Firefly. Признаки жизни - Джеймс Лавгроув

Командор Левайн наверняка этого не ожидала, и Уош рассчитывал, что испуг помешает ей отреагировать немедленно. А несколько драгоценных секунд, возможно, будет достаточно, чтобы «Серенити» вырвался на свободу. Возможно, «Бдительный» бросится в погоню, но когда он разовьет максимальную скорость, «Серенити» уже уйдет в отрыв и окажется за пределами досягаемости.

Все еще содрогаясь от напряжения, «Серенити» быстро увеличивал расстояние между собой и «Бдительным», и поэтому Уош позволил себе издать победный вопль. Они справятся. Еще несколько секунд, и корвет их уже не достанет.

Он знал, что за эту выходку придется дорого заплатить. Поток энергии, скорее всего, сожжет часть деталей, и Кейли будет заниматься ремонтом несколько часов, если не дней.

Но если они оторвутся, а затем смогут забрать с планеты остальных, то это победа.

– Глотайте пыль, федералы! – фыркнул он.

Но вдруг на консоли замигала большая красная лампочка, и вдобавок послышалось не что-нибудь, а кряканье утки.

– О нет, – выдохнул Уош. – О нет, нет, нет-нет-нет. Уо де ма хэ та де фэн куан де вай шэн, пожалуйста, скажите, что это просто сон.

Красная лампочка была стандартной частью консоли, а вот утиное кряканье Уош прикрутил к ней сам, и притом совсем недавно. Он думал, что это будет забавно – глупый звуковой эффект, который немного разрядит напряженную ситуацию. Однако сейчас, в напряженной ситуации, кряканье казалось просто нелепым и неуместным.

Два этих индикатора, визуальный и звуковой, означали, что орудия «Бдительного» перешли из пассивного режима в активный.

Корабль Альянса открыл огонь.

Уош проверил показания кормового дистанционного датчика.

Ракеты.

Три штуки.

Идут плотной группой и быстро сокращают дистанцию.

Уош не был особо религиозным человеком. Он молился иногда, но не часто, и только в подобных ситуациях, когда на кону стояла его шкура.

Вот и сейчас он тоже молился о том, чтобы артиллеристы «Бдительного» неправильно рассчитали траекторию, чтобы одна или несколько ракет не сработали, чтобы у всех трех топливо закончилось до того, как они доберутся до «Серенити».

Но молитва не всегда решала все проблемы. Иногда приходилось действовать самостоятельно.

Уош сделал серию «бочек». «Серенити» вращался, оставляя за собой спиралевидный фосфоресцирующий след.

Компьютеры приближавшихся ракет стремились адаптироваться к аномальному поведению цели, вносили бесконечное число небольших поправок в курс. Траектории ракет изменились один раз, другой – и наконец две ракеты соприкоснулись хвостовыми стабилизаторами.

Эти две ракеты врезались друг в друга и исчезли, превратившись в огромный огненный шар.

Осталась только одна, но она упорно преследовала «Серенити».

Задний датчик сближения сообщил Уошу о том, что две ракеты сбиты. Уош также заметил, что третья с каждой секундой приближается. «Бочки» против нее уже не помогут. Одна ракета не может врезаться сама в себя, верно?

Уош выровнял «Серенити». У него в запасе оставался еще один трюк, но для него требовалось точно выбрать момент.

Еще не время.

Еще не время.

Вот сейчас!

Потянув на себя штурвал, Уош отправил корабль в переворот Иммельмана. После этого маневра «Серенити» перевернулся кверху брюхом и полетел в обратном направлении – прямо на «Бдительный».

Упрямая ракета выбрала ту же траекторию. Она уже находилась в опасной близости от «Серенити», всего в паре сотен метров от его кормы, но именно это и было нужно Уошу.

«Серенити» и «Бдительный» сближались друг с другом с общей скоростью в 2000 миль в час, плюс-минус сотня. Расстояние между ними резко сокращалось, и до столкновения оставались считаные секунды.

Уош знал, что у капитана Левайн нет выбора. Времени для защитных маневров уже не оставалось. «Серенити» притащил за собой ракету, словно пса на поводке. Еще немного, и ракета попадет в «Серенити», когда он будет совсем рядом с «Бдительным». Корвет окажется в зоне взрыва и получит огромный – а, возможно, и катастрофический – урон. Левайн придется отозвать ракету.

Фактически Уош поставил свою жизнь, а также жизни Кейли и Ривер на то, что у Левайн сработает инстинкт самосохранения.

– Ну давай, – сказал он сквозь стиснутые зубы, словно обращаясь к Левайн. – Давай.

Но оказалось, что командор Левайн решила сделать кое-что другое.

Двадцатью секундами ранее

– Сэр, – сказал лейтенант-командор «Бдительного», – этот цин ва цао де лю ман развернулся и летит прямо на нас.

– Вижу, старпом, – ответила капитан Левайн, – и незачем сквернословить. Я не потерплю, чтобы на моем корабле нецензурно выражались.

– Да, сэр. Прошу прощения, сэр.

– Сэр, что нам делать? – спросил офицер целеуказания.

Времени на раздумья не оставалось. Левайн прекрасно понимала, что пытается сделать Джед Рейс. Это было полное безумие. Это был дьявольски смелый поступок. Пилот «Транквилити» явно был более смелым и хитроумным – чем могло показаться.

– Изменить курс ракеты, сэр? – предложил офицер целеуказания.

– Нет, – ответила Левайн. – Взорвите ее раньше срока.

Офицер знал, что возражать командору нельзя, и поэтому ввел на консоли команду.

Ракета взорвалась в десятке метров позади «Светлячка» – приблизительно на том же расстоянии от него, на каком «Светлячок» находился от «Бдительного».

Взрывная волна бросила «Светлячок» вперед. Он врезался брюхом в «Бдительный» и отскочил.

Звук от столкновения пронесся по кораблю Альянса, словно погребальный колокольный звон, предвещающий конец света. Все, кто был на борту корвета, полетели кто куда.

Когда Левайн встала на ноги, она сразу потребовала доложить о состоянии корабля. На борту «Бдительного» выли сирены. На каждом экране, который она видела, мигали тревожные сообщения.

– Корпус не пробит, сэр.

– Первому и второму ускорителю здорово досталось, сэр. Оба вышли из строя.

– Сэр, из машинного отделения сообщают об утечке топлива.

Космос за иллюминаторами вращался: после столкновения «Бдительный» начал двигаться по спирали.

– Мы можем остановить вращение? – спросила Левайн.

– Боюсь, что нет, сэр. Управление временно недоступно. Система перезагружается.

– Как только перезагрузится, выпрямите нас.