в него наш скарб и кое-какую мебель, без толку пылящуюся на чердаках наших друзей. Думаю, они с радостью одолжат ее нам. Во всяком случае, напишите как можно скорее, как вам понравилась моя идея. Нужно дать знать тетушке Джеймсине, чтобы она согласовала свои планы на будущий год».

– А что, хорошая идея, – заметила Присцилла.

– И мне так кажется, – восторженно согласилась Энни. – Конечно, мы с вами и здесь устроились неплохо, но после всего того, о чем говорится в письме, начинаешь чувствовать себя как-то неуютно. Итак, до начала экзаменов нам нужно отыскать дом.

– Боюсь, не слишком-то просто будет найти подходящий вариант, – с сомнением заметила Присцилла. – Не ожидайте слишком многого, Энни. Хорошие дома в престижных районах скорее всего окажутся нам не по средствам. Вероятно, придется довольствоваться каким-нибудь маленьким, обшарпанным домишкой на одной из тех улочек, где никому не известные люди предпочитают вести серенькую жизнь, просиживая в своих «норах» и не показывая носа наружу.

И они начали кампанию по розыску достойного жилья, что оказалось еще труднее, чем предполагала Присцилла. Предложений-то было хоть отбавляй, и они могли бы присмотреть любой дом, с мебелью или без. Но один дом казался им слишком огромным, другой, наоборот, маленьким; за аренду первого платить пришлось бы слишком много, а второй находился далеко от Редмонда.

Быстро пролетела экзаменационная пора; они уже отучились последнюю неделю семестра, а «дом-мечта», как Энни называла их пока еще иллюзорную обитель, так и не был найден.

– Придется подождать наступления осени, – утомленно сказала Присцилла одним прекрасным апрельским днем, когда они возвращались через парк, потерпев очередное фиаско. С моря дул легкий ветер, и небо сияло в своей голубизне. В гавани вода напоминала по цвету взбитые сливки и блестела в ответ на прикосновение солнечного луча, время от времени пробивавшегося сквозь стелившийся по ее поверхности перламутровый туман.

– Должны же мы отыскать хоть какую-нибудь хибару! – буркнула Прис. – А если нет, то, боюсь, этот вопрос повиснет в воздухе, и придется снова мыкаться по комнатушкам.

– Не собираюсь тревожиться из-за этого сейчас. Глупо отравлять себе удовольствие в такой прекрасный день! – заметила Энни, с восторгом оглядываясь по сторонам. Свежий воздух был напоен запахом хвои сосен, и высокое небо над их головами поражало кристальной чистотой – благословенная перевернутая чаша!

– Сегодня весна вливает веселье в мою кровь, а апрельский шарм растворен повсюду в атмосфере. Прис, у меня видение! Я сплю с открытыми глазами и вижу сны наяву! Это все потому, что ветер дует с запада. Люблю западные ветры… Не правда ли, с собой они приносят надежду и радость? А восточные ветры всегда ассоциируются у меня с грустью и дождем, барабанящим по крышам, и еще с унылыми волнами, лижущими серый берег… Когда состарюсь, восточный ветер, как пить дать, будет вызывать у меня приступы ревматизма…

– Испытываешь радостное облегчение, когда убираешь меха и теплую зимнюю одежду подальше в сундук, а вместо них надеваешь что-нибудь легкое, весеннее! – засмеялась Присцилла. – Вы не испытываете чувства обновления, будто родились заново?

– Весною все рождается вновь, – сказала Энни. – Это пора всего нового. Весны не похожи одна на другую; в дыхании каждой новой весны – свой особый, присущий лишь ей одной аромат. Посмотрите на нежную травку вокруг пруда и эти тронувшиеся в рост почки ветлы!»

– И экзамены успешно сданы! – подхватила Прис. – В следующую среду собирается Совет колледжа. А мы в этот день уже будем дома.

– И я этому очень рада, – мечтательно сказала Энни. – Столько всего надо сделать! Но прежде всего усядусь на ступеньках заднего крыльца и подставлю лицо ветру, дующему с полей мистера Харрисона. Потом я бы нарвала папоротников в Охотничьих Угодьях и фиалок в Фиалковой Долине. Помните золотые деньки, Прис, когда мы устраивали пикники? Я снова хочу услышать лягушачий хор и шелест тополей. Но я научилась любить также и Кингспорт, и мне хочется вернуться в него обратно осенью. Но если я не стану стипендиаткой Торборна, нечего и думать о продолжении учебы в Редмонде. Я не могу больше брать денег у Мариллы!

– Нам бы только найти пристанище! – вздохнула Присцилла. – Вы только оглянитесь вокруг, Энни, кругом дома, дома, дома. И ни одного нет для нас!

– Ну, хватит, Прис! Еще не вечер… Подобно старому римлянину, мы найдем походящий дом либо… его построим! В такой день в моем воображении слово «нет» напрочь отсутствует.

Девушки дождались в парке заката, не переставая удивляться весенним чудесам и чистоте, словно природа умывалась после пробуждения. Домой они направились, как обычно, по Споффорд-Авеню, что давало им возможность лишний раз увидеть Пэтти-Плейс.

– У меня такое предчувствие, что прямо сейчас с нами произойдет нечто необычное. Узнаю это по характерному покалыванию в больших пальцах рук! – призналась Энни, когда они поднимались на холм. – Это очень приятное и непонятное ощущение. Но, послушайте, ведь… ведь! Присцилла Грант, взгляните скорее туда! Может, я грежу наяву?!