Осколок моего сердца - Алафер Берк

* * *

Зрители не смогли остановить драку, но вид Финна, которого они все любили и который сейчас, окровавленный, лежал на снегу, в корне изменил настрой толпы. Перестав быть сторонними наблюдателями, они набросились на двоих драчунов и общими усилиями задержали их до прибытия полицейских.

«Скорая» подъехала через несколько минут, но Лу Финни уже был мертв. Тем временем завсегдатай бара по имени Роки нашел открытый складной нож футах в двенадцати от тела Финна, отброшенный туда либо убийцей, либо кем-то еще, умышленно или нет, во время неразберихи, которая последовала за убийством. И, чтобы оказать последнюю помощь своему другу, Роки покараулил нож, не дав никому дотронуться до него до приезда полиции.

Полицейские, первыми прибывшие на место преступления, выяснили, что драчуна с темными волосами звали Дэррен Гантер, он учился на третьем курсе Вассара и именно он отмечал сегодня в баре Финна свой двадцать первый день рождения. А рыжего звали Джей Прэтт, ему было двадцать семь лет, и он являлся брокером по операциям с коммерческой недвижимостью. Детективом, которого первым вызвали на место преступления, оказался Лео Фарли, восходящая звезда полицейского департамента Нью-Йорка.

Лори заметила, что ее отец встал и начал ходить по комнате, излагая доводы в пользу виновности Дэррена Гантера в убийстве всеми любимого владельца бара в Вест-Виллидж по имени Лу Финни. Он явно не находил себе места.

— Это была драка в баре, которая вышла из-под контроля, — объяснил Лео. — Гантер был красивым, харизматичным студентом колледжа, обладающим самоуверенностью мультимиллионера, коим он твердо намеревался стать. Для сравнения: Джей Прэтт был скучным коротышкой, парнем из пафосного Верхнего Ист-Энда, который занимал теплое место в компании своего отца по проведению операций с коммерческой недвижимостью. А Лу Финни? Он был тем хорошим парнем, который попытался помешать двум забиякам бузить в его баре. Его гибель стала ударом для многих жителей округи. Весть о том, что он погиб, распространилась быстро, и к следующему утру уже весь тротуар перед баром был покрыт цветами и самодельными открытками с соболезнованиями.

Алекс, сидящий на диване рядом с Лори, подался вперед, поставив локти на колени и сложив пальцы домиком.

— Я помню, как это было, — сказал он. — Я тогда тоже был студентом. Тем вечером несколько моих друзей из Фордемского университета отправились в Вест-Виллидж, чтобы выпить, а я не пошел. Мне оставалось сдать последний выпускной экзамен, и надо было готовиться к нему. Мои друзья подошли к бару «У Финна» и увидели рядом с ним полицейских и ленту, которой огораживают места преступлений. На следующий день они сказали мне, что могли бы находиться в этом заведении в то самое время, когда разразилась драка, если бы не застряли в пробке, которую вызвал снегопад.

— Я тоже помню этот случай, — добавила Лори. — Я тогда только что приехала домой на зимние каникулы, и на следующее утро ты рассказал об этом деле маме, когда ненадолго забежал в квартиру, чтобы перекусить. А когда ты вернулся домой вечером, Гантер уже признался.

— Нет, дело обстояло сложнее, — ответил Лео, помахав пальцем. — Когда я заехал домой утром, у меня была первая версия его признания, но я знал, что Гантер передергивает, искажает факты, чтобы иметь возможность убедить присяжных в своей невиновности. И именно разговор с твоей матерью помог мне его разоблачить. Я вернулся в участок и допросил Гантера снова. И заставил его сбросить маску.

Лори вспомнила еще кое-что из того дня.

— Я припоминаю, как ты тогда сказал маме, что это она раскрыла дело.

Пытаясь уразуметь, что к чему, Алекс смотрел то на Лори, то на Лео, словно зритель, следящий за теннисным матчем на Уимблдонском турнире.

Видя, что он никак не может взять в толк, о чем идет речь, Лео пояснил:

— Финн пытался прекратить драку, когда дерущиеся вывалились на улицу, но Гантер и Прэтт норовили вцепиться друг другу в глотки. К тому же вместе с ними на тротуаре оказалось несколько зрителей из бара, а затем подошло еще немало зевак. Это было настоящее светопреставление. В конце концов Финн рухнул наземь — оказалось, что он получил два удара ножом в живот. — Лео дотронулся до своего живота чуть выше брючного ремня, показывая расположение ран. — Никто не видел, как в него вонзили нож, но было очевидно, что, скорее всего, это сделал кто-то из двух драчунов — Гантер или Прэтт.

— Каждый из них обвинял в этом другого, — пояснила Лори, торопя рассказ, поскольку знала, что ее отец вполне может рассуждать об этом деле целый час, особенно теперь, когда Дэррен Гантер уже несколько месяцев извращает факты, трубя о том, что он якобы невиновен. Она понимала, что Лео помешан на фактах, но ей не терпелось узнать, как именно все это может соотноситься с исчезновением Джонни.

— Когда я зачитал им их права — разумеется, в разных комнатах для допросов — и один, и другой сказали, что нож, должно быть, принадлежал второму участнику драки. А свидетелей у меня не было, поскольку Гантер, Прэтт и Финн находились слишком близко друг к другу, чтобы остальные смогли что-то разглядеть. К тому времени, когда Финн упал, нож уже бросили на тротуар и кто-то быстро протер его рукоятку, чтобы уничтожить отпечатки пальцев. На обоих парнях имелась кровь Финна, она была и на их руках, но это ни о чем не говорило. И тогда я немного погодя сказал Гантеру, что обнаружили на ноже его отпечатки. И, само собой, сообщил то же самое Прэтту.

— А чьи отпечатки вы нашли там на самом деле? — спросил Алекс.

— Мы не нашли на рукоятке никаких отпечатков, — ответил Лео. — Хотя, разумеется, чтобы удостовериться в этом окончательно, криминалистической лаборатории понадобилась пара недель. Но в тот вечер я сказал им обоим, что тот, кто протирал рукоятку ножа, кое-что пропустил, и мы нашли два частичных отпечатка пальцев. Я объяснил им, что узор каждого такого отпечатка состоит из петель, завитков и дуг и заявил, что на одном частичном отпечатке мы обнаружили тринадцать совпадений, а на втором двадцать. Практически это была лекция по криминалистике. Я даже принес слайды из числа тех, которыми на суде мог бы оперировать эксперт, чтобы каждый из них увидел эти совпадения своими собственными глазами — но эти слайды относились к совершенно другому делу.

— В этом нет ничего противозаконного, — заметил Алекс. — Даже в мою бытность адвоката по уголовным делам я знал, что во время допросов полиции разрешено применять обман.

— Вот именно, — подтвердил Лео, — при условии, что обвиняемый дает показания добровольно, а так оно и было. Ну, так вот, Прэтт сразу же бросил мне вызов, потребовал, чтобы я принес ему Библию или детектор лжи, чтобы он мог поклясться, что никогда не притрагивался к этому ножу. И уверял, что в лаборатории наверняка перепутали его дактилоскопическую карту с дактилоскопической картой Гантера. Другое дело Гантер — по его лицу я видел, как крутятся колесики в его мозгу. И он вдруг полностью поменял показания — заявил, что это Финн достал нож и пригрозил, что покажет им двоим за то, что они затеяли драку в его баре. И что он, обороняясь, пытался отнять у Финна оружие, но тут кто-то толкнул того прямо на него.