Соблазнительная обманщица - Селеста Брэдли

Вот вам и мужские тайны!

Эйдан открыл дверь, расположенную ближе всего к лестнице. Мэдлин с интересом подалась вперед.

За дверью оказалась просторная гостиная с большим окном. Светлился на ковер, выдержанный в строгих синих тонах. Она увидела диван, обтянутый бархатом, и глубокое кресло коричневой кожи. Круглый стол из розового дерева с четырьмя стульями занимал почетное место у окна. Комната показалась ей удобной, но немного чопорной.

А потом краем глаза она заметила красное пятно, притянувшее ее взгляд через дверь в дальней стене, за которой оказалась спальня. Ее брови изумленно взлетели при виде роскошного парчового балдахина ярко-малинового цвета над кроватью, которая оказалась словно в рамке дверного проема. На огромной постели было многозначительно сбито шелковое покрывало в тон драпировкам, смело открывавшее край белоснежных простынь таких тонких, что, возможно, они тоже были шелковыми.

«Боже мой! Это кровать распутника!»

Мэдлин издала тихий возглас протеста, когда: Эйдан втолкнул ее в свою комнату, но тут же замолчала, как только увидела крошечную фигурку, сидевшую на коленях у незнакомого мужчины, почти такого же привлекательного, как Эйдан (для тех, кому нравятся роскошные блондины). Но несмотря на свою импозантную внешность, он не мог соперничать с чернокудрым ангелочком, уютно устроившимся у него на коленях.

Ребенок Эйдана! Шелковистый волосы, такие же темные, как у него, большие глаза, светлее его собственных, длинные густые ресницы, упрямый подбородочек…

Возможно, это и был ребенок Эйдана — но никак не ее!

Эйдан оставил Мэдлин стоять у двери, а сам встал на колени рядом с малышкой:

— Мелоди, милая, эта леди…

«Ой нет! Я соврала. Не произноси этого слова, не говори ей…»

Честность требовала, чтобы она немедленно об этом сказала, но опасность, ждавшая ее за этими стенами, заставила ее промолчать.

Эта леди — твоя мать.

Огромные детские глаза устремились на нее. Мэдлин застыла на месте. Но ведь ребенок должен помнить свою мать, верно? Хотя… откуда ей знать? Что она знает о детях, не считая того, что сама была ребенком целую вечность назад?

Оба мужчины явно ожидали, что она упадет на колени и прижмет к груди этого маленького растерянного человечка.

«Прошу прошения, джентльмены, но, видите ли, я солгала».

Но даже в состоянии крайней неловкости она ощущала, как респектабельность клуба «Браунс» окружает ее, словно теплый плащ, укрывая от холодного ливня разоблачения.

«Я солгала, но если бы вы все равно могли позволить мне остаться…»

Обманывать нехорошо, но дело уже сделано. Ребенку ее представил и как мать, и теперь она с серьезным взглядом ждет, что ее «мать» будет делать. Еще большим грехом было бы пропустить эту возможность успокоить малышку.

Так себе сказала Мэдлин, медленно опускаясь на колени перед маленькой девочкой, макушка которой едва доходила ей до колена.

— Привет, Мелоди.

— Привет… — Девочка замолчала и посмотрела на Эйдана в ожидании подсказки.

— Мама, — подсказал он ей.

Мелоди перевела сомневающийся взгляд обратно на Мэдлин. Похоже, убедить ее было не так легко. Умница!

— М…

Нет, это было слишком даже для давно запятнанной обманами души Мэдлин.

— Мэдди, — договорила она за ребенка и села на пятки, положив руки на колени. — Для начала годится.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как вздрогнул Эйдан. Когда-то «Мэдди» было его любимым обращением к ней. Больше никто так ее не называл, даже собственный отец. Да и сам Эйдан произносил его только в самые нежные, интимные моменты. Он зарывался лицом в ее волосы, когда считал ее спящей, и шептал: «Стань моей навсегда, Мэдди!»

— Мэдди, — повторила Мелоди, согласно кивая.

Они с Мэдлин несколько секунд молча смотрели друг на друга, а потом малышка шагнула вперед и обвила ручонками ее шею.

Маленькое теплое тельце доверчиво прижалось к ней. На глаза Мэдлин неожиданно навернулись слезы. Она крепко зажмурилась и осторожно заключила девочку в объятия. С того места, где стоял Эйдан, послышалось удовлетворенное хмыканье.

«Да, Эйдан. Все сложено и прибрано и находится на должном месте».

Этому мужчине определенно необходимо расслабиться!

— Ну что ж, — с энтузиазмом заявил Колин, — раз здесь появилась миссис Чандлер, с нас, надо полагать, обязанности нянек снимаются.

Мэдлин возмущенно посмотрела на него:

— Не вижу никакой причины. Я ничего про детей не знаю.

Колин странно на нее посмотрел:

— Конечно, не считая их рождения.

О! Верно.

— Да, конечно.

Проклятие! Похоже, ей придется расплачиваться за стол и кров. Ну, ничего страшного. Все лучше, чем недружелюбный мир за этими стенами — тот, в котором существует этот мерзавец Критчли.

Быстро вздохнув, она села на пятки и чуть отстранила от себя Мелоди.

— Ну, для начала давай как следует заплетем тебе косичку, хорошо?

Мелоди очень серьезно кивнула.

— Дядя Эйдан дал маху.

Мэдлин закусила губу, борясь со смехом.

— Да, она получилась растрепанная.

— Трепанная, — повторила Мелоди старательно, — дьявольски трепанная.

— Я же тебе говорил! — пробормотал Колин.

Эйдан громко кашлянул.

— По-моему, Мелоди пора спать.

Приятель изумленно воззрился на него:

— Но завтрак был всего час назад!

Мэдлин встала с колен.

— Не важно. Мы с Мелоди приведем себя в порядок, хорошо?

Она протянула руку и снова ощутила прилив нежности, когда ей на ладонь легла крошечная ручонка.

— Я уже пописала! — театральным шепотом поведала ей Мелоди по дороге в спальню. — Но ты можешь взять мой горшок. Он голубой.

Мэдлин постаралась не слушать приглушенные смешки, раздавшиеся у нее за спиной. Понятно, что с сэром Колином придется держать ухо востро. Она даже толком не знала, кто он такой. Эйдан несколько раз говорил о своем друге Джеке, но она не могла припомнить ни одного упоминания о Колине. Возможно, он вошел в круг приятелей Эйдана позже.

Эйдан наблюдал, как его новая семья исчезает за дверью спальни, а потом еще целую минуту со странным чувством смотрел на закрытую створку. Семья.

— Мне придется на ней жениться.

Колин выгнул бровь:

— Придется? А разве в свое время ты не мечтал именно об этом?