Вирус - Сергей Федоранич

– Сейчас тебе нужно придумать, где ты возьмешь деньги, чтобы возместить мне тот ущерб, который ты нанесла, – спокойно сказал он.

Наташа вздохнула. Александр Николаевич Любимов был председателем «Нефтекредитбанка», и именно он координировал работу банка по отмыванию доходов, полученных преступным путем. Он не ожидал, что информация будет опубликована в СМИ, и не успел спрятать имущество. Правоохранители занялись им в первую очередь, позволив его подельникам спрятать награбленное, и в результате только у Любимова было что брать. У него арестовали все имущество и конфисковали. Да, конфискации имущества в законе нет, но есть изъятие имущества, добытого преступным путем либо приобретенного на деньги, полученные от совершения преступления. Следствие доказало, что до преступлений у Любимова не было ничего, значит, ничего и не останется после того, как приговором суда социальная справедливость будет восстановлена. Ему дали всего четыре года, он их отбыл и вышел. И с тех самых пор не отстает от Наташи, требуя вернуть все, что у него отобрали.

– Послушайте, Александр Николаевич, почему вы предъявляете претензии ко мне? Не я у вас отобрала ваше имущество и не я посадила вас. Это сделали следователи, прокуроры, судьи. Почему бы вам не выставить счет им, а?

Александр Николаевич улыбнулся и ответил без гнева в голосе, спокойно, словно они беседует на отвлеченную тему и между ними нет напряжения и претензий:

– Они всего лишь выполняли свою работу.

– Я тоже выполняла свою работу. Но их вы понять можете, а меня нет. Почему?

– Потому что если бы не вы, никто бы не начал расследования. Вашими силами моя жизнь оказалась разрушена. Моя семья развалилась, от меня ушла жена и забрала детей. У меня нет жилья, я живу у знакомых, но у них тоже терпение на исходе. У меня нет работы, нет денег, и я бывший заключенный. Я не могу заниматься делом, которому посвятил всю свою жизнь. И всему виной – вы.

– Всему виной ваши преступные действия, – ответила Наташа. – По-человечески мне вас жаль, Александр Николаевич, но я ничем вам не помогу.

– Я не прошу вас помочь, что вы, – сказал бывший банкир с виноватой улыбкой. – Я требую, чтобы вы возместили мне ущерб. Вернули то, что отняли. Семью вы мне не вернете, но деньги и недвижимость – можете. Моя квартира стоит в разы меньше, чем ваша. У вас есть автомобиль. Вы тоже должны нести ответственность за свои действия. Вам придется все продать. И отдать деньги мне.

– Нет, мне не нужно ничего продавать, и разговор на этом закончен. Перестаньте преследовать меня, иначе я буду вынуждена обратиться в полицию, а я не хочу этого. Возможно, мои действия принесут вам негативные последствия, поэтому прошу вас – отстаньте от меня. Попытайтесь как-то устроить свою жизнь, – сказала Наташа и в подтверждение того, что разговор окончен, села в джип.

Любимов стоял прямо перед капотом и уходить не собирался. Наташа не могла сдать назад – там был дом. Она открыла окно и сказала:

– Я тороплюсь, уйдите, пожалуйста, с дороги.

Он не уходил. Тогда Наташа достала телефон и сделала вид, что звонит. Это его взбесило, он ударил кулаком по капоту и ушел, оборачиваясь и сыпля проклятьями, которых Наташа не слышала.

Этот инцидент не выбил ее из колеи, но неприятный осадок оставил.

Она не успела убрать телефон, как он зазвонил. Номер был незнакомым. Наташа подумала, что это звонит банкир с неизвестного номера и взяла трубку настроенная на резкий и грубый разговор.

– Алло!

– Здравствуйте. Я звоню Наталье Добронравовой, верно?

– Здравствуйте, верно, – ответила Наташа спокойнее, голос ей был незнаком.

– Меня зовут Максим Котов, я журналист журнала World Reporter, Нью-Йорк. Вы можете уделить мне несколько минут, чтобы я описал свою просьбу?

– Да, Максим, конечно.

– В Москве я в командировке, которая косвенно связана с убийством министра юстиции Дмитрия Шелехова. Вы понимаете, о ком идет речь?

– Конечно. Но у вас такой идеальный русский язык, что я сомневаюсь в вашем статусе журналиста в World Reporter, если честно.

– О, не стоит, – ответила Максим. – Я россиянин, и мы с вами работали в одном издании. Правда, я пришел в Moscow Time Journal позже, когда вы уже не были главным редактором.

– Даже так, – сказала Наташа с улыбкой. – Рада вас слышать, коллега. Чем могу помочь?

Ей действительно было приятно общаться с человеком, который когда-то работал в том же месте, где и она. Не сказать, что все семь лет работы на должности главного редактора приносили Наташе только счастье, но там она стала настоящим профессионалом. Это издание воспитывает прекрасных журналистов и абы кого в штат не берет. Тот факт, что Максим работал в Moscow Time Journal говорит о нем как минимум то, что он – профессионал.

– Я бы хотел с вами обсудить несколько вопросов, которые касаются вашего взаимодействия с министром юстиции, если это возможно.

– Максим, но тут едва ли что-то можно обсудить, – ответила Наташа осторожно. – Я и мои ребята напрямую с министром никогда не работали. Да, у нас было несколько материалов с прямой речью министра, но, как вы понимаете, все это шло через пресс-службу. Я с радостью с вами встречусь, но, боюсь, вы просто потратите время.

– То есть встретиться вы согласны? – уточнил Максим.

– Да, но только не понимаю предмета встречи.

– Я озвучил вам предмет встречи – у меня есть информация, есть вопросы. Связано это с вашим взаимодействием с убитым министром. Я не готов обсуждать по телефону детали, но подъеду в любое удобное для вас время в любое место в пределах Москвы.

– Хорошо, приезжайте в мой офис. Адрес найдете на сайте, на ресепшн скажите, что идете ко мне, вас проводят. Я предупрежу. Приезжайте через полтора часа.

– Хорошо, спасибо. До встречи.

Обычно рано утром у нее всегда было много работы. Если не встречи и переговоры, то она занималась проверкой верстки «распашонки» – календаря публикаций и подготовки черновых и финальных вариантов статей. В своей работе агентство Наташи использовало специальную программу – E-Reporter, которая помогала автоматизировать процесс. Но все равно это машина, и за ней нужен был глаз да глаз.

Журналист заносил в программу статью – краткое описание предмета, а также сроки работы по ней – встречи, интервью, написание черновика, согласование черновика, подготовку финальной версии, согласование и утверждение статьи, публикация. Программа создавала календарь и требовала отчет в установленные сроки – чтобы завершить задачу, в программу требовалось закачать документ, подтверждающий ее выполнение. Если это встреча – то протокол встречи; если интервью – запись интервью или расшифровка; если согласование – то электронные письма, подтверждающие согласование и утверждение; наконец, публикация – акт выполненных работ, подписанный со стороны редакции издания.

Всего в штате у Наташи работало шесть журналистов, два корреспондента и два фотографа. Еще была секретарь и два аналитика – экономический и юридический. Аналитики занимались экспертизой статей на выходе, а также принимали участие в составлении плана по работе с материалом. Например: у кого и какие сведения собирать, определяли только в команде с аналитиками. Корреспонденты собирали информацию, а обрабатывали ее и писали сам текст, естественно, журналисты.