Волчица и Охотник - Ава Райд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 115
Перейти на страницу:
в том, чтобы связать себя с каким-то мрачным безжалостным богом, который требует чистоты и совершенствования, – не уверена, что оно того стоит. В сравнении с этим наши боги требуют совсем мало: улыбок на бесконечные сказания Вираг, принесения в жертву лесных птиц на берегу реки. Жалкие занятия, на которые я каждый раз ругалась и внутренне протестовала, хотя и то и другое предпочтительнее, чем расстаться с мизинцами на руке или на ноге.

– Он награждает нас спасением. – Лицо Гашпара каменеет, но он чуть запинается. – Тебе не понять.

– И хорошо, что нет, – отвечаю я, чувствуя гневный зуд в коже. – Я рада, что не проживаю свою жизнь во власти бога, который отбирает части тел у десятилетних мальчишек.

Гашпар отворачивается от меня так, что я могу видеть лишь нетронутую половину его лица и мимолётную тень стыда, мелькнувшую на нём.

– Если будем продолжать в том же духе, – медленно произносит он, – наше путешествие будет очень долгим.

Стискиваю поводья коня так сильно, что белеют костяшки пальцев. В следующий миг позволяю мышцам расслабиться; мои плечи под волчьим плащом опускаются.

– Отлично, – говорю я, а сама думаю: «Глупый принц».

Ночь кажется туманной и неполной в степи, совсем не похожей на густую черноту леса. Фонарь Гашпара испускает длинные лучи света, прокладывая путь сквозь траву. Дальше впереди виднеется ещё один источник света – просто мутное оранжевое пятно на горизонте. Мы с Гашпаром обмениваемся неуверенными взглядами. Наконец он коротко кивает, и мы идём на свет, который с каждым шагом становится всё ярче.

Во мгле и мраке стоит ряд шатров – угловатые треугольники, похожие на плавники какого-нибудь невероятно большого речного карпа. Рядом – стадо бледно-серых коров с причудливо закрученными, как корни деревьев, рогами. Похожая на швабру собака с вьющейся шерстью скулит при нашем приближении; мокрый нос подёргивается. В центре группы палаток располагается массивный очаг, излучающий оранжевый свет, а над огнём – скульптура из тонких палок, грубо вырезанная в форме трёхконечного копья Принцепатрия.

– Не думаю, что мы можем просить их о гостеприимстве, – бормочу я.

Огонь выплёвывает искры, похожие на стайку расплавленных насекомых.

– Конечно же можем, – возражает он. – Я – принц. И даже лучше – Охотник.

Прежде чем я успеваю ответить, полотно одного из шатров распахивается. К нам выбегает женщина. Её волосы собраны в свободную косу, каштановую с проседью, а взгляд – дикий, бегающий.

– Это Охотник! – восклицает она. – Крёстный Жизни ответил на наши молитвы, мы спасены!

Другие шатры распахиваются, развеваются полотна из телячьей кожи. Выбегают дети, за ними – мужчины и женщины. Деревня бедная, я это сразу вижу – большинство детей одеты в домотканые туники, изъеденные мелкими дырочками. Мужские плащи трещат по швам. Их очевидно отчаянное положение смущает меня, ведь я никогда не задумывалась о бедственном положении таких вот маленьких селений – селений, мало чем отличающихся от Кехси, разве что лишённых магии, способной смягчить голод и нужду.

Гашпар, святой человек, смотрит на женщину, и в его глазах не отражается ничего, кроме сострадания – ни тени хитрости.

– Что здесь произошло?

– Нас поразило ужасное зло, господин Охотник. Мы… – Женщина замолкает, её взгляд падает на меня. Ужас и отвращение заволакивают её лицо, точно тёмные тучи.

– Может, всё из-за этой волчицы! – кричит кто-то в толпе. – Смотрите, у неё на плаще кровь!

«Кровь Пехти, – думаю я, чувствуя, как от гнева перехватывает горло. – Кровь одного из ваших благословенных убийц».

Моя рука тянется к спрятанному в кармане ножу, но первой я нащупываю косу матери – словно маленького спящего зверька.

– Это невозможно, – отвечает Гашпар ласково, но твёрдо. – Эта волчица была у меня под присмотром с тех самых пор, как покинула селение. Она – не ваше чудовище.

«Не ваше чудовище, но всё-таки чудовище».

Минуя мамину косу, нащупываю нож, тру его под жёсткими взглядами этих патрифидов.

– Прошу, господин Охотник, – продолжает женщина. – Ранние морозы погубили весь наш урожай и половину нашего стада, а теперь и наши люди исчезают. Должно быть, это чудовище, которое из Эзер Сема приманил запах нашей крови. На прошлой неделе Ханна ушла и не вернулась, но мы нашли в воде её окровавленный платок. Потом был Болаз – мы нашли лишь его косу и мотыгу. А прошлой ночью крошка Эсти ушла из деревни поиграть и до сих пор не вернулась. Мы вообще не нашли её следов.

Чувствую, как на шее сзади поднимаются волоски. Единственными живыми существами, которых мы встретили на пути, были вороны, но, насколько я знаю, вороны столь же иллюзорны, как и те чёрные куры: готовы обнажить клыки и когти, как только сядет солнце.

– И вы были тверды в своей вере? – спрашивает Гашпар.

– Да, господин, – отвечает женщина. – Всё это время наш костёр горел ровно, даже когда дров и хвороста не хватало. Это просто не может быть наказанием от Принцепатрия, иначе бы Он забрал и наш огонь. Это, должно быть, дело рук Танатоса.

Жители тревожно переговариваются, соглашаясь, а выражение лица Гашпара из серьёзного становится суровым – черты лица резче, жёстче. Я мало знаю о Патрифидии, но помню, что Танатос – нечто такое, чего нужно бояться больше всего, нечто, склоняющее всех добрых последователей Принцепатрия к злу и греху.

И выслушав всё это, хочу посмеяться над их патрифидскими сказками. Людям не нужен какой-нибудь демон из тени, склоняющий и соблазняющий к злу; мы и без того по природе своей неразумны. Даже Иштен и другие боги подвластны жадности и желанию, могут сорвать с неба звезду или овладеть какой-нибудь девой у реки.

И всё же Гашпар произносит:

– Я поговорю с главой вашей деревни. Я пойду на поиски чудовища, охотящегося на вас, и убью его. Но сейчас уже темно. Нам нужно место для ночлега.

Его гладкий переход от единственного числа к множественному никого не удивляет больше, чем меня саму. Женщина, сузив глаза, окидывает меня взглядом с головы до ног. Жители всё шепчутся и шепчутся, мужчины нервно поглаживают бороды. Я открываю было рот, чтобы возразить, но блестящие улыбки их серпов и кос останавливают меня. Не уверена, что мне стоит рисковать произносить даже слово перед этими патрифидами.

– Хорошо. – Женщина смягчается. – Но вы должны понимать, господин Охотник, наши подозрения оправданны – никто не захочет спать рядом с волчицей.

– Конечно, – отвечает он. – Всё время нашего пребывания я буду тщательно за ней наблюдать. Я везу её как служанку в крепость графа Коронена. Для своего народа она на удивление кроткая.

Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не сбросить его

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?