Рыцарь страха и упрека - Алла Холод

Сцена в театре оскорбила Соню и заставила впервые посмотреть на Павла под другим углом. Во-первых, она не давала ему ни малейшего повода для ревности, и обрушивать ее на старого друга, которого она уже сто лет не видела, было и бессмысленно, и очень некрасиво. Соня же никогда не высказывала недовольства тем, что у Паши имеется подруга детства — Гаянэ.

Он познакомил с ней жену только после бракосочетания, Павел просто представил одноклассницу Соне, и все. И никогда у Сони не возникло и мысли спросить, были ли у Павла с этой девушкой когда-то какие-либо отношения, кроме дружеских.

Вообще-то присутствие Гаянэ в жизни Павла не вызывало у Сони особого беспокойства. Она уже знала вкус мужа: ему нравились женщины светлой масти, больше всего блондинки, он мог положительно высказаться и о шатенке, а вот откровенные брюнетки ему не нравились совсем. Ему могла бы понравиться женщина с темными каштановыми волосами, но только в том случае, если у нее белая кожа, от брюнеток и смуглянок Павел морщился. Как женщина Гаянэ Халатян была не в его вкусе. Она была яркая, с большими карими глазами, иссиня-черными волосами и пышными бедрами. В общем, типичная армянка. Настолько типичная, что наедине с Павлом ее можно было оставлять совершенно спокойно.

Но это Соня знала в глубине души, тему близости его отношений с подругой в разговорах она никогда не затрагивала. Почему же Павел, увидев Мишу, позволил себе такое поведение? Почему он выступил как трамвайный хам, если не хуже? Неужели он сам не понял, что опозорился, неужели ему безразлично, что о нем подумают другие люди? Соня думала над этими вопросами и не находила на них ответа.

Все-таки Клара была права: она очень плохо знает своего мужа. Она почти не знала Павла, когда выходила замуж, но и сейчас, прожив с ним несколько лет, узнала его ненамного лучше. Она поняла, какую он предпочитает еду, какую мечтает сделать карьеру, где ему нравится отдыхать и какие вещи носить. А как человек он еще может преподнести ей массу сюрпризов.

Но, даже сделав такое открытие, Соня сочла, что ей все равно придется с этим жить. Теперь они не просто влюбленные, не просто муж и жена. Они — родители. У них есть Даша, и дальнейшую жизнь они должны строить, исходя из понимания ответственности, которая теперь на них возложена.

Соня продолжала работать в театре, но замечала, что Павлу это меньше и меньше нравится. Он мог приехать к концу ее вечерней репетиции, не предупредив заранее, что будет встречать. И если она выходила из дверей не одна, а в сопровождении кого-то из солистов, проявлял недовольство, мог, например, спросить: «Я не нарушил твоих планов, или ты все-таки собиралась домой?» Павел негодовал, если кто-то из солистов передаривал Соне полученный букет. Понятно, что женщина другой женщине свой букет никогда не отдаст, так что если Соня являлась с премьерного спектакля с цветами, Павел скрипел зубами и брызгал слюной.

Периодически он стал заводить разговоры о том, чтобы она перешла в музыкальную школу или вообще перестала работать. Соня прекрасно понимала причину этих разговоров: в музыкальной школе чисто женский коллектив, и ни с какими мужчинами она там сталкиваться не будет. О предложениях вообще не работать она даже слышать не хотела.

— Твоя зарплата не имеет для нас принципиального значения, — говорил ей Павел. — Занимайся домом, Дашкой.

— Я так не могу, — твердо отвечала Соня, — я не хочу быть домработницей. Я училась музыке с шести лет не для того, чтобы осесть дома с веником и тряпкой. Кого ты хочешь из меня сделать? Посудомойку? Нет. По-моему, и работая, я вполне справляюсь с домашними обязанностями.

На этом все подобные разговоры заканчивались. И как бы подавляюще ни действовал на нее муж, но сдвинуть Соню с этой позиции Павлу никак не удавалось.

Женщины по-разному относятся к проявлениям ревности в свой адрес, особенно если эта ревность необоснованна. Одни не обижаются и считают ее доказательством того, что муж не утрачивает интереса к своей жене, других она оскорбляет, говорит об отсутствии доверия между супругами. У Сони ревность Павла вызывала удивление: почему ему вообще в голову приходят такие мысли? Один раз она спросила совета у многоопытной Клары, и та ответила кратко: «Всяк мерит по себе».

И действительно, Соня относится к мужчинам, с которыми сталкивается, как положено относиться к коллеге, начальнику, лечащему врачу, брату мужа, другу мужа, мужу подруги… Она может прекрасно к ним ко всем относиться, но это не значит, что она готова воспринимать кого-то из них как особо интересующий объект. И никогда своим поведением Соня не давала повода думать о себе что-то иное. Почему же Павел мыслит иначе?

Размышляя над словами Клары, Соня стала анализировать поведение мужа и вынуждена была признаться себе, что совершенно ничего не знает о том, как он сам проводит свое время. Павел — человек в погонах, его рабочий день не нормирован. Но всегда ли его отсутствие дома в неурочный час объясняется именно служебной необходимостью? Постепенно его появления и уходы из дома стали все более спонтанными. Он волне мог явиться домой под утро, на ее вопрос сослаться на неожиданное дежурство, очередной рейд или что-нибудь в этом роде. Но когда Павел ложился в постель, Соня чувствовала явный запах алкоголя. Он что же, на рейде водку пил? И вот что странно: чем чаще сам Павел «неожиданно дежурил», тем более тщательному контролю он подвергал свою жену.

Следующий серьезный скандал на почве ревности произошел после «Травиаты», которой дирижировал приглашенный итальянский маэстро, а партию Альфреда также исполнял итальянский певец. Для города это было культурное событие, все же не каждый день в провинциальную оперу приезжают иностранцы, в театре был аншлаг.

Тенор приехал без своего концертмейстера, поэтому распеть его перед спектаклем поручили Соне. Тенор был типичным итальянцем: лукавые, почти черные глаза, вьющиеся темные волосы, ямочка на подбородке. Ничего не скажешь, он был хорош, по-русски не говорил совсем, но Соня, всю свою сознательную жизнь штудировавшая оперные клавиры с оригинальными текстами, постепенно научилась понимать кое-что по-итальянски. Слов она знала очень много еще девочкой, а, уже учась в институте, вместе с вокалистами, для которых этот предмет был обязательным, посещала уроки итальянского. Так что объясняться с гастролером на примитивном уровне ей оказалось под силу.

Это обстоятельство вкупе с роскошной русой косой, которая делала Соню похожей на русских царевен из старинных сказок, тенора покорило совершенно. После спектакля он в закулисном холле встал перед ней на одно колено и вручил ей цветы, подаренные ему восхищенными зрителями. Соне было приятно, жест молодого итальянского певца ее умилил, она улыбалась. Именно в этот момент она заметила, что в коридоре, который ведет к холлу, подперев плечом стену, стоит Павел и внимательно наблюдает за происходящим.

Краска спала с ее лица. А Павел, поймав ее взгляд, ухмыльнулся и пошел прочь. Соня предполагала, что он, конечно, не уехал и ждет ее у служебного выхода. Так и вышло.

— Ну и как это понимать? Ты что, прима? Почему это он тебе подарил букет? — прошипел он.