Соблазнительная обманщица - Селеста Брэдли

Так! Она ведь собиралась преподать ему урок. Справившись с усилившимся сердцебиением, она не без труда вспомнила последние слова, которыми они обменивались. Гм! То замечание насчет любовницы лучшие будет игнорировать…

— Надо признать, — проговорила она непринужденно, — что искать меня тут никому и в голову не придет. — Включая Критчли. Может, она и сошла с ума, соглашаясь на все это, но именно безумие этой затеи и делало ее блестящей. — Надо так понимать, что мне нельзя свободно ходить по клубу?

Наконец-то у него достало совести немного смутиться.

— Нельзя, чтобы прислуге стало известно, что ты и девочка здесь. Я намерен найти другое жилье, как только…

Она чуть прищурилась:

— Извольте уточнить, милорд.

Эйдан снова стиснул зубы, глядя прямо на нее.

— Как только я буду уверен в том, что тебе можно поручить заботу о Мелоди, — прорычал он. — Пока ты не продемонстрировала врожденных материнских инстинктов.

Мэдлин оскорбилась. Его обвинение было совершенно нелепым, если принять во внимание, что матерью она была всего четверть часа.

— И это говорит мужчина, который нашел своего ребенка только вчера утром! — Она подошла вплотную к нему. — Скажи мне, дорогой, а где же твои отцовские инстинкты? Устроить ванну и сделать тряпичную куклу — это еще не основания, чтобы судить других!

Ой нет! Она подошла слишком близко. Эйдан нависал над ней как скала, и его широкие плечи загораживали свет. На секунду ей почудилось, что она снова оказалась с ним в постели — накрытая им, пронзенная его плотью, обвивающая его, беспомощно дрожащая от приближения очередного оргазма.

Такие плечи могли бы укрыть женщину на всю ее оставшуюся жизнь — если она окажется достаточно глупа, чтобы лгать, мошенничать и продавать свою душу ради этого.

Нет. Она не будет стоять там, где сможет ощущать его, вдыхать его запах, протянуть руки, чтобы легко дотронуться до него.

«Отходи. Отодвинься».

Мэдлин так и сделала, с огромным трудом принуждая себя к каждому шагу. Отвернувшись, она заставила свои ноги переместить ее к противоположной стороне комнаты.

— Как… — «Прекрати думать о его плечах, дура!» Она откашлялась. — Как мы с Мелоди будем жить? Если прислуга не должна знать, что мы здесь, кто будет приносить нам поесть?

Говоря это, она нервно подобрала детскую кофточку, брошенную в углу кушетки. Рассеянно расправляя и аккуратно складывая ее, она двинулась дальше. Мэдлин скорее чувствовала, чем видела Эйдана, прекрасно зная, что он тоже ходит по комнате, держась на расстоянии, но не спуская с нее своего обжигающего взгляда.

— Колин пошел покупать съестное, сказал он ей негромко. — Полагаю, с помощью слуг нам удастся пополнить заказанный обед.

Эйдан смотрел, как она убирает вязаную одежку. Когда она наклонилась и платье плотно обтянуло ее ягодицы, у него перехватило дыхание, как от ощутимого удара в солнечное сплетение. Он мог представить ее себе так ясно, словно никакого платья не существовало. Он видел эти безупречные половинки с симметричными ямочками над ними. Он видел между ними ту складку, в которой скрывались такие потаенные Местечки… если только она не наклонялась, как сейчас. Он мог видеть розовые лепестки ее влажного лона, обрамленные темными шелковыми завитками.

— Будем питаться только булочками с маслом?

Он чуть не поперхнулся:

— Что?

Она бросила на него взгляд через плечо и снова отошла дальше.

— Я просто спрашиваю, не придется ли нам есть только то, что сэру Колину удастся тайком принести в карманах. Ты не мог бы попросить, чтобы он принес мне хороший кусок колбасы?

Эйдан закрыл глаза.

— И не надейся на это!

Она повернулась к нему, изумленно округлив глаза:

— Но почему?

— Хватит о колбасе! — Господи, он сейчас не выдержит и сорвется! Он схватил свою похоть за горло, задушил ее, обезглавил, похоронил и воздвиг усыпальницу. Глубоко вздохнув, Эйдан расправил плечи. — Я обо всем позабочусь. Уверен, что смогу увеличить заказ для кухни, не вызвав подозрений.

Она пожала плечами:

— Ну что ж, хорошо.

Подойдя к креслу, она взяла его сброшенный плащ и хорошенько встряхнула. Рассеянно свернув его, одной рукой прижала к груди, а другой рассеянно погладила ткань, расправляя ее.

Эйдан отдал бы все свое состояние за то, чтобы обменяться местами с этим плащом. Ощутить, как эти руки гладят его, оказаться между этими пышными, округлыми грудями, почувствовать вкус сливочной кожи…

— Девочке нужны сливки! — Она решительно кивнула. И молоко тоже. Без этого не обойтись.

Мэдлин просто хочет его убить. Совершенно верно: она задумала совершить преступление, уничтожить его с помощью неутоленной страсти в отместку за то, что он ее бросил.

Эйдан покрутил шеей и покачал головой, но давление его крови не давало уняться пульсирующей боли в висках… не считая прочих мест.

— Молоко, говоришь?

Его голос был больше похож на сдавленное сипение.

— Да-да! Детям необходимо молоко. И творог. И фрукты. Тебе надо достать апельсинов, а еще яблок, — отозвалась она, указывая на почти пустую вазу с фруктами у него на столе. — Тут осталось всего одно. А я так люблю запускать зубы в хрустящее сладкое яблоко! Почему-то сразу начинаешь чувствовать, будто все в порядке. — Она крепче прижала его плащ к груди, устремляя взгляд куда-то далеко и совершенно не замечая, как при этом поднимаются ее груди. — Очень жаль, что для дынь еще не сезон.

«Дыни! О Боже!» Она уже раздает указания как домоправительница.

— Уж и не знаю, как мы со всем этим справимся.

Мэдлин пристально посмотрела на него:

— Ты надо мной смеешься! — Отшвырнув его осиротевший плащ, она повернулась к нему спиной. — А как насчет уборки? Мне придется стать и твоей горничной?

Желание моментально восстало из мертвых, вырвавшись из усыпальницы и схватив за горло самого Эйдана. «Страстный лорд и нахальная горничная». Но он не сноб. Он с не меньшим удовольствием сыграл: бы роль похотливого лакея или грума, лишь бы это Мэдлин оказалась в костюме горничной с метелкой из перьев и явно без панталончиков…

Они молча ходили по комнате, не отрывая друг от друга глаз.

«Нет. Нам нельзя. И все же… Кажется, мы не устоим».

Комната стала казаться тесной. Они кружили по ней, беспокойно хватаясь за какие-то вещи, борясь с растущим влечением. Она ощущала его жар. Он чувствовал аромат ее кожи.

Двигаясь по спирали, они наконец остановились, их разделял всего один шаг.

Эйдан стоял молча, глядя на нее с высоты своего роста. Мэдлин вдруг очень ясно поняла две вещи. Во-первых, они оказались наедине впервые за более чем три года. И во-вторых, ее влечение к этому мужчине за все это время ничуть не уменьшилось.