Троя. Падение царей - Дэвид Геммел

Оставив Приама и Геликаона погруженными в беседу в Янтарной Комнате, Андромаха прошла в мегарон и там, в толпе, заметила Антифона. Его трудно было не заметить: он все еще был самым крупным человеком в Трое, хотя теперь большая часть его веса приходилась на мышцы. Когда-то он наслаждался почти геракловскими трапезами, но теперь прославился своими суровыми тренировками. Андромахе очень нравился Антифон, но она была не в настроении для праздной беседы.

— Ты не видел Гектора? — быстро спросила она.

— Видел несколько мгновений назад. Он покинул дворец.

Антифон наклонился к ней и прошептал:

— У тебя обеспокоенный вид, дорогая.

— У меня был трудный день, — ответила Андромаха.

— Теперь так много трудных дней… Гектор тоже выглядел удрученным. Между вами все хорошо?

Андромаха помедлила, прежде чем ответить, а когда все же заговорила, ей самой показались неискренними ее слова:

— Между нами любовь, Антифон. Поэтому в конце концов все будет хорошо. Я должна в это верить.

— Он тебя обожает. Поэтому, надеюсь, ты права.

Андромаха посмотрела в глаза великана и поняла, что тот хочет сказать еще что-то, но их беседу прервало появление царского сына и советника, Полита. Сутулый и лысый, Полит, казалось, каждый год старился на четыре. Лицо его было бледным, глаза обведены темными кругами, уголки рта вечно опущены.

— Нам нужно поговорить, Антифон, — сказал он.

— Ты забыл о манерах, брат, — заметила Андромаха.

Только теперь Полит заметил ее, и его усталое лицо окрасилось смущенным румянцем.

— Прости, сестра, — сказал он. — Пожалуйста, прости меня.

— Не надо извиняться, Полит. Ты явно больше нуждаешься в компании Антифона, чем я. Поэтому я покину вас обоих и дам вам поговорить.

Андромаха оставила мегарон и в сопровождении двух телохранителей отправилась обратно во дворец Гектора.

Как только она оказалась на улице, ее снова одолели мрачные думы. Она понимала, чего боится Гектор. С самого начала они были друг с другом честны, поэтому Гектор знал, что она любит Геликаона. Теперь же мысль о том, что жена поплывет через Зеленое море с его другом, могла поселиться в голове Гектора, как червяк в яблоке.

Андромаха остановилась у колодца; ее охватило смятение. Один из телохранителей, решив, что она хочет пить, вытянул ведро. Андромаха поблагодарила его и отхлебнула воды из деревянного черпака.

Внезапно она вспомнила о Каллиопе. Милая, жестоко обиженная жизнью, храбрая Каллиопа! Андромахе вспомнились подлые убийцы, горящее поместье и Каллиопа, которая, стоя во весь рост на склоне холма, выпускала стрелы в наемных убийц. Слезы навернулись на глаза Андромахи, она постаралась удержать в памяти только этот героический образ, но не смогла: холодная реальность снова заставила ее увидеть черную стрелу, вонзившуюся в Каллиопу.

А теперь все, что осталось от ее любимой, — это несколько костей, которые Андромаха собрала из пепла погребального костра. Кости хранились в ларце из эбенового дерева, окованного серебром, под окном в ее спальне.

Андромаха мечтала вернуть кости на Благословенный остров и похоронить их в тамарисковой роще рядом с храмом Артемиды. Но Верховная жрица собиралась швырнуть кости Каллиопы в яму и заставить ее душу вечно служить Минотавру.

— Ты хорошо себя чувствуешь, госпожа? — спросил Эфений, младший из ее телохранителей. — Ты очень бледна.

Он был серьезным молодым человеком, двоюродным братом Хеона, который погиб вместе с Каллиопой в тот день, когда напали наемные убийцы.

— Я чувствую себя прекрасно, — ответила Андромаха светловолосому воину.

То была ложь.

Каллиопа обожала богиню Артемиду, молилась ей по многу раз на дню. Вознаградится ли хоть как-то это обожание?

Изнасилованная в детстве, преданная своей семьей, а потом погибшая от рук наемных убийц, когда ей не исполнилось и двадцати… И даже теперь, после смерти, с ней должны были обойтись жестоко.

На мгновение Андромаха подумала: не помолиться ли богине, но ее боль возопила, возражая.

«Ты думаешь, Артемиду или кого-нибудь другого из богов хоть немного заботит твоя жизнь или жизнь Каллиопы? Подумай об этом! Разве хоть на одну из ваших молитв пришел ответ?»

Внезапно Андромаха улыбнулась, хотя мысли ее были горьки. Когда она впервые покинула Теру, она хотела одного: вернуться на Благословенный остров, к своей простой жизни с Каллиопой. Она молилась об этом — и о свободе, которой никогда не знала ни до, ни после. Во время своих первых несчастных дней в Трое она мечтала, чтобы Геликаон увез ее на «Ксантосе», и об этом тоже молилась. А теперь боги решили извращенным способом исполнить обе ее молитвы — это было все равно что повернуть клинок, воткнутый ей в живот.

Ее охватил холодный гнев. Полубог не получит Каллиопу — даже если от этого будет зависеть судьба мира. Да, она отвезет на Теру кости, но не кости своей любимой.

Приняв такое решение, Андромаха уронила черпак в ведро и отравилась дальше. У дворца отпустила охранников, кивнула воинам у боковых ворот и вошла в сад во внутреннем дворе. Там она увидела играющего Астианакса; Гектор стоял рядом с ним на коленях.

Любовь Андромахи к Астианаксу не была похожа ни на одно другое чувство, испытанное ею прежде. Мальчик как будто привязал ее к себе узами нежности. Каждый раз, когда она его оставляла, даже на день, в ее сердце поселялась тупая боль. Провести без него целую зиму будет почти невыносимо.

Сердце ее заколотилось от нарастающего страха. Андромаха боялась за жизнь сына. Она боялась предателей, шпионов, яда и кинжала в ночи.

Потом солнце вышло из-за облаков, пролив свет на ее ребенка и на могучего мужчину рядом с ним. Оба они были растрепаны и перепачканы грязью, как будто катались по земле. Они стояли на коленях лицом друг к другу, с увлечением рассматривая что-то на земле. Мальчик показал на это — может, насекомое, может, лист — и поднял личико, взглянув вопросительно на отца. У Андромахи застрял ком в горле, когда она увидела любовь и нежность на лице Гектора.

Ее страх утих. Гектор любит Астианакса и никогда не перестанет любить. Он будет защищать мальчика до последней капли крови.

Тихо и незаметно Андромаха вошла во дворец.

Войдя в свои высокие, наполненные воздухом покои, Андромаха поздоровалась с двумя молодыми прислужницами, сидевшими во внешней комнате и вышивавшими по тяжелой ткани. Обе они были Женщинами Коня и носили пояса из бронзовых дисков, нанизанных на золотую проволоку.

Андромаха вспомнила тот день, когда впервые увидела такой пояс. Тогда она была беременна и шла с Гектором по улице Ювелиров. Юная женщина с заплетенными в косу светлыми волосами стояла у прилавка, ее длинный белый хитон был перехвачен свисавшим на бедра поясом из дисков.